- Я хочу, чтобы вы написали от моего имени письмо Мери Уезер. Она живёт в Сомерсете. Напишите ей, что я очень больна и прошу её забыть нашу старую ссору и навестить меня. Обязательно подчеркните, что за её труды я готова платить 5 фунтов в неделю. А может быть, это слишком много? Нет, вы знаете, ничего не пишите о вознаграждении. Иначе я свяжу себя таким обязательством. Попросите, чтобы она приехала тотчас. Напишите всё, пожалуйста, так, как я просила.
Ева обещала сделать всё, как её просила миссис Гроут.
- Но очень важно, чтобы об этом письме ничего не узнал мой сын. Вы сами отнесёте его на почту. И смотрите, чтобы ничего не пронюхал этот ужасный Джексон.
Ева без труда выполнила поручение и занялась своими делами. А так как их было немного, то она больше размышляла об их отношениях с Джимом. Неужели она так его обидела, что он не может её простить. Сколько прошло дней, а от него ни весточки. Конечно, можно было бы написать ему небольшую почтовую карточку с извинениями, но трудно решиться на такой шаг. Надо набраться терпения и подождать.
Миссис Уезер приехала уже на следующий день. Это была крепкая, невысокого роста женщина со свежим приятным лицом. Ей никто бы не дал шестидесяти лет. Еву она приветствовала как старую знакомую.
- Как поживаете, дорогая? Как моя старая бедная Джейн? Мы когда-то были подругами с ней, но она... Ну, да ладно, кто старое помянет, тому глаз вон. Проведи меня, милая, в её комнату.
- Что с тобой, Джейн? - Почти ужаснулась Уезер при виде своей подруги.
- Садись, Мери. А вы, мисс, свободны.
Когда Дигби приехал после обеда, он сразу же обратил внимание на вещи, ещё не убранные из вестибюля.
- Что это такое? - спросил он, хмуря брови, у Джексона.
- Приехала подруга миссис Гроут.
- Какая ещё подруга?
Узнав её имя, он поспешил наверх. О том, что произошло в комнате больной, можно было только догадываться. Когда Ева увидела миссис Уезер, она поняла, что случилось что-то неладное.
- Велите позвать извозчика, дорогая, - обратилась она к Еве. - Я возвращаюсь в Сомерсет. Нельзя же так необдуманно отрывать от дел женщину моих лет и моего положения. А этот черт меня выгнал. Я о вас говорю, крикнула она, увидев появившегося Дигби. - Вы всегда были канальей. И если с вашей матерью что-нибудь случится, я донесу на вас в полицию.
- Вам лучше уйти раньше, чем я позову блюстителей порядка, - не сдержавшись, закричал Дигби.
- Я вас хорошо знаю, - погрозила кулаком женщина. - Недаром я столько лет жила с вами под одной крышей. Мальчишки сквернее в мире не было.
- Вы, право, не разумны, миссис Уезер. Я не могу терпеть, чтобы моя мать имела дела с людьми вашего пошиба. Я отвечаю за всё, что происходит в моём доме. А ваш вкус для меня безразличен.
Лицо женщины побагровело:
- Мой вкус! Вы подлый иностранец! Вот видите, я знаю ваш секрет, мистер Гроут.
Если бы взглядом можно было убить человека, этой ещё крепкой женщины уже не было бы в живых. Дигби повернулся и ушёл, хлопнув дверью.
- Если хотите знать, что происходит в этой семейке, то спросите у меня. У меня хранятся письма матери подлеца, которого вы сейчас слышали, ещё с того времени, когда он был совсем ребёнком. Он ещё гулял под столом, но совершал поступки, от которых волосы поднимались дыбом.
Таким образом Ева узнала новую семейную тайну. О многом говорили кости и разнообразные приспособления для пыток, которые Дигби хранил в лаборатории. От мрачных мыслей Еву отвлекло приятное сообщение - наконец-то она получила телеграмму от Джима.
Глава 23. Размолвка между влюблёнными
- Джим! - Ева бежала к нему навстречу с распростёртыми объятиями, хотя знала, что на неё смотрят гуляющие в парке. Джим держал в своих руках две маленькие ладошки и чувствовал себя счастливым. Нечто подобное испытывала и Ева. Им так много нужно было сказать друг другу, что они начали говорить почти одновременно, не вникая в смысл слов.
- Джим, я оставляю дом Гроутов.
- Ну, слава Богу.
- Вы говорите так торжественно и в то же время так облегчённо, как будто бы мне угрожает серьёзная опасность.
- Я уверен, что так оно и есть.
- А вас очень огорчало то, что мы так давно не виделись?
- То были самые печальные дни в моей жизни, но они канули в Лету.
- Да, чтобы не забыть, миссис Уезер уже уехала?
- А кто она такая? Я с нею не знаком.
Тут Ева вспомнила, что ничего не рассказала Джиму о последних событиях в доме Гроутов. Пришлось наверстать упущенное.
