Один из таких докладов, полученный от начальника Главного политического управления Красной Армии, был типичным: «Украинское население встречает нашу армию как настоящих освободителей ‹…›. Как правило, даже передовые части встречаются всем населением, выходящим на улицы. Многие плачут от радости». Юноша из Дрогобыча сказал: «Наши сердца наполнены глубокой любовью к великому советскому народу, Красной Армии и Украинской Коммунистической партии». [37]
Эти первые отклики западных украинцев отражают их неприязнь к полякам, которые правили ими с 1919 года, и отсутствие опыта контакта как с царским, так и с советским правительствами — они были частью Австро-Венгерской империи после первого раздела Польши в 1772 году и до конца 1-й Мировой войны.
У советских органов безопасности был более реалистический взгляд на трудности, с которыми им придется встретиться, когда украинское и белорусское население Польши попадет под советский контроль.
1 сентября 1939 года, вскоре после германского нападения на Польшу, они начали планирование широкого присутствия НКВД на новых территориях. Через неделю нарком НКВД Берия издал приказы руководителям НКВД Украинской и Белорусской ССР И. С. Серову и Л. Ф. Цанаве создать специальные чекистские группы из оперативных и политических сотрудников своих управлений и пограничных войск округов, находящихся на территории данных республик. Личный состав для этих групп — приблизительно 500 человек, был также набран из прикомандированных сотрудников Ленинградского управления НКВД и из центрального аппарата НКВД. Было обговорено, что эти группы будут распределены по воинским частям в соответствии с планами Наркома обороны. Серов получил указание координировать свою работу с 1-м секретарем ЦК КП(б) Украины Н. С. Хрущевым и с командующим Украинским фронтом генералом С. К. Тимошенко. В Белоруссии был принят тот же порядок. Каждый день, в 18.00, Серов и Цанава должны были докладывать по телеграфу о своих передвижениях. Заместитель начальника НКВД СССР по армии должен был передать личный состав Украинского и Белорусского пограничных округов в распоряжение начальников оперативных чекистских групп; эти войска должны были быть сформированы в батальоны, один на группу, для выполнения специальных задач. Заместитель наркома С. Н. Круглов был командирован для создания резервной группы из 300 человек из местных органов НКВД и составить список отобранных сотрудников к 10 сентября. Организационный период Берия закончил назначением наблюдающими за операцией своего 1-го заместителя В. Н. Меркулова на Украину, а начальника Спецотдела НКВД В. М. Бочкова — в Белоруссию. На следующий день Серов доложил, что требуемый персонал был либо в наличии, либо в пути, а Первая и Вторая оперативные группы предоставлены Киевским особым военным округом. Серов добавил, что он поддерживает регулярный контакт с Хрущевым и Тимошенко. Из этих сообщений видно, насколько быстро и эффективно действовали органы НКВД по созданию административных структур для поддержки военных операций на новых территориях. [38]
15 сентября, за два дня до наступления Красной Армии, Берия послал директиву Серову и Цанаве, что и как нужно делать, когда советские войска войдут на бывшую польскую территорию. Когда войска занимают город, необходимо создать временную гражданскую администрацию, в которую войдут руководители оперативных групп НКВД. Работая в тесном контакте с военными и под руководством временных гражданских администраций, сотрудники НКВД должны поддерживать общественный порядок, бороться с саботажем, подавлять контрреволюционные выступления и создавать ячейки будущих отделов НКВД в области. Вот некоторые из их специфических задач:
«Немедленно занять все учреждения связи: телеграф, телефон, радиостанции и радиоузлы, почту, поставив во главе органов связи надежных людей. Занять помещения государственных и частных банков, казначейств и всех хранилищ государственных и общественных ценностей и взять на учет все ценности, обеспечив их хранение.
Оказать всяческое содействие политотделам армии и прикомандированным к ним работникам в немедленном занятии типографий, редакций газет, складов бумаги и в налаживании издания газет.
Немедленно занять все государственные архивы, в первую очередь архивы жандармерии и филиалов 2-го отдела генштаба.
Арестуйте наиболее реакционных представителей правительственных администраций (руководителей местной полиции, жандармерии, пограничной охраны и филиалов 2-го отдела генштаба, воевод и их помощников), руководителей контрреволюционных партий ‹…›. Занять тюрьмы, проверить весь состав заключенных. Освободить всех арестованных за революционную и прочую антиправительственную работу. Организовать новую тюремную администрацию из надежных людей во главе с одним из работников НКВД».
