- Сын Василия Васильевича - это вы? Просто мне вас рекомендовали в музее музыкальных инструментов как крупного, уникального специалиста по ремонту скрипок.
Старик усмехнулся:
- Уникален, мальчик, один лишь Бог. Ну да что нам с тобой через цепочку разговаривать? Зайди, расскажешь, чего хотел.
Володя шел по длинному коридору старинной петербургской квартиры с высоченными потолками, с лепным бордюром, с зеркалами в резных рамках и с запахом, хранившимся здесь, наверное, со времен первых обитателей этой квартиры. Однако к этому запаху примешивался ещё и щекочущий нос острый запах каких-то лаков, политур, масел, смол - и ещё аромат свежеструганного дерева. Он вошел в просторное помещение и замер у входа. Володя находился в мастерской, являвшейся к тому же и музеем. На одной стене висели скрипки, альты, гитары, прислоненные к той же стене стояли виолончели, два контрабаса. Здесь были два больших верстака, в углу стояли доски, приготовленные для распила. Повсюду были приспособления необычайной формы: струбцинки, зажимы, лекала. Много банок и бутылок с разноцветными жидкостями, кисти всех размеров. На стенах висели большие картины с изображением старинных музыкантов, застывших в жеманных позах.
- Итак, я слушаю тебя, - скрестив мощные руки на широкой груди, спросил старик. - Я - Виктор Васильевич Переделко, сын Василия Васильевича.
Эта фраза привела Володю в чувство, вернула его в реальность, и теперь нужно было срочно обосновать причину своего прихода в эту чудо-мастерскую. И он решил все выложить начистоту. Достав из-за ворота конверт, Володя протянул его мастеру:
- Здесь материалы, которые способны объяснить тайну скрипки неаполитанского мастера Орланди, ученика Антонио Страдивари.
Мастер с недоверчивой полуулыбкой принял своей большой рукой конверт, повертел его и сказал:
- Тайна скрипки Орланди! Не слишком ли громко? Да, от отца я слышал кое-что об скрипках, но, скорее, это была легенда. Он мне говорил, что их звук был способен доводить людей до исступления. Но разве можно верить этой чепухе? Скорее всего, эти слухи распускал сам Орланди, человек, как пишут, неуравновешенный, даже больной, и, главное, завидующий славе своего учителя. И теперь ты приносишь мне какие-то доказательства того, что эти слухи небезосновательны. Интересно!
На самом деле Володя по лицу мастера видел, что тому совсем не интересно, с чем пришел он к нему, а ведь Володе так были нужны руки этого старика, руки мастера.
- Неужели вы ничего не слышали о том, что случилось на концерте скрипичной музыки вчера в Малом зале филармонии? По телевизору об этом говорили! - горячо сказал Володя, а Виктор Васильевич холодно ответил:
- Мне некогда слушать то, что болтают по телевизору! Мне жить осталось, может быть, год, а может, и меньше...
Володя взглянул на пышущего здоровьем мужчину, усомнился в справедливости его слов и стал говорить. Он передал ему все, что узнал от Маркевича, рассказал о панике в зале, и Переделко слушал Володю все с большим и большим вниманием, часто уточняя детали, переспрашивая. Когда Володя закончил рассказ, старик сказал, взяв с верстака скрипичную деку, на которой Володя увидел вставки белого дерева, заполнявшего щели. Переделко щелкнул по деке ногтем и сказал:
- Деревяшка, да? Когда-то она шумела в лесу - елка! И вдруг это дерево дарует человеку такое сильное наслаждение, что хочется на колени кинуться неведомо перед кем: перед разумом ли, перед людьми ли, перед Богом. Вот я и не знаю - как мыслил этот Орланди, что хотел получить он от своих скрипок. Главное знаю: чем дольше живу и работаю с инструментами, тем больше уверяюсь в том, что они... живые, в них есть душа!
Володя понял настала подходящая минута, и сказал:
- Прошу вас, прочтите письмо, которое лежит в конверте. Там есть и чертеж, но это - потом.
Переделко достал из нагрудного кармана очки, сел на табурет и, не предлагая сесть Володе, стал читать. Читал он долго, иногда смотрел куда-то в пол, думал, что ли? Прочел и сказал:
- Н-да, история... Скрипок работы этого странного Орланди мне в своей жизни и в руках держать не доводилось, не то что работать с ними. Как они устроены? И что за устройство такое, которое способно лишать людей рассудка? Представить себе не могу!
- Может, посмотрите чертеж?
- Посмотрю. Отчего ж не посмотреть, - развернул Переделко большой лист бумаги. Рассматривал он его ещё дольше, чем читал письмо, оттопыривал нижнюю губу, удивляясь видно, наконец положил чертеж на верстак и снял очки.
- Я ничего не понимаю! Ничего!
- Вот так и ничего? - улыбнулся Володя.
