Ознакомительная версия.
Медленно проходит отпевание. Варя все сильнее томится и, чтобы занять свое внимание, начинает разглядывать покойников. Вот Кондратенко, на лице которого застыла тревожная дума. Рядом Науменко с перекошенным от боли и ужаса лицом. Затем Рашевский с гримасой удивления на лице. За ним Зедгенидзе - лежит совсем как живой, ни одной царапины, ни малейшего ожога на лице.
Дальше не хочется смотреть на обугленные, обезображенные трупы.
"Зачем их держат в открытых гробах?" - Варя отворачивается.
Отпевание кончилось. Генералы подняли гроб Кондратенко. Другие гробы понесли офицеры.
На улице сводная рота стрелков и артиллеристов при знамени, играет оркестр.
- Слушай, на караул! - рокочет густым басом Борейко.
Взлетают вверх винтовки, блестят обнаженные шашки, оркестр играет Коль славен". Знамя чуть склоняется, отдавая последний салют героям.
Установленные на лафеты гробы трогаются в последний путь. За гробами идут Стессель, Белый, Рейс, Степанов... Варя с матерью и Верой Алексеевной несколько отстали. Звучит траурная мелодия похоронного марша...
Не бил барабан Перед смутным полком, Когда мы вождя Хоронили... - мелькают в голове Вари знакомые слова.
Справа и слева от дороги толпы солдат и рабочих, пришедших проститься со своим любимым генералом.
- Теперь скоро Артуру конец, - вздыхают в толпе.
Стессель сердито обернулся и приказал казакам отогнать подальше толпу.
Неприветливо, холодно светит, зимнее солнце. Как саваном, покрыл землю снег. Над океаном нависла туманная мгла.
Могилы были приготовлены на холме у Плоского мыса, откуда открывался широкий вид на бесконечную даль океана.
Началась последняя лития. Священник бросил горсть мерзлой земли на грудь каждого покойника.
- Рота! Залпом! - скомандовал Борейко.
- Не сметь стрелять! Никаких салютов! Иначе нас моментально "раскатают японцы, - зычно крикнул Стессель.
Борейко медлил, недоуменно глядя на генерала.
- Отставить! - как бешеный закричал Стессель, подбежав к солдатам.
- Отставить - скомандовал нахмурившийся поручик.
Рота опустила ружья к ноге. Музыка заиграла "Коль славен". Гробы медленно погружаются в могилу.
- Слушай, на караул! - неожиданно скомандовал Борейко и, выхватив наган, один за другим выстрелил шесть раз.
Его примеру последовали еще несколько офицеров.
- Прекратить! Прекратить! - крикнул Стессель, оборачиваясь к стрелявшим, но его никто не слушал. - Под арест, под суд! - накинулся он на Борейко.
Поручик хмуро посмотрел на разъяренного генерала и вдруг вскинул на него револьвер. Стессель в ужасе шарахнулся в сторону.
- Не извольте беспокоиться, ваше превосходительство. Я проверяю, не осталось ли случайно патронов в револьвере, - громко проговорил Борейко насмешливым тоном.
Перепуганный Стессель поспешил уехать, приказав Белому "строго взыскать с этого нахала".
- Вы не можете, Борис Дмитриевич, без фокусов... Пора бы и угомониться! Я слышал, что вы обвенчались уже со своей учительницей. Хотя бы о своей жене подумали, - добродушно пожурил генерал офицера и отошел.
- Вашу лапу, Медведюшка! - подлетела Варя. - Вы вели себя молодцом.
Сегодня же повидаю Олю и все ей подробно расскажу.
- Не смейте ее напрасно волновать.
- Она, наверно, будет только гордиться вашим поступком. - И девушка поспешила за отцом и матерью.
Вечером того же дня в кабинете Стесселя сидели Фок, Рейс, господин Шубин.
Присутствовала и Вера Алексеевна с неизменным вязаньем в руках... Несмотря на то, что дверь в комнату была плотно прикрыта, все говорили вполголоса, словно боясь быть услышанными посторонними.
- К великому сожалению фирмы Тифонтай", чек на пять миллионов долларов придется несколько задержать, - проговорил Шубин, любезно улыбаясь. - Каждый лишний день осады приносит нам большие убытки, и мы принуждены будем снижать обусловленную плату за услугу ваших превосходительств.
- Не могу же я мгновенно прекратить оборону. Если я ни с того ни с сего сдам Артур, то меня за это повесят. Зачем же мне тогда ваши деньги? сердито возразил Стессель.
- Японская армия уже взяла Высокую, уничтожила артурскую эскадру, в гарнизоне свирепствует цинга и другие болезни. Эскадра Рожественского застряла около Мадагаскара, а Куропаткин и не думает двигаться на юг.
Наконец - умер и Кондратенко. А генерал Фок лично говорил мне, что это развяжет ему руки, - ровным голосом продолжал Шубин.
