В официальных документах Советской власти это название города впервые было использовано 1 января 1919 года в «Манифесте временного рабоче-крестьянского правительства Белоруссии». И после этого в беларускоязычной печати, независимо от кириллического письма или латиницы, стало главенствовать возрожденное название Менск. Юридически оно было закреплено в Конституции 1927 года. Новая Конституция БССР 1938 года повторила это название столицы. Интересно, что в 39-м томе «Большой Советской Энциклопедии» 1938 года издания статья, посвященная столице БССР, начинается такими словами: «Минск (по-белорусски Менск… )».
В середине 1939 года название Менск исчезает со страниц газет, справочников, с беларуских карт и других печатных изданий. Почему? Однозначного ответа на этот вопрос пока нет. Решение о смене названия столицы республики приняла 2-я сессия Верховного Совета БССР, которая проходила 25—29 июля 1939 года. В печати о переименовании были помещены только несколько сухих строк. Более 50 лет прошло после той сессии Верховного Совета, и реабилитация древнего названия «Менск» стала бы действительно демократическим явлением в жизни общества, ибо это наша история, память народа, торжество справедливости, а значит, и жизни на нашей земле».
Выскажу свои комментарии.
Во-первых, мы видим, что название «Менск», которое негативно воспринимают ориентированные на Россию «товарищи», не имеет «антироссийской направленности». Менск был переименован в Минск вовсе не царской Россией, а еще Польшей в период Речи Посполитой, поэтому возвращение к Менску скорее можно назвать «антипольским актом».
Другое дело, что сталинисты в 1939 году запретили название Менск в рамках общей программы уничтожения всех национальных беларуских элементов культуры и насаждения русских имперских. Мол, раз в русском языке есть название «Минск», то пусть и в беларуском так будет.
Во-вторых, почему речь идет только об одном Минске? Да, как столица БССР он существовал до 1939 года под названием Менск — что является весомым аргументом. Но ведь царские чиновники после 1795 года существенно исказили названия вообще всех наших городов. Например, Брест в старину назывался Берестье, Витебск — Вицепск, и т. д. Нормы российского языка требовали своего варианта передачи наших топонимов.
Если подходить к этому вопросу системно и научно, то целью должно являться возвращение исконных названий всем нашим топонимам, искаженным польским и русским языками — и навязанным нам. В том числе всем городам страны.
Кроме того, название Менск тоже не совсем точное. Европейские карты периода ВКЛ в составе Речи Посполитой обозначают город как Minsko или Mensko. Куда же потом делась последняя гласная? В летописях фигурируют не Менск — а Менеск, не Витебск — а Витпеск, не Полоцк — а Полотеск, не Новогрудок — а Новогородок, не Гомель — а Гомий и т. д. Надо ли нам сегодня возвращаться к этим названиям, естественным для языка наших предков, но уже необычным сегодня?
После развала СССР многие республики поменяли названия своих столиц, приведя их в соответствие с нормами своих национальных языков. Но вот правило: всегда в основе таких изменений лежало желание масс. В нашем же случае, как мне кажется, минчане не высказывают особого желания из мИнчан превратиться в мЕнчан. Тем более что мало кто из жителей города вообще понимает какую-то разницу между двумя вариантами одного и того же топонима.
Тот факт, что до 1939 года город назывался Менск, конечно, что-то должен значить, но что? Если бы кто-то из историков или лингвистов доказал, что название «Менск» более соответствует беларускому языку, чем «Минск», в таком случае появился бы аргумент. Увы, такие доказательства мне неизвестны.
Наш Верховный Совет 19 сентября 1991 года принял «Закон Белорусской Советской Социалистической Республики о названии Белорусской Советской Социалистической Республики». Согласно этому закону, принятому более чем за три месяца до распада СССР, БССР была переименована в Республику Беларусь: «Белорусскую Советскую Социалистическую Республику далее называть «Республика Беларусь», а в укороченных и составных названиях — «Беларусь».
Обращаю особое внимание читателей на продолжение текста этого закона:
«Установить, что эти названия транслитеруются на другие языки в соответствии с беларуским звучанием».
Транслитерация (transliteration) — это перевод одной графической системы алфавита в другую, то есть передача букв одной письменности буквами другой. Например, для русского языка это значит, что в нем не должно больше быть «Белоруссии», писать надо только «Беларусь».
