- И как продвигаются дела с завоеванием мира? - поинтересовалась она. - Вы ощущаете себя новоявленным Александром Македонским, ищущим для покорения все новые миры? Или может быть вы решили остаться и для начала как следует заняться вот этим?
- Я останусь, - он с улыбкой взглянул на нее. - Здешняя атмосфера пробуждает во мне желание остаться.
- У вас и пистолет даже есть. А стрелять из него умеете?
- Если возникнет такая необходимость. Хотя я предпочел бы не делать этого. Я не расстаюсь с этим оружием с тех пор, как когда-то по молодости мне удалось обзавестись им. Тогда я работал на одном ранчо. Без него я чувствую себя невполне одетым.
- Судя по тому, что мне пришлось тут недавно услышать, вам и без того удалось поставить Сидни Бердью не в слишком приятное положение. Знаете, мистер Кеневен, вы очень необычный человек. Иногда вы производите впечатление самого обыкновенного ковбоя, а порой у вас вдруг возникают какие-то неожиданные идеи, и тогда вы высказываете довольно странные мысли.
- Не берите в голову. Вот в Хулесбурге мне приходилось знавать одного городского пьяницу, который мог по целому часу декламировать по памяти стихи Шекспира. Так в свое время он был профессором и преподавал в университете какого-то из восточных штатов. А потом начал слишком часто прикладываться к бутылке. Еще мне приходилось пасти коров с братом одного английского лорда.
- Намекаете на то, что, между нами говоря, и сам вы герцог, путешествующий по свету инкогнито?
- Я? Вынужден вас разочаровать. Я именно тот, за кого себя выдаю. Я просто ковбой, этакий перекати-поле. Зиму я провел в горах, из-за снегопадов оказавшись отрезанным от остального мира. Вместе со мной там находились еще двое таких же парней, как и я. У нас было четыре книги, и к весне любой из нас знал их наизусть. А еще мы спорили, обсуждая между собой их содержание.
Немного помолчав, он решил сменить тему для разговора.
- Я слышал, в городе стреляли?
- Да, и боюсь, что этим все не закончится.
- А что за человек был этот Ролли Барт?
- Он был одним из самых порядочных. Вы бы нашли с ним общий язык. Мне он нравился..., то есть и сейчас тоже нравится. Прямодушен, снисходителен к чужим ошибкам, но не слюнтяй. Ему, должно быть, лет сорок, а может, чуть побольше. Всегда открыто говорит то, что думает. А уж размышляет он основательно и очень о многом.
Кеневен молча попивал свой кофе, а затем сказал, как бы между делом:
- На днях видел в городе одного из ваших людей... Он ехал на коне меченным тавром "Бокс-Н". Такой высокий мужик, с покатыми плечами и в клетчатой рубашке. Вы представляете, о ком я говорю?
Она пристально смотрела на него, и взгляд ее был холоден. У него появилось неприятное ощущение, что ей известно гораздо больше, чем он думает. Ну разумеется, это был тот человек, что приезжал к Тысяче Родников на встречу с Бердью, и она видела его там. Возможно ей даже удалось подслушать их разговор.
- Конечно, знаю. Это Керб Даль. Он действительно работает у нас. А почему вы спрашиваете?
- Просто интересно. Я пытаюсь понять расстановку сил. Понять, кто за кого...
- В то время как многие здесь силятся понять, на чьей стороне вы.
Он рассмеялся.
- И вы в том числе?
- Да, наверное, и я тоже. Все-таки я слышала, как вы беседовали с собственным конем, и мне до сих пор небезынтересно узнать, где именно вы решили, говоря вашим же языком, "подсуетиться".
- Те слова не были предназначены для чужих ушей, и мне очень жаль, что вы в то время оказались поблизости. Но только отказываться от них я и сейчас не собираюсь. Мне известно, каким образом Рейнолдс завладел своим теперешним ранчо, и как Пог заполучил свое. Так что ни у одного, ни у другого нет ни морального, ни какого-либо иного права ставить условия или выдвигать еще какие-то требования. Вы, надо думать, слышали о том, что я наговорил Рейнолдсу, когда позавчера вечером встретил его здесь. На самом же деле я мог бы рассказать о нем намного больше, а за Пога я еще вообще не принимался. Но принимая во внимание то, что вы никого не посвятили в мои планы, вам я скажу. Он выгнал старика Картера из собственного дома, а затем подослал Эммета Чабба, который и убил Вина Картера. И это одна из причин, приведших меня сюда.
- Жажда мщения?