- Именно! В бреду ли изобразил Крейнцвальд то, что собрал из кусочков, или решил от избытка досуга мистифицировать друга, но я никак не могу постичь назначение устройства, спрятанного в сердцевине скрипки между деками! Ну, сам посмотри!
Володя посмотрел на чертеж - там были изображены какие-то дощечки, скрепленные между собой хитрым образом, и больше ничего.
- Что бы это могло значить? - спросил Володя.
- Вот и я не знаю. Такой абракадабры я никогда не видел.
- Может быть, в них вся соль?
- Вполне возможно, только разумом я пока дойти не могу, как они работали, - пожал плечами Переделко.
- А вы могли бы... повторить эту скрипку точь-в-точь, с этим хитрым устройством? - набравшись смелости, спросил Володя и сразу увидел, что лицо мастера исказила гримаса сомнения: а стоит ли?
- Зачем я стану внедряться в сферу... запретную, запредельную? как-то раздраженно сказал он. - Кто знает, чего хотел добиться этот колдун Орланди? Музыка должна приносить людям счастье, а не будить в них звериные инстинкты. Устройство, судя по чертежу, сделать было бы не хитро, правда, я не знаю, какое на его изготовление пошло дерево. Но опять повторю - нужно ли?
- Нужно! - твердо сказал Володя. - Я вам открою тайну: та скрипка, которая звучала вчера в филармонии, украдена, её нужно вернуть владельцу! Сейчас она в руках очень странного человека, и неизвестно, как воспользуется он скрипкой Орланди в другой раз! Возможно, вчера он только ставил опыт, первый опыт, опробовал её на множестве людей. Опыт удался. Чтобы знать, сколь опасна эта скрипка, нужно изготовить такую же. Сделайте по чертежам новую! Сделайте, я заплачу вам! Двадцати пяти тысяч вам хватит?
Мастер посмотрел на Володю с опасливым удивлением:
- Ого! Сумма немаленькая! Хорошо, я попытаюсь повторить эту скрипку. У меня есть заготовки - деки и обечайки* примерно такой, как на чертеже, формы и размера. Да и дерево-то для них я взял отменное - лет пятьдесят выдерживалось!
* Обечайка - боковина струнных щипковых инструментов, скрипок и т. д. Заключена между верхней и нижней деками.
- Так долго? - удивился Володя.
- О, это совсем недолго! - скрипуче рассмеялся мастер. - Итальянцы любили брать для своих скрипок весла галер, пролежавшие в воде столетие-два. Известный русский мастер Батов, живший в восемнадцатом веке, крепостной графа Шереметева, делал скрипки из гробовых досок, пролежавших в земле века! Он тащил в свою мастерскую двери из старинных сносившихся домов - лишь бы дерево было выдержанным. Ну да вернемся к делу! Короче, я тебе не обещаю, что скрипка с этим устройством сделает кого-то безумным, но похожей на итальянскую старинную скрипку она может быть. В какой цвет её выкрасить?
- В коричневый! - Володя был рад тому, что так скоро удалось договориться с современным Страдивари.
- Хм, коричневый! Коричневый цвет даст и простая морилка, продающаяся в порошке в любом хозяйственном магазине. Такой колор дать?
И Переделко, подойдя к стене, указал на одну из скрипок.
- Пожалуй, нет. - Володя вспомнил, как выглядела скрипка Орланди. Вот такой цвет ближе. - И он поднес руку к другому инструменту.
- Ага! - кивнул мастер. - Значит, придется взять катеху.
- Это что такое? - поразился Володя слову.
- Засохший сок индийской акации, из которой добывается красильный экстракт. Лучше всего взять катеху бомбейский.
- Сложная наука! - восхитился Володя.
- Еще бы! Но эта наука была хорошо известна старинным мастерам. Мы же знаем лишь её жалкие крохи, поэтому и повторить инструменты Страдивари, Амати, Гварнери сейчас не в силах никто. Зато уж как самонадеян нынешний человек! Он, видишь ли, щелкает клавишами компьютера, ездит на машине, летает на самолете, но знает он так ничтожно мало, что просто становится страшно за этого глупца, прилепившегося к огромной горе тысячелетних знаний и... не желающего ничего знать.
Володя улыбнулся. Ему понравится страстный и резкий отзыв мастера о современниках, но нужно было ловить момент, пока Переделко был увлечен.
- Я знаю, что старинные мастера хранили в секрете состав своих лаков. Мне бы хотелось, чтобы вы сделали скрипку... за неделю. Как быть с лаком? Он ведь должен сохнуть...
Мастер нахмурился:
- Неделю, говоришь? Это несерьезно! Итальянцы да и все другие стоящие изготовители скрипок наносили на инструменты до двадцати тонких слоев лака, давая каждому время, чтобы просох. Что я могу сделать за неделю? Воспользоваться синтетическим быстро сохнущим лаком?
