Бен-Гурион был удивительно сдержан. «Неужели вы не понимаете, — сказал он, — что секретная информация будет к вам поступать непрерывно. И тем не менее вы не вправе использовать ее ни для того, чтобы помогать своим друзьям, ни для того, чтобы кому-нибудь мстить, каковы бы ни были при этом ваши частные соображения».
У Гуриеля был на это ответ. Да, с точки зрения бюрократии он неправ. Но поступи он иначе, он чувствовал бы, что уподобляется тому немецкому офицеру, который располагал информацией, неопровержимо доказывающей невиновность Дрейфуса, но молчал. Он, Гуриель, так поступить не мог.
«Я все знаю об Исере Беери и о Тубьянском», — спокойно возразил на это Бен-Гурион и жестом показал Гуриелю, что аудиенция окончена.
Впоследствии Гуриель оказался одним из немногих, кого не удивило, что Беери был отпущен на свободу, не отбыв даже своего символического срока тюремного заключения.
Глава третья
После падения Исера Беери руководство Военной разведкой было поручено его заместителю, полковнику Хаиму Герцогу, который во время второй мировой войны был старшим офицером британской разведки. Это обстоятельство сыграло немалую роль в его дальнейшей судьбе. Беери военным не был. Герцогу пришлось начать реорганизацию военной разведки во всех направлениях — от превращения ее в четко функционирующую самостоятельную единицу до выбора особой эмблемы на беретах и бело-зеленого флага.
Но в первую очередь Герцог занялся созданием школы для обучения новых агентов. Эта школа впоследствии приобрела широкую известность. Герцог ввел иерархическую структуру, обеспечивающую дисциплину и четкие взаимоотношения между сотрудниками разных рангов. Основной его заслугой была интеграция Военной разведки с армией. Он стремился уничтожить сложившиеся в обществе представления о работниках разведки как о лихих ковбоях. Во времена Исера Беери это действительно была группа подпольщиков, действующих нелегально. Под началом Герцога разведка превратилась в современную, хорошо налаженную организацию. Он не уставал доказывать руководителям нового государства, что во всех военных операциях разведке принадлежит главенствующая роль.
В конце 40-х годов Герцогу удалось убедить Бен-Гуриона провести целый день в его ведомстве. Он хотел, чтобы глава Израиля, ознакомившись с работой разведки, смог бы осознать ее потенциальные возможности. Премьер-министр был потрясен всем увиденным и распорядился о выделении Герцогу дополнительных средств, значительно больших, чем предполагалось ранее по соглашению с армией. Когда генеральный директор финансового отдела армии ознакомился с новыми требованиями Герцога, его едва удар не хватил. Герцог поспешил его успокоить. «Мы удовлетворимся половиной этой суммы». Он знал, что и половины будет пока достаточно. Этот момент стал поворотным в истории Военной разведки Израиля.
В апреле 1950 г. Хаим Герцог передал руководство Военной разведкой своему заместителю полковнику Бенджамину Джибли. Джибли был личностью загадочной. У друзей Беери он доверием не пользовался из-за той роли, которую сыграл на его процессе. Противники Беери, со своей стороны, осуждали Джибли за то, что он участвовал в суде над Тубьянским и был одно время сподвижником Беери. Однако и друзья, и враги сходились в одном: среди офицеров армии немного было людей столь обаятельных. Джибли был молод и образован. Кроме того, его любили подчиненные. Но несмотря на это, некоторые настойчиво призывали Бен-Гуриона отнестись с большой осторожностью к этой кандидатуре. Бен-Гурион, однако, к ним не прислушался.
Едва получив назначение на пост начальника Военной разведки, Джибли начал свою прямо-таки революционную деятельность.
В большинстве своем военные формирования Израиля, в том числе и Военная разведка, создавались по типу британских. Это было связано с длительным периодом сосуществования с Англией в годы, предшествовавшие независимости. Хаим Герцог в свое время был офицером Британской армии.