- Вообще-то... я бы назвал это несколько иначе. А впрочем, думайте, что хотите. - Он перегнулся через стол, придвигаясь поближе к ней. Ему очень хотелось, чтобы она поняла его правильно. - Видите ли, дела с законностью в этих краях обстоят из рук вон плохо. Вместо того, чтобы бороться с бандитами, местные судебные исполнители фактически покрывают их. Эммет Чабб затеял драку с Вином Картером, когда тот был пьян... Он даже не успел сообразить, что происходит. Это было убийство. Но когда на месте разборки объявился судебный исполнитель, у Вина в руке был пистолет. И тогда убийство списали на самооборону, а когда это было объявлено, то Чабб просто открыто смеялся. Он неуязвим перед законом, но толькно на свете есть и другое правосудие, это неписанные законы, которых принято придерживаться, когда оказываешься в какой-нибудь глуши. И одно из этих правил - закон честной игры. Не спорю, это суровый край, и здешние люди тоже довольно суровы. Но все же по большей части это приличные, честные граждане. И тем не менее, местный судебный исполнитель практически в открытую назначен Чарли Рейнолдсом. А до ближайшего суда ехать сотню миль и, к тому же, через земли индейцев. Когда нам на пути попадается бешенный пес или волк, каждый из нас, не задумываясь, пристрелит его. Если человек начинает совершать зверские убийства, то рано или поздно он тоже будет убит. Если двое людей сходятся на поединке, их силы равны, и даже не выясняя, кто прав, а кто виноват, исход такого поединка можно считать честным - хотя бы даже один из бойцов значительно превосходил другого умением и сноровкой. Но только если человеку стреляют в спину, не оставляя ни малейшего шанса дать сдачи, то все происходит мгновенно. Вин Картер был моим другом. И у него не было никого, кто после его смерти мог бы отомстить за него. Он не был ганфайтером. Он был просто храбрым юношей и хорошим стрелком. Но в тот вечер, когда его убили, он был настолько пьян, что мог едва открыть глаза. Он так и не понял, что с ним случилось, а значит, это было убийство. Возможно, еще до того, как с делами здесь будет покончено, мне предоставится возможность свести счеты с Чаббом. Искать его мне не придется. В один прекрасный день он сам придет ко мне. Это дело касается только нас двоих и никого больше. А остальное - это уже совсем отдельный разговор. Пог и Рейнолдс обзавелись своими ранчо, использовав для этого власть оружия и денег. И вот теперь они на ножах с друг другом. Но только ни у одного из них нет законных прав на эту собственность, хотя фактически она находится в их владении. А когда стихнет стрельба, то ситуация в окресностях Соледада может разительно измениться. И у меня будет ранчо.
- Но где, Билл?
У него часто забилось сердце. В первый раз за все время она назвала его по имени. Он пожал плечами.
- Поживем увидим. - Улыбка исчезла с его лица. - Кстати, после того, как позавчера вечером мы с вами расстались, один господин объявил мне, что вы уже заняты, и чтобы я держался от вас подальше.
- Ну, и как вы поступили? - шутливо поинтересовалась она, но взгляд ее оставался серьезен.
- Я ответил ему, что глупо считать любую из женщин своей собственностью, не испросив предварительно согласия на это у нее самой. Но он все-таки настаивал на том, что вы уже не свободны. Удовлетворяя ваше любопытство, скажу, что, как вы, наверное, догадываетесь, я ему не поверил. Но даже, если бы это было правдой, - он улыбнулся, - я бы не обратил на него ни малейшего внимания.
- Я бы удивилась, если бы все было иначе. - Она поднялась из-за стола, слегка коснувшись его руки. - Мне пора. - Он с готовностью встал вместе с ней, но тут она сказала еще кое-что: - И все же, Билл, он вам не лгал.
Биллу Кеневену показалось, что у него остановилось сердце.
- Вы хотите сказать... В каком смысле?
- В том, что вот уже три месяца я помолвлена со Старом Левиттом.
Она резко развернулась и пошла к двери.
Он глядел ей вслед, не в силах поверить в то, что она сказала ему. Дикси Винейбл помолвлена со Старом Левиттом! А что же он? А он на сей раз останется в дураках. Иначе и быть не может.
Ну что ж, с кем не бывает. Но, тем не менее, он был обескуражен этой новостью. Он приехал в эту долину, мечтая о собственном ранчо. И что, если он все же обзаведется ранчо, но только эта девушка ему так и не достанется? Ранчо само по себе начинало казаться ему пустой и слишком скучной мечтой.
Он опустился на стул.
- Может быть выпьете кофе?
Рядом стояла улыбающаяся Мэй.
- Если можно, - сказал он. А затем добавил, ни к кому не обращаясь: Вот оно как бывает... В кои-то веки я встретил девушку, на которой не грех и жениться, а она оказывается избранницей другого.
