Все началось с того, что в Вашингтоне возникло ощущение, будто генерал Вестморленд остро нуждался в подкреплениях из-за ситуации, сложившейся во время Новогоднего наступления, и по причине угрозы противника контингенту МП США на базе Ке-Сань. Одним из главных участников этого драматического спектакля, разыгравшегося в 1968-м, являлся генерал Уильям Ч. Вестморленд. В 1970-м, уже будучи начальником штаба сухопутных войск, он, чтобы прояснить свою роль в тех событиях, дал указание министерству по делам армии (Department of the Army) выпустить материалы штабного расследования, получившего название “Белая книга”. В предисловии к ней Вестморленд заявляет, что генерал Уилер, адмирал Шарп и посол Банкер (три других главных действующих лица) с документом ознакомились и подтвердили подлинность содержавшихся в нем фактов. Как объясняет в “Белой книге” генерал Вестморленд, “история с запросом о присылке войск” хронологически и тематически разбивается на три фазы.
Вопрос о немедленной отправке ограниченных по численности подкреплений во Вьетнам был поднят 3 февраля 1968 года в обращении генерала Уилера к генералу Вестморленду. Председатель ОКНШ передавал озабоченность президента в связи с обстановкой в Южном Вьетнаме, особенно касательно событий, разворачивавшихся вокруг базы Ке-Сань. Джонсон спрашивал: “…не нужно ли вам подкреплений или какой-то иной помощи?”‹36› На следующий день, 4 февраля, генерал Вестморленд отправил начальству в общем и целом оптимистическое послание, где тем не менее выражал обеспокоенность возможным развитием событий в двух самых северных провинциях Южного Вьетнама. О необходимости получения подкреплений командующий даже не обмолвился.
Между тем наступил момент сказать свое слово для неприятеля. Ночью 5 февраля северовьетнамцы, при поддержке тяжелой и реактивной артиллерии, а также минометов, атаковали деревню Ке-Сань (находившуюся поблизости от носившей то же название базы морской пехоты). 6 февраля коммунисты захватили лагерь войск специального назначения Ланг-Вей, расположенный в восьми километрах к юго-западу от Ке-Сань. Еще шли тяжелые бои за Хюэ, противник также выдвигался к военно-воздушной базе в Да-Нанге. Вражеские действия усилили озабоченность Вестморленда относительно Ке-Сань, двух северных провинций и зоны ответственности I корпуса в целом. 7 февраля командующий провел совещание со старшими командирами армии и морской пехоты в штабе МП в Да-Нанге. Конечно, армейские не хотели слушать морских пехотинцев, а те, в свою очередь, не слушали армейцев, и было много шума, пока генерал Вестморленд, применив старый способ всех начальников, не показал всем, “кто тут главный”. К моменту завершения совещания армия и МП составили совместную схему действий не только по защите базы в Да-Нанге, но и по спасению американских или южновьетнамских солдат, которым удалось уцелеть после нападения противника на лагерь Ланг-Вей.
Для нейтрализации вражеской угрозы в двух северных провинциях генерал Вестморленд решил 8 февраля передислоцировать одну бригаду 101-й воздушно-десантной дивизии из района Сайгона в северный сектор зоны I корпуса, поставив в известность о своих намерениях генерала Уилера. Тот встревожился, поскольку видел, что Вестморленд идет на значительный риск, ослабляя войска США под Сайгоном. Генерал Вестморленд между тем считал степень риска минимальной. Сама по себе переброска одной бригады (от 3 000 до 5 000 чел.) вовсе не являлась крупным стратегическим шагом, в то же время разница в оценке риска Уилером и Вестморлендом подчеркивала несходство их взглядов на ситуацию. Генерал Вестморленд уже 8 февраля пребывал в уверенности, что переломил хребет Новогоднему наступлению Зиапа, а потому опасаться возобновления натиска коммунистов на южновьетнамские города не следует. КОМКОВПЮВ считал, что источником новой угрозы станет активность неприятеля в северных провинциях и, в частности, его атака на Ке-Сань. Соответственно, Вестморленд стремился по возможности нейтрализовать действия коммунистов или же хотя бы свести угрозу к минимуму. Со своей стороны генерал Уилер, сбитый с толку (как и президент) мрачными и лживыми репортажами с мест событий, думал, что противник по-прежнему силен и надо ожидать второй волны наступления на города, главным образом на Сайгон.
Снедаемый беспокойством, 8 февраля генерал Уилер отбил генералу Вестморленду весьма необычную и откровенную телеграмму: “Вам нужны подкрепления? Наши возможности ограничены. Мы можем дать 82-ю воздушно-десантную дивизию и примерно половину дивизии МП… Правительство Соединенных Штатов не готово принять поражение во Вьетнаме. Короче говоря, если вам нужны еще войска, так делайте запрос”.
