class="p1">Прошло около 20 (отнюдь не более 30, как утверждает Острогорский) лет службы Плифона при дворе морейских деспотов, прежде чем в ноябре 1427 г. был издан первый документ, аргировул орисмос, [292] которым Феодор II Палеолог жаловал ему замок и область Фанарий (местечко, расположенное довольно далеко от Мистры, в восточной Арголиде [293]) со всем его владением (νομή), доходом (συνη&εία — старое название сбора, причитавшегося чиновнику для отправления его служебных функций [294]) и округой на условии, что пожалованный будет держать и управлять ими (ως άν κράτη και κεφαλατικεύη), обязавшись нести за это соответствующую службу. Плифону даются все права по сбору кефалатикия С данной области (τοδ κεφαλατικίου τής αύτής χώρας), [295] миз (τας μύζας или τας δύο μείζας, как об этом сообщают другие акты пожалований Гемистам) [296] и вообще всего, что жители данной области должны платить в качестве господского сбора (αυθεντικόν δίκαιον), за исключением одного только сбора флориатика, который идет в казну [297]. В пожаловании говорится, что после смерти Георгия Гемиста этим замком и областью будут владеть и управлять на тех же условиях (κατά τον άναγεγραμμένον τρόπον) его законные сыновья (оі γνήσιοι παίδες αύτοΰ) Димитрий и Андроник, а затем и сыновья этих, т. е. провозглашался принцип наследственности пожалованного в иронию владения. Как и Георгий Ге-мист, его наследники, будучи прониарами, должны были нести соответствующую службу (έκδουλεύωσι τήν άνήκουσαν δουλείαν) [298].
Итак, знаменитый мыслитель превратился в богатого магната, собственника и правителя области. Было бы любопытно узнать, пытался ли Плифон провести в жизнь планы, которые он советовал императору и деспоту, хотя бы в рамках пожалованных ему владений. Было бы также интересно представить себе организацию управления Плифоном его поместья: ведь последнее находилось далеко от Мистры, а Плифон, насколько известно, постоянно жил именно в ней. Видимо, должны были существовать еще какие-то посредующие звенья в структуре управления, обеспечивающие связь поместья с его владельцем [299].
Другим аргировулом тот же деспот Феодор пожаловал Георгию Гемисту деревню Врисис близ Кастрия (τό περί τό Καστρίον χωρίον, τήν Βρύσιν) со всеми ее владениями и округой. Этот аргировул не сохранился, но его содержание хорошо известно по хрисовулу императора Иоанна VIII от октября 1428 г., который по просьбе Гемиста подтвердил оба аргировула деспота Феодора, подробно изложив их содержание [300]. Это владение, по-видимому, составляло особую ценность для семьи Гемистов, поскольку находилось в непосредственной близости от Мистры, километрах в пяти-шести к югу от нее, в плодородной долине Эврота. Курциус пишет, что эта местность прекрасно орошалась источниками (на что указывает само название деревни) и изобиловала богатой растительностью [301]. Здесь Плифон также получал право извлекать «всякий и всяческий доход, предназначавшийся кефалии» (πάσαν και παντοίαν άποφέρηται και άποκερδαίνη πρόσοδον, τήν τε υπέρ του κεφαλατικίου δηλονότι), но, кроме того, получал две мизы, заброшенные стаей (τά έξαλειματικά στασία) и вообще всякое другое право фиска (παν άλλο δημοσιακόν δίκαιον), за исключением налогов, которые установлены или будут установлены для укрепления Гексамилио-на. Наконец, он имел право в своих владениях осуществлять улучшения и поселять там «чужаков» и лиц, неизвестных казне (ξένους καί του δημοσίου άνεπίγνωστούς), т. е., согласно толкованию Острогорского, увеличивать число своих париков, привлекая новых жителей из числа έλεύθεροι [302]. После его смерти владение перейдет в руки одного из его законных сыновей, более достойного, и затем наследование продолжится по той же линии при условии, что владетель всегда будет исполнять надлежащую службу: άει άποδιδόναι υπέρ αύτοδ την άνήκουσαν δουλείαν.
Интересное наблюдение над двумя типами владения сделал Острогорский, который вообще уделил большое внимание этой группе документов. В отношении деревни Врисис, пишет он, в хрисовуле подчеркивается, что Георгий Гемист и его наследники «будут иметь ее, держать ее, владеть ею» (εχειν, κατέχειν, νέμεσθαι), но не говорится, что они будут «управлять ею» (κεφαλατικεύειν), как это не раз отмечено в отношении Фанария, на территории которого находился замок и обитало население (εποικοι) [303]. Острогорский пришел к вполне обоснованному выводу, что держание деревни Врисис имело тот же характер, что и держание большинства прониаров предыдущих эпох, известных нам по документам. Держание же округа и замка Фанария влекло за собой расширение прав прониара и «рождение некоей политической власти на базе прав земельного владения», [304] т. е. в данном случае Георгию Гемисту были предоставлены права и функции, которыми византийские феодалы предшествующих эпох не обладали. «Развитие достигло своего логического завершения: на землевладельческие права наслоились административные функции; владелец территории, изъятой из ведения государственного аппарата, превратился в областного управителя, наделенного административной и политической властью» [305].
Еще при жизни Георгия Гемиста Плифона, вероятно по случаю отъезда в Италию, владения были переписаны на его сыновей новым аргировулом деспота Феодора, также не сохранившимся, но известным по хрисовулу Константина XI Палеолога, опубликованному в феврале 1449 г., [306] т. е. спустя некоторое время после коронации императора в Мистре, причем по просьбе Георгия Гемиста Константин не только подтвердил пожалования своего брата, но и «прибавил кое-что от своих щедрот». Старшему сыну, Димитрию Гемисту, передавалось управление и власть над территорией Фанария (αρχή οδτος αύτου καί κεφαλατικεύη), а младшему — Андронику Гемисту — над деревней Врисис, которая при этом изымалась из власти кефалии соседнего Кастрия и также превращалась в самостоятельную административную единицу. Помимо административного управления, они оба жаловались привилегией взыскивать в свою пользу все сеньориальные права (τας πάσας τε καί παντοίας αύθεντικάς δόσεις), денежные взносы и натуральные повинности согласно раскладке, записанной в кадастре (άπογραφικως). Специальная клаузула, как и раньше, предусматривала, что в обмен на эти пожалования Гемисты обязаны пожизненно исполнять соответствующую службу (εφ' δρψ της έαυτων ζωής άποδιδόντες την άνήκουσαν δουλείαν).
Данные этой группы документов [307] о качественных изменениях в характере поземельных отношений тем более убедительны, что по своей структуре землевладение Плифона не отличалось какими-то принципиальными особенностями от феодального землевладения в других районах империи. Его также интересовали не земельные комплексы как таковые, а рента, которую можно было получить с различных категорий населения [308]. Правда, последнее в актах Гемистов обозначается единственным термином — εποι-κοι, но, как известно, данный термин был в Византии общим наименованием как для париков, так и для проскафименов, [309] т. е. тех категорий зависимого крестьянского населения, которые чаще всего встречаются во всевозможных земельных актах, практиках, кадастрах, актах отчуждения, грамотах и т. д. Неистощимым источником для этих категорий крестьянства были ξένοι и τψ δημοσίω ανεπίγνωστοι, которые, как мы видели, также упоминаются в этих актах [310].
Конечно, это единственная группа документов, которая более