Рузвельт согласен с тем, что великие державы несут большую ответственность и мир должен быть начертан тремя державами, находящимися здесь.
Черчилль умиротворяюще замечает: орел должен разрешить маленьким птичкам петь, не заботясь о том, что именно они поют. Но «горный орел», только что отправивший в ссылку целые народы, предпочитает, чтобы «птички» вообще помалкивали. Таким образом, западные лидеры принципиально не расходятся со Сталиным по вопросу о правах малых народов. Разница заключается лишь в том. что каждый лидер высказывает свое мнение согласно манере и лексике, принятой в привычном для него мире.
Абсолютная нетерпимость Сталина к самой возможности обсуждения малыми странами действий великих держав подкрепляется сделанным, вероятно, по его указанию предупреждением Вышинского Чарлзу Болену (переводчик президента Рузвельта в Ялте, впоследствии посол США в Москве): СССР никогда не согласится, чтобы малые страны имели право обсуждать действия великих держав. На замечание Болена, что делегация США на конференции должна постоянно принимать в расчет беспокойство американского народа относительно ограждения прав малых наций, бывший прокурор СССР отвечает строго: «Американский народ должен научиться повиноваться своим руководителям». Болен иронически замечает: если Вышинский посетит Соединенные Штаты, он, Болен, был бы рад увидеть, как Вышинский скажет это американскому народу. Вышинский уверенно говорит: он готов отправиться в Америку и объяснить это американскому народу.
Пройдет немного времени, и «прокурор смерти» прибудет в Нью-Йорк в качестве советского делегата в Совете Безопасности ООН и объяснит все, что нужно и американскому народу, и «птичкам», которые там поют. И американская либеральная пресса будет с умилением писать об уме, напористости и остроумии Вышинского.
На конференции происходит как бы обмен опытом управления государствами — демократическим и советским. Много раз во время конференции Черчилль, ища уступок со стороны Сталина, напоминает, что в скором времени в Англии предстоят всеобщие выборы и не исключено, что — если не удастся достигнуть удовлетворительных результатов в Ялте, — он будет отстранен от власти. А ведь он и Иден лучшие друзья Советского Союза. Сталин утешает своего «боевого товарища»: «Победителей не выгоняют... Народ, — назидательно объясняет Сталин британскому премьеру, — поймет, что ему нужен лидер: а кто мог бы быть лучшим руководителем, чем тот, кто выиграл войну?» Черчилль пытается объяснить, что в Англии две партии, он принадлежит к одной из них: «Насколько легче Сталину — ему приходится иметь дело только с одной партией». Сталин обдумывает ситуацию: «Одна партия гораздо лучше», — с глубоким убеждением говорит он. Ему ли не знать?!
На Крымской конференции США и Великобритания признали де-факто образование советской империи, ее границы простираются в Европе от Балтики до Адриатики с севера на юг и до Эльбы и Верры на Западе. На Дальнем Востоке в обмен на вступление СССР в войну против Японии, границы СССР, после получения Южного Сахалина и Курильских островов, почти упираются в территорию собственно Японии у о-ва Хоккайдо. Лишь небольшая полоска воды отделяет теперь СССР от Японских островов, подписание соглашения об условиях вступления СССР в войну против Японии завершает создание империи. На конференции в Крыму происходят как бы крестины Советской империи. Ее крестными отцами становятся президент Соединенных Штатов и премьер-министр Великобритании.
«Крестные отцы» отнюдь не были альтруистами. Они добились для своих собственных стран того, что, по их мнению, было наиболее существенным к моменту завершения военных действий в Европе, — соглашения об общей политике по отношению к побежденной Германии, признания (со стороны СССР, правда, на словах) распространения демократических принципов на освобожденные страны Европы, одобрения статуса новой международной организации наций, согласия СССР вступить в войну против Японии. При той расстановке политических сил, какая существовала в США и в Великобритании в то время, при превалирующих в западном мире просоветских симпатиях и, наконец, при реальных военных факторах того времени, маловероятно, чтобы США и Великобритания могли добиться лучших результатов.
Новое советское наступление — Висло-Одерская операция — началось 12 января 1945 года. Для этой операции советское командование сосредоточило на двух фронтах, 1-м Белорусском и 1-м Украинском, 45% сил действующей армии, 70% танков, 43% орудий и минометов и всю боевую авиацию. Советские вооруженные силы в целом превосходили к этому времени германские по людям в 2 раза, более чем в 3 раза по артиллерийским системам и танкам и более чем в 7 раз по боевым самолетам.
