тяжелыми болезнями. Баварский король
Карломан II (879–884) — старший из сыновей Людовика Немецкого, разваливший державу отца, в 35 лет был разбит параличом и через два года отрекся от престола. Но в 880 г. у его брата,
Людовика III Молодого, в 33 года также обнаружились признаки тяжелого недуга, и он скончался в 882 г. Папа
Марин I (882–884) спешно венчал императором
Карла III Толстого (884–887), еще одного сына Людовика Немецкого. Он прилагал титанические усилия для того, чтобы сохранить единство власти в обеих частях Западной империи. И казалось, что такая ситуация
объективно может быть на руку смелому претенденту на императорство в Западной империи, поскольку за неимением других наследников можно предъявлять претензии на единовластие. Ведь он уже был королем Восточно-Франкского королевства с 876 г., теперь стал государем Западной части державы Карла Великого. Но Карл Толстый совсем не обладал достоинствами своего деда. В 885 г. он с большой армией не смог предотвратить осады Парижа норманнами, а в 887 г. сильно заболел, отказался от императорской короны и вскоре скончался от инсульта [64].
Теперь императорская корона стала настоящей и ничего не стоящей игрушкой в руках франкских правителей. Единая Западная империя раскололась на Восточно-Франкское и Западно-Франкское королевства. Затем, вследствие борьбы сыновей со своими отцами и между собой, выделились Бавария, Тюрингия, Саксония, Италия, Лотарингия и Аквитания. Междоусобица осложнялась тем, что в это же время жесточайшие по своим последствиям набеги норманнов стали не просто обычным, а системным явлением для побережья Франции и даже внутри Западно-Франкского королевства.
Единственной силой, способной обеспечить итальянцев сухопутной армией и флотом, стал Римский император. Уже в 876 г. понтифик Иоанн VIII (872–882) писал Василию Македонянину: «Города, крепости и села уничтожены вместе с их жителями, епископы разогнаны, в стенах Рима ищут приюта остатки совершенно беззащитного народа. За стенами города все разорено и превращено в пустыню. Вся Кампания лишена своего населения; и мы, и монастыри, и другие благочестивые учреждения, и Римский сенат оставлены без средств к существованию. Окрестности города опустошены до такой степени, что в них нельзя найти ни одной живой души, ни взрослого, ни ребенка» [65].
Когда жители Бари обратились к Византийскому императору, греческий стратиг Григорий с флотом отплыл из Отранто и взял город под охрану. Обрадованный папа Иоанн VIII тут же написал Македонянину письмо, в котором горячо благодарил того за помощь Римской церкви и просил выделить корабли для охраны морских вод Западной Италии [66].
В эти годы Византийский царь пожинал плоды своей блестящей стратегии. В 876 г. Василий I восстановил византийское влияние на славяно-италийско-франкской границе и назначил Венецианского дожа протоспафарием, вследствие чего Константинополь начал довлеть и над хорватскими славянами. В 877 г. императору удалось захватить часть франкской Далмации. Затем Македонянин утвердил на хорватском троне Здеслава (878–879), приславшего посольство в Константинополь. Даже военные действия с арабами на некоторое время прекратились [67].
В 876 г. Македонянин совершил еще один удачный поход против павликиан и арабов, опустошив все территории, расположенные между Тарсом и Марашем. Предпринятый сарацинами в 878 г. поход закончился их страшным поражением, и лишь в 883 г. им удалось взять некоторый реванш у греков. Война показала, что силы сторон, при очевидном стратегическом превосходстве византийцев, все еще почти равны. А потому оба противника не стремились к большим территориальным приобретениям, поставив перед собой главную задачу истощить вражеские владения. Как следствие, в эти годы пышным цветом расцвел морской разбой, причем здесь перевес наблюдался уже у мусульман — в 880 г. их быстроходные корабли дошли чуть ли не до гавани Константинополя. Перевес арабов на море самым печальным образом сказался в самые ближайшие годы [68].
Но случались и весьма чувствительные поражения, как, например, окончательная потеря Сицилии. В августе 877 г. правитель Африки Ибрахим-ибн-Ахмед, деятельный и энергичный воин, уничтожил посевы вокруг Сиракуз и осадил город с моря и суши. К несчастью, император почему-то не придал большого значения известию об этом — видимо, посчитал этот поход очередной грабительской экспедицией, не способной захватить хорошо укрепленный город; и поплатился за это. Конечно, нужно было действовать более решительно, но следует принять во внимание то, что император был вынужден выделить много судов для охраны острова Кипр, и поэтому оказался не в состоянии защитить сразу два пункта обороны.
Правда, Василий I направил на помощь городу небольшой флот под командованием полководца Адриана, но тот легкомысленно остановился в гавани города Монемвасии и все ждал попутного ветра на Сиракузы. Настолько долго, что известие о взятии последнего на острове греческого города застало его еще в Греции. До мая 878 г. продолжалась героическая оборона Сиракуз, но 21-го числа этого месяца арабам удалось пробить брешь в башне и войти в город. Один из отрядов под командованием Иоанна Патрина заперся в цитадели, но был полностью уничтожен. У храма находилось еще несколько десятков вооруженных византийцев, попытавшихся спасти мирных жителей, но и тех перебили мечами. Выломав двери храма, где прятались горожане, сарацины вырезали всех женщин, стариков и детей — только знатных лиц погибло более 4 тыс. человек.
Мужество защитников поразило даже видавших виды арабских летописцев, равно как и жестокость сарацин. Стратиг города попытался во главе отряда из 70 воинов пробиться сквозь строй врагов, но был схвачен в плен, а на восьмой день после взятия города умерщвлен. Его товарищи были также убиты мусульманами: их забили камнями и палками. С особой жестокостью был казнен некто Никита из Тарса, известный сарацинам тем, что ежедневно со стены поносил пророка Мухаммеда. Два месяца арабы собирали обильную добычу, а затем вернулись в Палермо, до основания разрушив некогда сильнейший город острова. В довершение всех бед другой византийский флот, посланный запоздало Василием I для обороны Сиракуз, погиб в сражении с арабами [69].
Потеря Сиракуз стала переломным моментом во внешней политике Византийского императора. Он отложил в сторону наступательные планы на Западе, полностью сосредоточившись на обороне своих восточных владений, выбирая направление движения своей армии по мере поступления сообщений о нападениях врагов. В 878 г. греки из Киликии, Каппадокии и Селевкии, ведомые пятью стратигами, неожиданно напали на арабский отряд численностью 4 тыс. воинов и почти полностью разгромили его: удалось убежать не более 500 сарацинам. Данный успех был не единственным: эти же пять византийских полководцев в январе 879 г. во главе 30-тысячного войска напали на арабского правителя области Урхуза. Они взяли в плен самого правителя, 400 воинов и убили почти 1,5 тыс. сарацин.