- Да, Джим, легко было заметить, что миссис Уезер терпеть не может Дигби.
- А кто вообще в состоянии его любить.
- Он знает про дело с маркизом Эстремедой. Из-за него завещание окажется недействительным.
- Нет, тут вы неправы. В завещании не сказано прямо, что Дигби - сын Гроута. А то, что он внебрачный сын миссис Гроут, не меняет сути дела.
- И когда Гроуты завладеют огромным состоянием Дентона?
- В следующий четверг. А я до сих пор не имею никаких доказательств, чтобы разрушить незаконную сделку.
И хотя разговор был несколько несвязный, они прекрасно понимали друг друга.
- Знаете, Ева, чем, больше материалов попадает ко мне в руки, тем твёрже я уверен, что вы имеете самое непосредственное отношение к делу Дентонов.
Она засмеялась и крепче опёрлась на руку молодого человека:
- Если бы от вас зависело, вы бы обязательно сделали меня английской королевой. Но вы бессильны совершить подобное, как и доказать, что я не дочь своих родителей. К тому же, я не хочу быть никем другим. Я так люблю своих покойных мать и отца.
- На первый взгляд, моя мысль действительно выглядит фантастичной. Но только на первый взгляд. У меня есть друг в Капштадте, который тоже собрал небесполезную информацию о вас.
Затем разговор приобрёл более интимный характер, Еве удалось уговорить Джима, чтобы он показал ей свою квартиру.
- Вы меня убеждали, что у вас крошечное жилище. И ввели меня в заблуждение. У вас здесь так уютно и чисто. А кто вам моет посуду?
- Каждое утро приходит старушка и наводит порядок.
Джим охотно отвечал на вопросы и с восторгом смотрел на милое его сердцу существо. Ему казалось, что он мог бы всю жизнь вот так сидеть и наблюдать за Евой, слушать её мелодичный голос.
- А теперь, молодой человек, пожалуйста к столу. Чай уже поспел и закусить есть кое-что.
Они уже собрались приступить к чаепитию, как вдруг отворилась дверь и вошла женщина. Ева сидела спиной к двери и не сразу заметила вошедшую. Она обратила на неё внимание только тогда, когда она назвала имя Джима. Женщина была очень хороша собой. Небольшая прядь седых волос не только не портила её, а придавала ей своеобразный шарм.
- Извините, мне очень жаль, что я вам помешала. Я приду несколько позже, - сказала дама и покинула комнату.
Наступило неловкое молчание. Несколько раз Джим собирался заговорить, чтобы объяснить появление незнакомки, но каждый раз не решался - пока он не мог сказать Еве, что даму зовут леди Мери Дентон.
- Она вас так просто назвала Джимом. Быть может, это одна из ваших подруг? - спросила Ева, пристально всматриваясь в глаза молодого человека.
- Не совсем так. Всё проще. Она моя соседка - миссис Фейи.
- Да, что-то я припоминаю. Но, если мне не изменяет память, миссис Фейи прикована к постели недугом. Она не первый год не выходит из квартиры.
Джим растерялся, уличённый во лжи. Он не знал, как всё объяснить Еве.
- К тому же, она очень мило назвала вас Джимом. Вы что с ней очень дружны?
- Да, мы добрые друзья... Как бы вам объяснить, Ева... Здесь есть небольшая тайна.
- А каким образом она попала в квартиру? - Не обращая внимания на неуклюжие оправдания молодого человека, продолжала своеобразный допрос Ева. - У неё что собственный ключ имеется?
- Да, у неё есть ключ. Так получилось, что иногда я оставляю свой ключ в её квартире. Но дело вовсе не в этом.
- Понимаю, понимаю. Не надо много слов. Вы не находите, что она очень хороша.
- Да, нахожу. Но, вы знаете, я как-то совсем иначе отношусь к её облику, - что-то лепетал в оправдание Джим, чувствуя себя всё более жалким, а свои доводы неубедительными.
- Так, всё очень хорошо...
- Меня часто не бывает дома, а ей нужно воспользоваться телефоном - она поддерживает связь почти со всем миром.
- Вот как! У неё такие крупные связи! И при этом она вас называет Джимом?
- А что здесь особенного. Мы просто добрые друзья. Надеюсь, Ева, вы не истолкуете наши отношения как-то иначе, - сказал он почти с отчаянием.
- Я думаю, что у вас всё будет в порядке, - сухо ответила Ева, отталкивая тарелку. - А мне пора идти. И, пожалуйста, не провожайте меня. Я сама найду дорогу.
Джим проклинал леди Мери за то, что она выбрала для своего визита такой неудачный момент. А ещё больше проклинал себя за неумение просто и ясно объяснить Еве суть дела, не раскрывая чужой тайны. Своими жалкими попытками оправдаться он только усугубил подозрение девушки.
