так как, с другой стороны, эта степь была удалена от любого жилища и всякой обрабатываемой земли.
Он разбил лагерь в таком голоде, что цена барана доходила до ста кепекских динаров, а цена меры зерна большого веса, равного 16 обычным менам, поднялась до ста кепекских динаров. Большая часть армии питалась в этой необъятной пустыне яйцами птиц и съедобными травами, которые там находила. Это было ударом для просвещенного ума покорителя мира, зефир его сострадания чувствовал это сладкое дыхание в атмосфере доброты и он издал высший приказ, который предписывал туменам, тысячникам и сотникам и десятникам опубликовать призывы и клятвенно обещать, чтобы никто не готовил ни хлеба, ни галет, ни лепешек, ни лапшу и чтобы все без исключения питались похлебкой.
Эмиры, желая осуществить эту просьбу, приказали, чтобы варили в котелке шестьдесят мисок похлебки из одной мены муки, амбарного веса, соответствующего 8 обычным менам, добавляя в нее некоторое количество зелени. В то же самое время он приказал наиболее выдающимся людям довольствоваться, как и все другие, миской похлебки. Группа самых видных военачальников, которые ранее питались жареными птицами и гусями, стали ограничиваться порцией похлебки.
(Стих.) Глаза не видят (из-за голода), желудки болтались, словно кожаные мешки бродяг, а кишки иссохли и натянулись как струна.
Монарх, прославленный своими высокими делами, считая, что он мог бы способствовать увеличению продовольствия для солдат императорской армии, приказал в субботу 1-го, второго месяца джумада начать охоту, на которую отправились все, в равной степени, эмиры правого и левого фланга, и где они загнали такое количество дичи, что, когда они образовали круг и когда эмир Тимур-Куркан, так же как и принцы крови, перестал убивать стрелами дичь, солдаты, несмотря на ощущаемый ими голод, оставили на месте всех тощих животных и взяли наиболее тучных.
Они находили множество антилоп; более крупных, чем буйвол, которого они никогда не видели и которых жители степи называют буланами. Одним словом, солдаты питались в течение некоторого времени лишь мясом крупной дичи.
Император, после того, как насладился удовольствием охоты, решил произвести смотр своей победоносной армии. Он думал о выборе эмира и генерала, которого поставил бы во главе авангарда. Мирза Мухаммед-Султан преклонил перед ним колени и попросил милости доверить ему этот почетный пост. Такое доказательство отваги этого молодого принца, отличавшегося высотой своего гения, понравилось монарху и в пятницу 7-го последнего месяца джумада он двинулся вперед с прославленными эмирами и нойонами.
Шел он ночью и днем усиленными маршами и пересекал расстояния, предварительно посылая разведчиков. Когда он перешел Тубыл, разведчики сообщили ему, что они заметили огни в 70 различных местах, но их они смогли обнаружить лишь затухающими, хотя и приняли в этом отношении все необходимые предосторожности.
Мирза Мухаммед-Султан передал это известие своему августейшему монарху, который, при получении его, приказал двигаться быстрее в путь и после того, как со своей армией перешел Тубыл, присоединился к авангарду. Эти замечательные войска вытаптывали всю степь, копытами их быстрых скакунов, не имея возможности обнаружить хотя бы следа врага. Несмотря на все усилия, которые они предпринимали, чтобы его достичь, и оставались сбитыми с толку в пустыне изумления.
Эмир Тимур-Куркан, поддерживаемый победоносными руками своей судьбы, которая помогала ему изо дня в день все больше, послал в разведку Шейх-Давуда Туркмана, который был опытным и удачливым воином. Тот двигался целых два дня с быстротой света и ветра и заметил ночью второго дня несколько хижин. Он укрылся за холмом и на следующее утро увидел выходящего из этих хижин человека, который куда-то направился. Шейх-Давуд захватил этого несчастного, последний час которого пробил, и привел его к августейшему монарху, взгляд которого имел свойство философского камня.
Его величество подарил Шейх-Давуду позолоченную перевязь для его колчана и царский кафтан. Он потребовал от пленника сведений о численности армии Туктамыш-хана и получил следующий ответ: «Прошел месяц с тех пор, как мы покинули наш ил и улус, и как мы остановились здесь. Мы не знаем никакого известия о Хане. Но несколько дней назад десять всадников, облаченных в кирасы, проезжали здесь и остановились в лесу, расположенном недалеко от нас. Я совсем не знаю, кто они такие».
Эмир Тимур-Куркан приказал Ид-Ходже с тридцатью воинами выгнать жителей из хижин и привести их к расположению армии. Тимур послал, кроме того, есаула Кумари с тридцатью всадниками, чтобы захватить кирасиров [70], расположившихся в засаде в лесу. Кумари со своими людьми дал бой, убил часть этих воинов, а других пленил и привел к подножию императорского трона.
Удача и мудрость монарха улыбнулись и, узнав от этих пленников новости о Туктамыш-хане, он снова двинулся в путь и спустя несколько дней марша прибыл в понедельник утром первого месяца раджаба к берегам реки Абик и перешел эту реку вслед за своей победоносной армией, одна часть которой перешла реку по мосту, другая по воде. В этот момент он узнал, что враг был недалеко, и он издал верховный приказ, запрещавший солдатам покидать их полки, и приказал им выкапывать на каждой стоянке рвы вокруг лагеря.
Он двигался еще в течение нескольких дней, по истечении которых сразу же получил от аванпостов весть, что три полка вражеской армии показались перед ним. Эмир Тимур-Куркан, раздав щиты воинам и большие суммы денег военачальникам, быстро двинулся вперед. Разведчики захватили пленника и привели его к Его величеству, который потребовал от него сведений, на что получил следующий ответ: «Туктамыш-хан узнал, что вашим солдатам не хватает продовольствия, вот почему он завлекает вас как можно дальше».
Этот несчастный был умерщвлен, хотя и сказал правду, а Тимур послал затем Мубешшир-Бахадура взять языка. Тот встретил отряд узбеков [71] в лесу и пленил сорок человек. Тимур-Куркан осыпал Мубешшира дарами и наградил почетными знаками и потребовал от пленников новостей о Туктамыш-хане. Они ему отвечали: «Было условлено, что наша армия соберется в Курук-Куле и мы отправились туда, но не встретили там Хана».
Эмир Джелаль-ад-дин Хамид отправился затем в разведку и увидел вскоре армию Узбека, сообщил об этом эмиру Тимуру-Куркану, который отправил в качестве разведчиков эмира Айку-Тимура-Барласа с группой смельчаков, таких же могущих, как Рустам. Они повиновались данному им приказу, и после пересечения больших болот присоединились к эмиру Джелаль-ад-дину Хамиду.
Когда же они двинулись вперед, то заметили корпус армии Дешта, выстроившийся у подножия холма. Эмир Айку-Тимур тотчас же послал против них отряд своих непоколебимых войск. Враги спустились с другой стороны холма. Солдаты Айку-Тимура заняли их позицию