- Пока форты Восточного фронта держатся, оборона будет продолжаться, сухо проговорил Стессель.
- Сейчас создалось очень тяжелое положение на втором форту, но его, конечно, нужно еще взять, - вскользь заметил Фок.
- Приму во внимание замечание вашего превосходительства, - заулыбался Шубин.
- Неважно обстоит дело и на третьем форту, несколько лучше на укреплении номер три. На остальном фронте положение прочнее, - сквозь зубы цедил Фок, глядя на Шубина.
- Имеется еще вторая линия обороны - от батареи литеры Б до Курганной батареи. На ней также можно держаться, - заметил Шубин.
- Об этом не беспокойтесь, - отрезал Фок.
- Большая просьба господина Тифонтая - не затягивать дела. К январю все должно быть кончено, в противном случае мы будем считать договор расторгнутым.
- Прошу передать... господину Тифонтаю, - насмешливо ответил Фок, - что он может твердо рассчитывать на пятнадцатое-двадцатое декабря. Это крайний срок. Как начальник сухопутной обороны я ручаюсь за это.
- Во имя человеколюбия и гуманности необходимо все кончить возможно быстрее. Каждый день несет десятки и сотни новых жертв. Анатоль, ты должен пожалеть жен и детей артурцев! - патетически воскликнула генеральша.
- Приятно слушать разумные речи. Я не замедлю довести их до сведения господина Тифонтая, - поспешил откланяться Шубин.
- Должно быть, японцам действительно, как говорят пленные, уже воевать не под силу, что они так торопят со сдачей крепости, - заметил Рейс.
- Тем более оснований содрать с них побольше, - пылко проговорила Вера Алексеевна.
Приняв командование сухопутной обороной крепости, Фок прежде всего вдвое сократил численность гарнизона всех фортов.
- От скученности только развиваются эпидемические болезни, да и потери будут большие. Только изменники могут настаивать на увеличении гарнизонов, постоянно твердил он.
Был сильно сокращен и гарнизон второго форта, хотя положение его считалось весьма трудным. Японцы прочно укрепились в переднем рву форта и неустанно работали, подготовляя взрыв бруствера. Они захватили также переднюю часть контрэскарпной галереи. Форт беспрерывно обстреливался одиннадцатидюймовыми снарядами, которые сильно разрушали тыловую казарму.
С раннего утра пятого декабря на форту происходила редкая перестрелка.
Гарнизон находился в тыловой казарме, только часовые стояли у брустверов.
День выдался ясный, солнечный. Изнуренные долгой осадой, солдаты и матросы высыпали в тыловой ров и грелись на солнце. Новый комендант форта штабс-капитан Кванц прохаживался тут же. Он недавно выписался из госпиталя и ходил теперь, опираясь на палочку.
Кванц спустился в потерну и пошел в контрэскарпную галерею. Здесь даже в светлый солнечный день царил полумрак.
- Вашбродь, стащить бы сюда пушку да пальнуть в упор по японцу... обратился к штабс-капитану Блохин.
- А ты кто такой, что подаешь мне советы? - вскинулся офицер.
- Бомбардир-лабораторист Блохин, веду минную работу по форту.
- Вон что! Как же ты попал в минеры?
- По своей охоте. Прибыл сюда еще с прапорщиком Звонаревым.
- Вали, только поскорее, а то японцы собираются взорвать форт.
Через четверть часа с помощью стрелков и матросов Блохин втащил пятидесятимиллиметровую пушку в галерею, поставив ее непосредственно за бруствером.
- Катись отсюда, пехтура, - распорядился он.
Стрелки с удивлением посмотрели на новоявленного командира.
- Сам ты собирай свои манатки, да поживее, пока не надавали по шеям, огрызнулись они.
Блохин спокойно начал сбрасывать мешки с бруствера, очищая амбразуру для орудия. Услышав возню, японцы бросили несколько бомбочек, но стрелки их хватали на лету и возвращали обратно.
Установив пушку, Блохин сам стал за наводчика и несколько раз выстрелил в упор по японцам. Среди японцев началась паника, и они с воем ринулись из галереи. Не давая врагу опомниться, Блохин продолжал выпускать снаряд за снарядом, чередуя гранаты с шрапнелями, поставленными на картечь.
- Аида, за мной в атаку! - крикнул стрелковый унтер-офицер и выскочил на остатки бруствера. Солдаты бросились за ним. Блохин же остался около пушки, утирая рукой потный лоб.
Стрелки из контрэскарпной галереи проникли в разрушенный капонир, а оттуда в ров и оказались перед японской минной галереей.
Энергичные действия русских заставили японцев спешно подтянуть ко второму форту свои резервы и поторопиться со взрывом мины под передним бруствером.
Ознакомительная версия.
