Ознакомительная версия.
Опережая утесовцев, загрохотали пушки "Севастополя", "Отважного" и миноносцев. За ними вступили в бой береговые батареи, затрещали пулеметы.
Японские миноносцы, попадая в лучи прожектора, бросались в сторону. Затем они пускали мины, разворачивались и уходили, отстреливаясь из всех орудий.
Двенадцатидюймовым снарядом с "Севастополя" снесло одному и - них переднюю часть. Миноносец некоторое время еще двигался, но уже зарывался в воду. На мгновение мелькнули лопасти винта, и все исчезло. В другой миноносец сразу попало несколько снарядов Окутываясь облаками пара, он быстро начал оседать, продолжая при этом яростно стрелять из всех пушек. У третьего было повреждено рулевое управление. Он полным ходом ринулся на "Отважного", как бы желая его протаранить. Взрывом мины, удачно пущенной со "Сторожевого", его переломило, и он мгновенно скрылся под водой. Еще два миноносца, потеряв ход, остановились на виду у батареи. Борейко расстреливал их в течение нескольких минут.
У берега то и дело взрывались вылетавшие на камни мины, другие рвались на противоминных бонах, третьи запутывались в минных сетях и долго жужжали в них, как шмели.
Увлеченные борьбой с миноносцами, моряки совсем не следили за минными катерами. Воспользовавшись этим, японцы вдоль берега подобрались к самой корме "Севастополя" и в упор выпустили мину. Страшный грохот показал, что попадание было удачно. Прекратив стрельбу, корабль торопливо подтянулся почти вплотную к берегу и сел кормой на дно. Затем японцам удалось повредить также "Отважного" и "Сторожевого". С артурской эскадрой было покончено.
Когда наконец скрылся последний вражеский миноносец, Борейко с удивлением увидел, что наступает рассвет. Всего за ночь прошло не менее пятидесяти вражеских кораблей, и добрый десяток из них нашел свою могилу в бухте Белого Волка.
- Вашбродь, учителька просют вас к себе. Их ранило осколком, - доложил Борейко денщик.
- Что же ты молчал раньше? Где она? - И поручик поспешил в блиндаж.
На охапке гаоляна лежала с неестественно выпрямленной правой ногой бледная Оля и тихо стонала.
- Не волнуйся, Боречка, мне повредило правое колено, но рана не опасная, чуть слышно проговорила она.
- Ненаглядная моя, зачем ты только сюда приехала, - заволновался поручик, - лучше бы мне оторвало сразу обе ноги... Потерпи немного, я сейчас постараюсь вызвать врача с "Севастополя"...
Вместе с доктором с броненосца прибыла и обеспокоенная полученным известием Акинфиева. Осмотрев Олю, доктор объявил, что разбита коленная чашечка. Рана не опасна, но учительница может на всю жизнь остаться хромой.
Отчаянию Борейко не было предела.
С наступлением дня раненую на катере отправили в Артур в сопровождении Акинфиевой.
- Что в конце концов случилось ночью с "Севастополем"? - вспомнил Борейко.
- Отвоевался наш броненосец! В корме минная пробоина в три квадратных сажени Исправить ее и Артуре нет возможности, - отвечал врач.
Глава 7
Белый просматривал табель снарядов, еще сохранившихся в крепости, когда неожиданно пришел полковник Рейс. Белый не любил и не уважал льстивого и двуличного начальника штаба Стесселя и избегал встречаться с ним.
Полковник справился о здоровье генерала, пожаловался на погоду, спросил, скоро ли будет свадьба Вари. Белый отвечал кратко и (ухо, все более недоумевая, зачем же явился Рейс. Наконец он не выдержал и в упор спросил его об этом.
Рейс заговорил о тяжелом положении крепости, о мрачном будущем Артура в случае взятия его штурмом.
- С гибелью эскадры значение Артура как крепости сводится к нулю.
Наконец, во имя сострадания к десяткам тысяч раненых и больных и выбившемуся из сил гарнизону нужно подумать о пределе обороны.
Белый молчаливо слушал, глядя в упор на своего собеседника.
- Трудно надеяться на освобождение Артура извне.
Эскадра Рожественского едва ли справится с японцами.
Маньчжурская армия далеко и пока что не собирается идти на выручку крепости, - продолжал полковник.
- Какой же прикажете сделать вывод из ваших речей, господин полковник? покрутил длинный седой ус генерал.
- Не считает ли ваше превосходительство нужным собрать совет обороны и на нем обсудить затронутые мною вопросы? - увильнул от прямого ответа Рейс.
- Отчего не собрать? Поговорим на совете, как нам лучше оборонять нашу крепость, - с иронией ответил Белый.
Седой мудрый казак давно уже разгадал смысл всех словоизлияний Рейса и теперь явно издевался над ним.