Отмечу попутно, что принимая аналогичный Закон о переименовании Литовской ССР в Республику Летува летувисы не включили в него пункт о транслитерации, так как их вполне устраивает ситуация, когда страну соседи называют «Литвой», а не «Летувой». То есть у них главенствует желание сохранить присвоенное себе во второй половине XIX века славное историческое название соседа, то есть наше. Конечно, транслитерация при таком раскладе им не нужна: она сталкивается с реалиями языка жемойтов и аукштайтов, где слово «Литва» вообще не могло появиться. В итоге все знают ныне Литву, но не Летуву, хотя именно так звучит название этой страны на ее собственном языке.
Сегодня во всех официальных международных мероприятиях (саммиты СНГ и пр. ) это строго соблюдается: есть только название «Беларусь». Но вне официальных сфер россияне по-прежнему используют неправильный и фактически незаконный термин «Белоруссия», в частности, это делают все российские телеканалы, газеты и журналы. Более того, иные беларуские журналисты (видимо, этнически русские) в своих радио и телепрограммах тоже говорят «Белоруссия» вместо узаконенного «Беларусь».
В общем, не все сразу приживается. Еще многие говорят на старый манер «Молдавия» вместо «Молдова», Ашхабад вместо Ашгабад, и так далее. Не думаю, что под этим скрывается сознательное желание уязвить соседей — просто обыкновенное невежество.
Однако категорическим неприятием и всяческими издевками ответили россияне на «малозначащую» просьбу Украины писать отныне не «на Украине», а «в Украине». Сатирик Михаил Задорнов высмеял этот призыв на телевидении, заставив смеяться миллионы россиян: мол, вот как смешно — «в Украине», а не «на Украине». Видимо, Задорнов просто невежественный человек, поскольку точно так следует смеяться над термином «в России»: ведь «Россия» — это латинское и греческое написание слова «Русь», термину же «Русь» требуется предлог «на», а не «в». Но дело в том, что когда термины «Россия» и «Украина» имеют не собирательный смысл (вроде «побережья» или «пограничья»), а указывают название страны, следует использовать именно предлог «в».
Отмечу, что многие русские не согласны с термином «Беларусь» — мол, русский язык требует соединительной «о». Написание «Белоруссия» пропагандирует сегодня Институт русского языка РАН, подобная форма приведена и в «Словаре современных географических названий» (Екатеринбург, 2006). Но все это — домыслы «рассерженных лингвистов-русистов». Общероссийский классификатор стран мира ОК (МК (ИСО 3166) 004—97) 025-2001 (ОКСМ) (принят и введен в действие постановлением Госстандарта РФ от 14 декабря 2001 года № 529-ст) категоричен: он предусматривает только формы «Республика Беларусь» и «Беларусь», тогда как форма «Белоруссия» не предусмотрена.
И вряд ли россиянам понравилась бы аналогичная ситуация, если бы мы ввели у себя языковой нормой вместо Россия говорить и писать «Московия», а русских стали называть «московитами» — как это было до конца XVIII века. Мол, «мы привыкли к таким названиям» и «менять их не собираемся». Ведь именно это говорят российские лингвисты, что, конечно, аргументом не является. Мало ли к чему они «привыкли».
Недавно против термина «Беларусь» высказался на страницах газеты «Труд в Беларуси» Александр Фролов, доцент Международного гуманитарно-экономического института (Минск). Он писал:
«Уважаемая редакция, не следуйте распространившейся глупости нелепого уродования русского языка, навязывая не свойственные ему названия. Пишите Белоруссия, а не Беларусь, как это в соответствии с рекомендациями Института русского языка РАН и делается сейчас чаще всего в самой России…
Сделали когда-то явную нелепость отцы и матери белорусской государственности. В то время, когда принималась первая Конституция Республики Беларусь, единственным государственным языком был белорусский, и совершенно не нужно было узаконивать русскоязычный вариант Конституции, загоняя туда белорусскую форму названия страны…
А если признать недопустимость в русском языке слова Белоруссия, то логично следует необходимость и дальнейшего коверкания языка — изменения и образованных от слова Белоруссия производных, т. е. написания по-русски «беларуское» государство и национальность «беларус»…
