Дахи — военное ядро сырдарьинских и приаральских племен, чье имя было единственно значимым в том политическом аспекте, который проявился в надписи Ксеркса. Именно поэтому нельзя исключить корректность сведений Бероса, назвавшего врагов Кира дахами.
Нельзя исключить также то, что еще одним массагетским племенем были дербики, которых Ктесий назвал победителями Кира. Так считает крупнейший исследователь античных источников по Средней Азии И. В. Пьянков, который относит к массагетам еще и апасиаков (апасиев, абиев) [Пьянков, 2004, с. 219–220].
В III в. до н. э. имя дахов (даев) полностью вытесняет более древнее общее имя — массагетов. Этот процесс тогда завершился даже в Прикаспии, где со времен Геродота эллинские историки любое «скифское» племя считали массагетами. В 238 г. до н. э. одно из племен даев, парны (парфяне), возглавленное родом Аршакидов, создало в Иране новую империю, сменившую наследников Александра. А на севере, в степях Западного Казахстана и Приуралья, дахо-массагетская экспансия III в. до н. э., повторив события полуторатысячелетней давности, заставила уйти в Причерноморскую Скифию племена сарматов, потомков савроматов Геродота, близких сакам по языку, образу жизни и культуре.
Некоторые современные исследователи предполагают, что в III в. до н. э. дахи, продвинувшись с Сыр-Дарьи в прикаспийские степи, вытеснили с их земель массагетов. Но достоверно ответить на вопрос, куда делись и где появились «вытесненные» массагеты, невозможно. Массагеты окончательно стали дахами. Закончилась трехвековая история деградации их названия.
Мир заяксартских степей и гор был, по существу, закрытым миром для античных авторов. Древнейшие сведения, касающиеся его и приводимые Геродотом, основываются на поэме некоего Аристея из города Проконнес на Мраморном море, владельца сукновальной мастерской. Аристей, будто бы по внушению Аполлона, совершил шестилетнее путешествие через страну скифов на восток, стремясь достигнуть земель таинственных гипербореев. Он дошел до страны исседов или исседонов, а возвратившись, изложил свои впечатления в поэме. Жил Аристей в VII в. до н. э. [Пьянков, 1978, с. 184–190]. В VI–V вв. до н. э. Гекатей Милетский и сам Геродот передают немало сказочных рассказов, услышанных от скифов: «А скифы, которые к ним [эллинам] прибывают, договариваются с помощью семи переводчиков, на семи языках» [Геродот, IV, 24].
Большинство исследователей ныне локализуют исседонов в лесостепях Зауралья и в Казахстане. Некоторые обычаи исседонов схожи с обычаями массагетов. Крупнейший исследователь сакских археологических памятников Казахстана К. А. Акишев считает, что раннесакская культура Центрального Казахстана, названная «тасмолинской», принадлежит исседонам, которых он безусловно относит к кругу сакских племен. Более того, расцвет сакской культуры в Семиречье и Южном Казахстане, по мнению К. А. Акишева, «является результатом переселения центральноказахстанских исседонских племен с почти сформировавшейся культурой сакского типа на юг Казахстана и в Киргизию» [Акишев, Кушаев, с. 134–135].
Дальнейший рассказ Геродота носит откровенно легендарный характер, быть может, вследствие передачи через «семь языков» и «семь переводчиков»: «Выше исседонов живут одноглазые мужи — аримаспы. Над ними живут стерегущие золото грифы, а выше этих — гипербореи, достигающие моря. Кроме гипербореев, все эти племена, начиная с аримаспов, всегда нападали на соседей» [Геродот, IV, 13].
Здесь реальны не столько имена племен, сколько сообщения о бесконечных войнах между ними, о постоянных столкновениях, ведущих к переселениям целых народов: «И как аримаспами вытесняются из стран исседоны, так исседонами — скифы» [Геродот, IV, 13]. Вспоминаются слова скифа в передаче греческого поэта Лукиана: «У нас ведутся постоянные войны, мы или сами нападаем на других, или выдерживаем нападения, или вступаем в схватки из-за пастбищ и добычи» [Хазанов, с. 34].