В дополнение к вышеуказанным мерам сотрудники НКВД в администрации должны были заниматься уголовными делами и созданием надежной пожарной части. Однако основной задачей оставалось выявление и пресечение шпионажа и терроризма, так же как и саботажа в промышленности и на транспорте. Но создавая эту «копию» операций НКВД внутри существующего Советского Союза, Сталин и Берия ни на минуту не подумали о какой-либо другой модели и не дали времени для переходного периода. Жителям новых территорий нужно было в одну ночь перевоплотиться в послушных советских граждан. Термин послушные люди относился к тем лицам, которые были известны как антипольские и просоветские, некоторые из которых уже были агентами советской разведки. [39]
Проблемы на Западной Украине
19 сентября 1939 года Меркулов и Серов уже почувствовали первый вкус оперативных проблем, с которыми им придется столкнуться при выполнении приказов Берии. Они жаловались, что им понадобится больше оперативных групп, чем они планировали создать. 28 сентября в предварительном докладе по проведенным операциям НКВД Меркулов отметил, что украинские националисты, такие как члены Организации Украинских Националистов (ОУН) превысили всех других лиц, арестованных в соответствии с критериями, установленными приказом Берии. Чтобы продемонстрировать это, Меркулов доложил, что из 1923 арестов, произведенных 1-й оперативной группой, более 1000 лиц были членами или активистами националистических организаций. Он также сообщил об «огромном количестве» обнаруженного оружия. [40]
Упоминание Меркуловым ОУН не должно было удивить Серова или Хрущева. Эта группа существовала в различных формах со времени падения недолговечной Украинской народной республики. Объявленное в январе 1919 года и объединившее все украинские земли, включавшие Западную Украину, или так называемую Галицию, район Карпатских гор, Буковину и Бессарабию, это недолгое независимое образование прекратило свое существование после Рижского договора 18 марта 1921 года. Советский Союз сохранил восточную и центральную части Украины как Украинскую ССР. Чехословакия получила Карпатскую Украину, Румыния оккупировала Буковину и Бессарабию, а Западная Украина была отдана Польше. В период 1920 — 30-х годов идея независимой Украины продолжала жить в Галиции, несмотря на усилия поляков подавить ее поборников. Советские органы НКВД считали ОУН серьезной угрозой, полагая, что ее руководитель полковник Евген Коновалец установил контакт с германским Абвером, встречался с Гитлером и даже получил разрешение обучать своих приверженцев в нацистской партийной школе в Лейпциге. Как писал Павел Судоплатов, ветеран НКВД, сотрудник отдела спецопераций, в 1935 году он был послан, как нелегал, за границу, чтобы установить контакт с Коновальцем и проникнуть в ОУН; два года спустя он лично докладывал об этом Сталину. В мае 1938 года Судоплатов убил Коновальца, на место которого в ОУН встал его заместитель полковник Андрей Мельник. Его полномочия оспаривал Степан Бандера, и ко времени разгрома Польши националистическое движение раскололось на два лагеря — сторонников Мельника и сторонников Бандеры, получивших название «бандеровцы». Обе стороны заявляли о своей верности принципам независимости Украины и отрицали, что служили германским интересам. [41]
Свидетельства о размерах украинских националистических военизированных формированиях росли. В декабре 1940 года член одной из военизированных групп, арестованный во время перехода границы, рассказал, что во Львове есть контрреволюционная повстанческая организация, насчитывающая 2000 вооруженных членов. В группе есть шесть тяжелых пулеметов; она имеет подчиненные отряды в городах Станислав (с 1962 г. — Ивано-Франковск), Коломыя, Перемышль и Тарнополь (с 1944 г. — Тернополь). К декабрю 1940 года НКВД Украинской ССР знал от своего агента «Украинца», что Львов является подпольным центром ОУН на Западной Украине. Также было известно о расколе между Бандерой и Мельником, которые оба поддерживали контакты с немцами. [42]Страхи, растущие в Киеве и Москве по поводу усиления ОУН, не были беспочвенными, как можно видеть из «объединенного генерального плана штаба восстания ОУН» — ответа на директивы Абвера поднять восстание на Украине для подрыва тыла Красной Армии, восстания, в котором ОУН выйдет из подполья, чтобы вести народ «во всех украинских землях, чтобы полностью разбить „Московию, Советскую тюрьму народов“». [43]
