Великий В.О. Ключевский писал о московских методах завоевания верховной власти:
«Московский князь не мог питать надежды дожить до старшинства и по очереди занять старший великокняжеский стол. Чувствуя себя бесправным, точнее, обездоленным среди родичей и не имея опоры в обычаях и преданиях старины, он должен был обеспечивать свое положение иными средствами. Благодаря тому московские князья рано вырабатывают своеобразную политику, с первых шагов начинают действовать не по обычаю, ищут новых путей, не задумываясь над старинными счетами, над политическими преданиями и приличиями. Они внимательно высматривают, что лежит плохо, и прибирают это к рукам. Первые московские князья выступают смелыми хищниками. Московский князь – враг всякому великому князю, кто бы он ни был: казалось, самая почва Москвы питала в ее князьях неуважение к прежним понятиям и отношениям старшинства, московские князья были гибкие и сообразительные дельцы. Как скоро изменились обстоятельства, и они изменяли свой образ действий. Московские князья начав свое дело беззастенчивыми хищниками, продолжают его мирными хозяевами, скопидомами, домовитыми устроителями своего удела, заботятся о водворении в нем прочного порядка, заселяют его промышленными и рабочими людьми, которых переманивают к себе из чужих княжеств, толпами покупают в Орде русских пленников и на льготных условиях сажают тех и других на своих московских пустошах, строят деревни, села, слободы. К половине XV века в Северной Руси привыкли смотреть на московского князя как на образцового хозяина, на Московское княжество – как на самый благоустроенный удел. Северное русское общество считало Ивана Калиту правителем, умевшим очистить свою землю от воров, водворить в ней общественную безопасность.
В самом начале XIV века на севере Руси, может быть, не было удела незначительнее московского. В первой духовной Ивана Калиты, написанной в 1327 году, перечислены все его вотчинные владения. То были Москва, Коломна, Можайск, Звенигород, Серпухов, Руза и Радонеж. Переяславль не упомянут в грамоте. Тогдашние тяжкие условия землевладения заставляли землевладельцев продавать свои вотчины. Вследствие усиленного предложения земли были дешевы. Московские князья, имея свободные деньги, и начали скупать земли у частных лиц и у церковных учреждений, у других князей. Покупая села и деревни в чужих уделах, Иван Калита купил целых три удельных города с округами – Белозерск, Галич и Углич.
Преемники его продолжали это мозаичное собирание земель. Дмитрий Донской как-то вытягал у смольнян Медынь; но неизвестно, как приобретены до него Верея, Боровск, Серпухов, половина Волоколамска, Кашира. При Калите и его сыновьях земельные приобретения совершались путем частных полюбовных сделок, обыкновенно прикупами; но потом на подмогу этим мирных способам снова был пущен в ход насильственный захват с помощью Орды или без нее. Дмитрий Донской захватил Стародуб на Клязьме и Галич с Дмитровом, выгнав тамошних князей из их вотчин. Сын его Василий «умздил» татарских князей и самого хана и за «много злато и серебро» купил ярлык на Муром, Тарусу и целое Нижегородское княжество, князей их выживал из их владений или жаловал их же вотчинами на условии подручнической службы».
Автор одной из лучших биографий Ивана Калиты Н.С. Борисов писал:
«Князь-скопидом, прозванный за прижимистость «денежным мешком»… Хитроумный и беспринципный лицемер, сумевший войти в доверие к хану Золотой Орды и наводнивший во имя своих личных интересов татар на русские города…
Таков привычный образ Ивана Калиты. На этот образ – не более чем миф, созданный на потребу простодушной любознательности. В источниках мы не найдем его безусловного подтверждения. Однако не найдем и полного его отрицания. Краткие исторические документы оставляют возможность для самых различных толкований.
К созданному Н.М. Карамзиным портрету льстеца и хитреца В.О. Ключевский добавил еще пару темных мазков – скопидомство и посредственность. Возникший в итоге малопривлекательный образ благодаря его художественной выразительности и психологической достоверности стал широко известен. Ко всем прежним порокам Калиты Д.И. Иловайский прибавил жульничество – «необыкновенно расчетливый и осторожный, он пользовался всеми средствами к достижению главной цели, то есть возвышению Москвы за счет ее соседей; он часто ездил в Орду с дарами и раболепно кланялся хану; он получал от хана помощь в борьбе с соперниками, и таким образом самих татар сделал орудием для усиления Москвы; присвоив себе право собирать дань с удельных князей и доставлять ее в Орду, Калита искусно пользовался этим правом, чтобы увеличить свою собственную казну».