Генерал Вестморленд ответил в тот же день (8 февраля), заметив, что “…вполне разумно предусматривать худший вариант развития событий”, и попросил ОКНШ запланировать передислокацию частей, упомянутых в сообщении Уилера. Затем он высказал пожелание, чтобы 82-я воздушно-десантная дивизия и морская пехота осуществили амфибийную высадку на побережье северной зоны I корпуса в апреле. В апреле? Пожелание Вестморленда ошарашило президента и его пугливых советников в Вашингтоне, которые полагали, что командующий КОВПЮВ нуждается в подкреплениях немедленно, а никак не через два месяца. На следующий день генерал Уилер мягко предположил, что, может быть, лучше прислать подкрепления до наступления апреля. Свое послание он закончил такими словами: “…у меня возникло ощущение, что мы теперь переживаем самую критическую фазу войны, а потому не вижу, почему вы хотите отказаться от того, чего требует ситуация”.
Снова несходство взглядов на проблему дополнительного контингента между советниками президента в Вашингтоне и командующим в Сайгоне обусловливалось разницей точек зрения. Одна причина – была и другая – состояла вот в чем: генерал Вестморленд сомневался, что сможет обеспечить тыловую поддержку новым частям в зоне I корпуса ранее чем через два месяца. В Пентагоне и Белом доме руководствовались иными мотивами. Там думали, что генерал Вестморленд отчаянно нуждается в помощи, а кроме того, стремились обезопасить себя на случай, если дела обернутся и вовсе скверно. Тогда ведь можно будет сказать, что они поддержали командующего КОВПЮВ, дав ему все, что только могли.
В любом случае к 12 февраля генерал Вестморленд начал осознавать причины настойчивости Уилера и отправил тому запрос о переброске полка МП и бригады 82-й воздушно-десантной дивизии во Вьетнам немедленно. При этом командующий заметил, что ввиду крупного наступления неприятеля в двух северных провинциях придется снимать войска с других участков, а потому необходимо подстраховаться дополнительными силами. Далее, однако, в сообщении Вестморленда говорилось не об укреплении обороны, а о том, что подкрепления предоставят ему дополнительные возможности для контратаки. При этом особенно важна именно вторая, так сказать, оптимистичная часть его телеграммы.
К середине февраля генерал Вестморленд, его штаб и старшие командиры все яснее и яснее осознавали, насколько катастрофичными последствиями отозвалось наступление для неприятеля, особенно для Вьетконга. Очень важно было и то, что правительство Тхиеу и народ Южного Вьетнама в условиях кризиса продемонстрировали способность к сопротивлению, а программа умиротворения, казалось лежавшая в руинах еще в начале февраля, оживала по мере того, как энергичный Боб Комер умело извлекал выгоду из постигшего Вьет-конг краха. В Сайгоне чувствовался сладкий запах победы.
12 февраля Уолт Ростоу созвал в Белом доме совещание, на котором присутствовали Раек, Макнамара, Хэлмс, Кларк Клиффорд (в скором времени сменивший Макнамару), генералы Тейлор и Уилер. “Августейшая” труппа разыгрывала свой робкий спектакль. Генерал Уилер отправил генералу Вестморленду сообщение, где спрашивал, правильно ли его (Вестморленда) поняли? “Вы можете задействовать дополнительные части США, но вы не выражаете острой в них потребности. В общем, вы не боитесь потерпеть поражение в том случае, если не получите подкреплений”. Далее в сообщении воздавалось должное беспокойству генерала Вестморленда относительно способности обеспечить тылы в зоне I корпуса. Заканчивалось оно так: “…дополнительные войска позволят вам вновь обрести инициативу и перейти в наступление в любой подходящий момент”. На следующий день, 13 февраля, генерал Вестморленд ответил Уилеру. “Я прошу подкреплений не потому, что опасаюсь без них потерпеть поражение, а поскольку предполагаю, что не смогу без них перехватить инициативу у недавно пополнившего свои силы противника”.
Как же все-таки понимать депешу из Вашингтона? Ни в “Белой книге” генерала Вестморленда, ни в его дневнике, ни у солидных историков (Ростоу, Шандлера или Леви) нет никаких разъяснений. Да, генерал Вестморленд просил направить ему два подразделения (взять которые его уговорил Уилер). Да, он говорил о возможностях, а не о риске, что совершенно не соответствовало мрачным настроениям в Вашингтоне, но все равно этого было мало для того, чтобы подвигнуть руководство разразиться таким странным посланием. Ключ к загадке в первом предложении и в словах. “…В общем, вы не боитесь потерпеть поражение в том случае, если не получите подкреплений”. Если генерал Вестморленд принимал вышеприведенный постулат – а он принимал – значит, ОКНШ мог свободно и не перебрасывать дополнительных войск. Именно этого и добивался Объединенный комитет начальников штабов.