Полковник поспешил откланяться, сообщив, что он уже переговорил по этому вопросу с Кондратенко и сейчас отправляется к Смирнову.
- В добрый час. Рекомендую вам запастись терпением, когда вы будете разговаривать с комендантом крепости, - совсем уже насмешливо напутствовал его генерал.
Около пяти часов вечера того же дня в кабинете Смирнова собрались Фок, Белый, Никитин, Горбатовский, Рейс и начальник штаба Смирнова полковник Хвостов. Ждали запоздавшего Кондратенко.
- Я хочу вас коротенько ознакомить с новыми вариантами обороны Артура, похлопал Смирнов рукой по объемистой папке.
- Надеюсь, в них нег высшей математики? - спросил Белый.
- О нет! Тут только общие соображения, - ответил Смирнов и начал монотонным голосом читать длиннейшие диспозиции гарнизону крепости при всяких возможных и совершенно невозможных случаях японского штурма.
Присутствовавшие, прикрывая зевоту, с тоской слушали генерала. Появился Кондратенко.
- Теперь мы все в сборе. Приступим же к делу, - громко заметил Белый.
- Да, да, - заторопился Смирнов. - Я вам зачитаю свои соображения в другой раз. Итак, господа, Высокая пала, эскадра больше не существует. Что же нам делать дальше?
- Продолжать оборону, - отозвался с места Кондратенко.
- Но у нас на исходе снаряды и патроны, гарнизон быстро тает, - подал голос Рейс.
- Снарядов хватит на отбитие двух больших штурмов, - резко проговорил Белый, - а если штурмов не будет, то на два-три месяца обороны.
- Как обстоит дело с продовольствием? - справился Кондратенко.
- Муки имеется на два месяца, крупы на две недели, на мясо можно пустить еще до трех тысяч лошадей, что даст возможность продержаться около двух месяцев, - ответил Смирнов.
- Кроме того, сегодня в Голубиную бухту пришел, прорвав блокаду, английский пароход "Кинг Артур". На этот раз моряки своевременно предупредили меня, и все обошлось благополучно, - сообщил Белый.
- А что он доставил? - живо спросил Фок.
- Пятьдесят тысяч пудов муки, немного консервов и колбасы, но боевых припасов, к сожалению, на нем не оказалось.
- Тогда мы обеспечены продовольствием, по крайней мере, еще на месяц, то и до конца февраля. За это время к нам могут подойти и другие пароходы, обрадовался Кондратенко.
Затем он сообщил о показаниях пленного японского адвоката. Это вызвало оживленный обмен мнений среди присутствующих. Все в один голос, кроме Рейса, говорили о необходимости защищать Артур до последней возможности.
- Раз положение японцев столь критическое, наш долг перед родиной елико возможно затянуть оборону крепости. Преждевременная ее сдача, хотя бы на один день, будет тяжким преступлением, граничащим с прямой изменой, необычно для него пылко проговорил Белый.
- Генерал-адъютант все же приказал мне поставить на совете вопрос о пределе возможной обороны крепости, - проговорил Рейс.
- Говорить о сдаче Артура сейчас совершенно недопустимо, - горячился Кондратенко. - Будем воевать, пока есть снаряды и патроны! Не станет их пойдем в штыки, будем драться врукопашную.
Слушая эту речь, Фок понял, что еще никогда Кондратенко не был так опасен для выполнения задуманных им планов, как сейчас. Он, получив от пленных сведения о внутренней слабости Японии, решил действовать немедленно.
- О да! Говорить о капитуляции еще слишком рано, - неожиданно проговорил он.
Рейс с удивлением взглянул на генерала и замолчал Совещание окончилось. Гости стали расходиться. Задержались только Фок и Кондратенко.
- На втором форту дела обстоят неважно. Роман Исидорович! - обратился к Кондратенко Смирнов. - Того и гляди, японцы ворвутся во внутренние казармы.
- Я надеюсь на Фролова. Пока он жив - второй форт будет в наших руках.
- Зря только губите людей, ваше превосходительство, - вмешался Фок. Чему быть, того не миновать Второй форт так сильно разрушен, что нам его все равно не удержать. Так зачем же упорствовать в его обороне?
- Я в одном из своих вариантов предусмотрел эту возможность. Но пока еще форт в наших руках, - заметил Смирнов.
- Сегодня наш, а завтра может быть японским, - многозначительно проговорил Фок.
- Надеюсь, что по-вашему не будет, - вспыхнул Кондратенко.
- Все же съездите-ка туда, Роман Исидорович, - предложил Смирнов.
- Я собирался побывать там завтра утром.
- Нет, нет, следует побывать сейчас же, - сразу оживился Фок. - Хозяйский глаз многое может заметить, чего не скажут никакие донесения.
Ознакомительная версия.