В Англии глава Военной разведки входит в штат начальника Оперативного управления и имеет звание полковника. Джибли решил взять за основу американскую и французскую системы. В этих странах разведка пользуется самостоятельностью, наравне с оперативным отделом или отделом снабжения. Это означало, что во главе разведывательного управления должен стоять генерал, который — и это очень важно — имеет прямой доступ к начальнику Штаба, а не только к начальнику оперативного отдела, как это было принято в британских вооруженных силах. Сам Джибли генеральского звания не имел, но все его преемники, один за другим, становились генералами, как только назначались на этот пост.
Герцог был направлен в Вашингтон в качестве израильского военного атташе. Это назначение казалось, на первый взгляд, странным, даже выглядело как понижение в должности. Еще более удивительным казалось то, что послом Израиля в Вашингтоне был самый загадочный в Израиле человек — Рубен Шилоах. Он родился в Иерусалиме в семье раввина. Будучи личностью незаурядной, Шилоах играл, естественно, роль тайного советника сначала у сионистов, а затем и у израильских руководителей. Его природный талант конспиратора получил особое развитие в 30-е годы, когда политический отдел Еврейской рабочей федерации решил послать нескольких наиболее способных своих людей в арабские страны, чтобы получать информацию об арабских делах из первых рук.
Рубена Шилоаха направили тогда в Багдад. Он прожил там три года. Был учителем, затем журналистом. Во всяком случае, официально он работал для палестинского «Бюллетеня». Шилоах изъездил за это время Ирак вдоль и поперек и изучил все его диалекты, включая курдский.
В 1936 г., в двадцатишестилетнем возрасте Шилоах был уже офицером связи с Англией. В 1939 г. он принимал участие в конференции во дворце св. Джеймса в Лондоне как специальный советник Бен-Гуриона и Хаима Вейцмана. Во время второй мировой войны Шилоах руководил секретными операциями в тылу врага. Он участвовал в переговорах с Англией, которые проходили в Каире и были посвящены созданию отрядов еврейских коммандос, которые должны были осуществлять диверсии в оккупированной немцами Европе.
Шилоах был непременным участником всех темных и опасных операций, где бы они ни происходили.
В 1943 г. в Италии в городе Бари он вел переговоры с британской разведкой о посылке на Балканы еврейских отрядов самозащиты. В 1946 г. в Миннеаполисе (штат Миннесота) он уговорил миллионеров-евреев создать фиктивные компании, через посредство которых можно было организовать покупку новейших изделий военной промышленности и доставлять их контрабандным путем в Палестину.
Во время Войны за независимость Шилоах несколько раз вступал в секретные переговоры с королем Иордании.
Но в 1950 г. в Вашингтоне действовал, казалось, ординарный дипломат Шилоах. Само собой разумеется, значение Америки для только что появившегося на свет нового государства переоценить было трудно. Израиль испытывал острую нехватку вооружения, денег. Нуждался в моральной поддержке. Так что желательно, чтобы представляли Израиль в Америке люди выдающиеся. И все же пребывание в Вашингтоне одновременно и Герцога, и Шилоаха в период страшной опасности, которой подвергался Израиль, нелегко объяснить. Казалось бы там, у себя, в Израиле, они были нужнее.
На самом деле трудно представить себе более важную для страны работу, чем та, которую им довелось выполнять. Между Израилем и Соединенными Штатами было заключено соглашение об обмене секретной информацией. ЦРУ и ФБР согласились снабдить Израиль кое-каким секретным и усовершенствованным оборудованием, в том числе компьютерами последнего выпуска для дешифровки секретной информации, а также организовать обучение отобранных для работы в разведке офицеров. Это имело особое для Израиля значение.
Шилоах и Герцог должны были наблюдать за выполнением этих договоров, участвовать в разработке программы тренировки офицеров и в то же время, будучи в Вашингтоне, по существу руководить израильской разведкой. В Израиле ситуация была напряженной. Советский Союз, который содействовал образованию нового государства главным образом, потому что предполагал покончить таким образом с влиянием Англии на Ближнем Востоке, быстро осознавал, что Израиль явно не собирается играть роль его покорного вассала. Похоже было на то, что эта страна намеревалась стать демократическим государством с прозападной ориентацией.