Развенчание и охуление Ивана Калиты в конце концов вызвало законный вопрос: да мог ли столь низменный человек исполнить столь великую историческую задачу, как основание Московского государства?
Именно Калита стал основателем московской «большой политики», определил ее принципы, цели и средства. Сыновья князя Ивана получили от отца достаточно ясный политический «наказ». Суть его сводилась к одному – сохранить любыми средствами ту «великую тишину», под покровом которой шло медленное «собирание» Руси вокруг Москвы. Две составляющие этой «великой тишины» – мир с Ордой и мир с Литвой.
Новое вино вливалось в новые мехи. Московские правители искали и находили новые решения старых проблем. Но окруженный глубоким почтением образ первого «собирателя Руси» Ивана Калиты жил в их семейных преданиях. Все понимали, что Москва пошла в рост от посаженного и взлелеянного им зерна. Всех правивших в Москве потомков князя Ивана отличало необычайно развитое чувство ответственности. Его истоки – в изначально церковно-государственном характере московского домостроительства.
Московское самодержавие смогло стать жизненной политической формой только благодаря чувству огромной ответственности перед людьми и перед богом, никогда не покидавшему носителей тяжелой «шапки Мономаха»
С.Ф. Платонов писал о причинах возвышения Московского княжества:
«Мы должны различать те условия которые были причиной того, что незначительное Московское княжество могло бороться с сильным Тверским княжеством, от тех, которые поддерживали Московское княжество в том положении, на которое оно встало, благодаря первым, и помогли его усилению.
В числе первых причин, надо отметить:
1) географическое положение, давшее Московскому княжеству население и средства;
2) личные способности московских князей, их политическую ловкость и хозяйственность, умение пользоваться обстоятельствами, чего не имели Тверские князья, несмотря на одинаковое выгодное положение.
К причинам, способствовавшим усилению княжества, надо отнести: 1) сочувствие духовенства, выраженное в перемене пребывания митрополии; 2) политическую близорукость татар, которые не могли своевременно заметить опасное для них усиление княжества; 3) отсутствие сильных врагов, так как Новгород не был силен, а в Твери постоянно происходили междоусобия князей; 4) сочувствие бояр и сочувствие населения».
Л.Н. Гумилев в конце XX века писал о первенстве Москвы в русских землях:
«Причина возвышения Москвы состоит в том, что именно Московское княжество привлекло множество пассионарных людей: татар, литовцев, русичей, половцев – всех, кто хотел иметь и уверенность в завтрашнем дне, и общественное положение, сообразное своим заслугам. Всех этих пришельцев Москва сумела использовать, применяясь к их наклонностям, и объединить единой православной верой. При этом на Москву большею частью шли люди энергичные и принципиальные.
Пассионарный потенциал Москвы «возобладал» над богатствами Новгорода, удалью Твери, и династическими претензиями Суздаля. Еще в первой половине XIV века Иван Калита, опираясь на поддержку вначале хана Узбека, а затем его сына Джанибека, взял на себя функцию выплаты дани за всю Русь. Теперь Москва собирала дань как налог со всех русских княжеств и выплачивала в Орду то, что называлось «выход». И если, например, тверичи призывали против Москвы литовцев, то татарские отряды, приходившие с Волги, защищали источник доходов хана. Москва стала практически неуязвимой с запада, в то время как Смоленск был захвачен Витовтом, Тверь ослабла, а Новгород погряз во внутренних конфликтах».
Московские князья фактически подчинили себе Новгород, перекрывая по необходимости подвоз в город хлеба и изолировали Рязань во главе с талантливым князем Олегом. Развитие Руси на десятилетие остановила чума, в 1352 году занесенная в Европу из Индии. В некоторых городах не осталось ни одного человека. До нас дошло духовное завещание великого князя всея Руси Симеона Ивановича Гордого, погибшего от чумы в 1353 году: «Слушать владыки Алексея и старых бояр, дабы не престала память родителей наших и наша свеча бы не угасла».
