религиозных организаций. И все-таки к концу 1920-х гг. большинство канадцев слушали радиопередачи американских радиостанций. Это обстоятельство, а также проблема религиозно ориентированных радиостанций заставили правительство образовать в 1928 г. королевскую комиссию, задачей которой было всестороннее исследование прав собственности и лицензирования в сфере радиовещания. Доклад комиссии, опубликованный в 1930 г., вызвал удивление у многих канадцев, поскольку комиссия выступила в защиту системы общественной собственности, отличавшейся от американской системы с ее зависимостью от коммерческого радио, а также всячески содействовала созданию канадских программ.
К тому времени, когда проблема радио была изучена, канадская киноиндустрия практически исчезла. Эта индустрия, поначалу воспринимавшаяся как новый американский вид массового развлечения, появилась в Канаде в начале 1920-х гг. И все-таки к середине десятилетия она перестала существовать. Из-за недостаточного финансирования, небольших кассовых сборов и проблем с доступом к входившим в американские киносети кинотеатрам, канадская киноиндустрия так и не вышла из зачаточного состояния. Поэтому успешные и честолюбивые канадские актеры, актрисы и кинорежиссеры быстро проторили путь в Голливуд, а на канадских зрителей хлынул поток фильмов, сделанных в Калифорнии. Как федеральное правительство, так и некоторые провинции попытались противодействовать тому, что некоторые считали опасной угрозой канадской культуре. Но попытки использовать фильмы для пропаганды патриотизма были довольно слабыми. Только в 1939 г., когда был создан Национальный совет кинематографии Канады (National Film Board of Canada), начала проводиться более систематическая политика по созданию канадских фильмов. Однако деятельность данного совета сводилась в основном к созданию документальных фильмов, а для поддержки производства художественных фильмов почти ничего не делалось.
Таким образом, в новых областях массовой культуры, где дорогостоящие технологии требовали либо государственной помощи, либо огромных рынков, Канада все больше подпадала под влияние Соединенных Штатов. Частичным исключением было радио, но даже созданная в 1936 г. Канадская радиовещательная корпорация (Си-би-си — «Радио Канада») допускала трансляцию коммерческих программ, включая программы из США. Значительное влияние радио на жизнь канадцев, особенно в политике, стало в полной мере очевидным не раньше конца 1930-х гг.
Тридцатые годы — пузырь лопнул
Крах Нью-йоркской фондовой биржи в октябре 1929 г. наглядно продемонстрировал, что неустойчивое процветание послевоенных лет закончилось. Экономика Канады начала свое падение, перешедшее в самую серьезную депрессию за всю историю страны — кризис, который глубоко отразился на жизни двух поколений канадцев. Как и везде, в Канаде считали, что этот спад долго не продлится, что он вызван внезапным отклонением в работе сложного механизма современного капитализма. Как президенты компаний, так и политики, не говоря уже о большинстве других канадцев, были согласны с президентом компании «Кэнэдиэн Пасифик Рейлуэй» Эдвардом У. Битти, который проанализировав экономические проблемы страны 1929 г., сделал следующий вывод: «Фактическое положение дел, вероятно, заключается в том, что когда временные неблагоприятные факторы исчерпают себя, экономика Канады будет иметь гораздо более прочное основание и откроется путь к более энергичному и более сбалансированному движению вперед по сравнению с предыдущими периодами». То, что в 1930 г. казалось «временным», к 1935 г. стало постоянным. Простая и в то же время трагическая правда состояла в том, что никто не представлял себе глубину кризиса, с которым столкнулась Канада и весь индустриальный мир. Кризис в стране был особенно острым, потому что он поразил и промышленный, и аграрный сектора экономики; в промышленности сократились инвестиции и спрос, а сельское хозяйство столкнулось с сокращением рынков и природными катаклизмами. Уже удар по одному сектору мог вызвать значительные разрушения, но вместе они привели к нокауту.
В сельском хозяйстве главной проблемой первых лет Великой депрессии было сокращение иностранных рынков сбыта канадских зерновых, особенно пшеницы. Во время Первой мировой войны и в первые послевоенные годы североамериканские хлеборобы увеличили поставки зерна в Европу. Однако к концу 1920-х гг. большинство европейских стран стали поднимать тарифы, чтобы спасти своих фермеров. А к 1928–1929 гг. пшеницу снова начал экспортировать Советский Союз. Как только стала проявляться протекционистская тенденция и цены на пшеницу упали, рынки сбыта канадских зерновых сократились.
Тенденция к протекционизму не ограничивалась сельскохозяйственной продукцией. Поскольку практически все страны пытались противостоять экономическому кризису, защищая свой внутренний рынок, в сложившейся ситуации сильно пострадали страны с развитым экспортом. Введение в 1930 г. тарифа Смута-Хоули в США было одной из нескольких мер, которые привели к резкому уменьшению канадского экспорта, составлявшего в докризисный период более одной трети национального дохода страны. Когда сократились экспортные рынки зерна, целлюлозы и бумаги, полезных ископаемых и промышленных товаров, люди потеряли работу, а ведение сельского хозяйства стало практически бессмысленным. Бушель пшеницы первой категории сорта «Северная» в 1928 г. продавался по цене 1,03 долл., а через четыре года его цена снизилась до 0,29 долл. Валовая стоимость продукции целлюлозно-бумажной промышленности и цветной металлургии в этот период сократилась более чем вдвое. Хотя промышленное производство меньше зависело от иностранных потребителей, сокращение покупательной способности означало, что эта сфера экономики тоже замедлила темпы развития. Изготовление сельскохозяйственной техники, автомобильная и сталелитейная промышленность — все эти отрасли также сократили объемы производства, не делая новых вложений и увольняя рабочих. К лету 1930 г. работы не имело более 390 тыс. человек, ранее занятых в промышленности, что составляло около 13 % всей рабочей силы страны. К 1933 г. безработица удвоилась (26 %), а к началу Второй мировой войны она снова опустилась до уровня 1930 г.
Между тем эти данные не учитывают сельских тружеников. Еще одним последствием разрушительной Великой депрессии стало сокращение доходов. В 1928–1933 гг. ежегодный доход на душу населения в Канаде сократился на 48 %, с 471 до 247 долл. В Саскачеване это падение было самым сильным — на 72 %, с 478 до 135 долл., затем следовала Альберта — 61 %, Манитоба — 49 % и Британская Колумбия — 47 %. В Онтарио, где ранее был зафиксирован самый высокий доход на душу населения, это падение составило 44 %, а на Острове Принца Эдуарда, в Квебеке, Нью-Брансуике и Новой Шотландии — провинциях, где всегда были самые низкие показатели, — эта цифра колебалась от 49 до 36 %. По всем экономическим показателям годы Великой депрессии нанесли наибольший урон безработным и большинству фермеров прерий, хотя ситуация могла варьироваться в зависимости от региона.
Сильнее всего кризис поразил пшеничный пояс Канады: вслед за сокращением рынков там разразилась настоящая катастрофа. Когда цены на пшеницу упали почти до 30 центов за бушель, фермеры обнаружили, что не могут расплачиваться по долговым обязательствам, накопившимся у них за предыдущие десятилетия. В исследовании, проведенном в 1934 г. в Университете Саскачевана, сообщалось: «Для выплаты процента по имевшемуся на тот момент долгу фермеров Саскачевана нужно было около ⅘ всей пшеницы урожая 1933 г., которая выставлялась на продажу, а для уплаты налогов фермерам необходимо было