Наиболее яркое впечатление о сакской культуре Средней Азии и Казахстана дают археологические памятники, прежде всего знаменитые Бесшатырские курганы в долине р. Или и редкий по богатству находок Иссыкский курган. Большой Бесшатырский курган диаметром 104 м и высотой 17 м, окруженный валом, представляется подлинным архитектурным сооружением. Внутри кургана построена погребальная камера из стволов тяньшаньских елей. К сожалению, эти «царские» усыпальницы были ограблены еще в древности. Случайно уцелело погребение «золотого человека» из кургана Иссык, датируемое IV в. до н. э. Описанию погребения посвящена специальная монография [Акишев, 1978]. Среди находок наиболее важной представляется двухстрочная надпись из 26 знаков неизвестного руноподобного письма, процарапанная на серебряном сосуде; проблема ее расшифровки еще не решена[2]. Погребенного юношу К. А. Акишев относит к числу вождей саков-тиграхауда.
Теперь может быть предложено дальнейшее развитие этого определения. Как уже отмечено, саки, жившие за Сыр-Дарьей в ее среднем течении, названы в персидских надписях «саками, носящими остроконечные колпаки». Парадным вариантом такого головного убора была тиара иссыкского юноши. Но название по одному этнографическому признаку, заметному только внешнему наблюдателю, обычно не может быть самоназванием народа. Разгадка этнонима — в последующих событиях сакской истории.
Во II в. до н. э. начались крупные подвижки степных племен, начатые формированием в Центральной Азии державы гуннов (см. ниже). Движение ушедших на запад после долгой и неудачной для них войны юэчжийских племен и вытесненных со своих пастбищ в Восточном Туркестане усуней обрушилось на семиреченских саков, которых китайская хроника именует сэ, «сак». Саки ушли в нескольких направлениях, в том числе к Сыр-Дарье. Между 141–128 гг. до н. э. они перешли Яксарт и сокрушили в Греко-Бактрии наследников Александра. В поле зрения античных авторов попали племена, до того неведомые им. Страбон (XI, 8) называет четыре племени, перешедшие Яксарт: асии, пасианы (иной вариант: «асии или асианы»; тогда число племен сокращается до трех), тохары и сакараулы. Другой автор, Юстин в пересказе сочинения римского историка I в. н. э. Помпея Трога называет два скифских племени — сакарауков и асианов, упоминая, впрочем, в другом месте тохар. В оглавлении несохранившейся 42-й книги «Истории» Помпея Трога имеется следующий отрывок: «ассиане, став царями тохар, погубили сакараваков» (вариант: «азиатские цари токаров и гибель сарауков») [Юстин, XI, 11].
Истории этих загадочных племен посвящено в научной литературе немало страниц, но достоверных выводов немного. Во всяком случае, до переправы через Яксарт племена жили восточнее. Собственно сакской группой племен в этом перечислении были сарауки (сакараваки, в более точной передаче — сакарауки). Их имя теперь объяснено на древнеиранском языковом материале: сака раука «светлые саки» [Грантовский, с. 79]. По другой этимологии этот этноним восстанавливается как «царские саки» [Bailey, с. 207]. Скорее всего, именно их называет саками китайская династийная история, когда повествует об изгнании усунями народа сэ из Семиречья. Судя по туманному сообщению автора IV в. Оросия, пользовавшегося ранними источниками о связи дахов и сакарауков с «рекой Ганг», ушедшие из Семиречья сакарауки обосновались первоначально в царстве Канг на средней Сыр-Дарье, именуемом в китайских источниках Кангюй. Лишь по прошествии многих лет сакарауки, вместе с асианами и тохарами, завоевали Бактрию и там были «погублены».
Если эта реконструкция событий верна, то сакарауки, «царские саки», были теми самыми племенами, которые в V–II вв. до н. э. владели Семиречьем.
Сакские племена Казахстана были прямыми потомками андроновского населения — ариев и туров, дахов и данов Авесты. Этот неоспоримый вывод подтверждают археологи, проводящие прямые линии связей между андроновской и сакской культурами, а также антропологи, установившие генетическую преемственность населения сакского времени от населения эпохи бронзы [Акишев, Кушаев, с. 121–136; Исмагулов, с. 33]. Вместе с тем было установлено, что с начала сакской эпохи у обитателей приаральских и приуральских степей появляются монголоидные примеси центральноазиатского происхождения, сказавшиеся на их облике. По словам В. П. Алексеева, «широкий пояс евразийских степей… (на век-два раньше середины I тыс. до н. э.) заволновался. Через него потянул ветерок с востока, население стало впитывать этнические влияния центральноазиатского происхождения. Среди европеоидов появились люди какого-то чужого, малознакомого облика — с жесткими черными волосами и раскосыми глазами… Этих людей было мало, единицы, но потом, к началу пашей эры, их количество стало увеличиваться» [Алексеев, с. 255].