12—17 января немецкая оборона была прорвана на широком фронте. К началу февраля советские войска захватили Силезский промышленный район, достигли Одера и установили предмостные укрепления на правом берегу реки. Немецкие вооруженные силы понесли значительные потери — 35 дивизий было уничтожено полностью, 25 — потеряли от 60 до 70% наличного состава. По советским данным немцы потеряли полмиллиона солдат убитыми, раненными и захваченными в плен. Было взято также много артиллерии и самолетов.
Советские войска находились теперь в 80-160 километрах от Берлина.
На западе силы советских союзников остановили немецкое наступление и приводили себя в порядок, готовясь к наступлению в направление Эльбы.
16 апреля 1945 года советские войска после тщательной подготовки перешли в наступление на Берлинском направлении. В наступлении принимали участие три фронта — 1-й Белорусский (командующий маршал Советского Союза Г. К. Жуков), 1-й Украинский (командующий маршал Советского Союза И. С. Конев) и 2-й Белорусский (командующий маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский).
Советские войска превосходили немецкие в людях в 2,5 раза, в орудиях и минометах — в 4,2 раза, в танках и самоходных орудиях в 4,1 раза, в самолетах — в 2,3 раза. Советская группировка насчитывала 2500 тысяч солдат и офицеров.
Впервые в истории войны перед началом наступления были одновременно включены 150 мощных зенитных прожекторов, осветивших поле боя. 19 апреля советские войска прорвали одерский оборонительный пояс на глубину в 30 км. 21 апреля армии 1-го Белорусского фронта вышли к окраинам Берлина. К 25 апреля берлинская группировка немецких войск была расчленена и окружена. Началось сражение за столицу Германии. На западе армии союзников под командованием генерала Д. Эйзенхауэра быстро продвигались на восток. 18 апреля союзники взяли в плен в Руре группировку немцев, насчитывавшую до 325 тыс. человек. Армии союзников двигались в трех направлениях — на северо-восток, на восток и юго-восток, занимая немецкие города. Многие немецкие части предпочитали сдаваться американцам и англичанам, но не советским войскам.
25 апреля американские войска встретились с советскими в районе Торгау на Эльбе.
26 апреля начался заключительный этап войны. 30 апреля застрелился Гитлер. 1 мая советские солдаты водрузили знамя Победы над Берлином. На следующий день борьба за германскую столицу окончилась. 7 мая советские войска вышли на широком фронте к Эльбе.
Согласно советским данным, в боях апреля — мая немцы потеряли 250 тыс. человек убитыми, около 480 тысяч попало в плен. Красная армия потеряла убитыми и ранеными около 300 тыс. человек.
8 мая в предместье Берлина Карлсхорсте был подписан Акт о безоговорочной капитуляции Германии. От Советского Союза Акт подписал Г. К. Жуков.
Война в Европе, начавшаяся 1 сентября 1939 года, окончилась.
Среди наиболее сложных проблем истории СССР периода второй мировой войны, едва ли не самой сложной, к тому же еще запретной для советских историков, является сотрудничество с врагом советских граждан. Обычно в советских исследованиях и книгах повторяется несколько стереотипных фраз о предателе генерале Власове, перебежавшем на сторону немцев, и о возмездии, которое настигло его. Но дело было не только во Власове.
Остается фактом, что в военных формированиях вермахта находилось к концу войны более миллиона советских граждан различных национальностей, в том числе несколько сот тысяч русских. Среди них были люди различных судеб. Они сделали свой выбор по разным причинам. Многие согласились служить немцам, чтобы не погибнуть в немецких лагерях, где они были оставлены на произвол судьбы своим собственным советским правительством и, вероятно, лелеяли надежду перебежать при первой возможности на сторону Красной армии. Другие рассчитывали «отсидеться», пока не кончится война. Но были и такие, кто вступил в союз с нацистами добровольно, по своим политическим убеждениям, или просто из ненависти к советской власти, которая давила и угнетала их. Их союз с немцами был добровольно-вынужденным, так как они рассчитывали оставаться союзниками немцев лишь ради свержения сталинского режима и таким образом завоевать свое право на установление иной, не-советской, власти.
