в состав Византийской империи, что контроль над проливами перейдет из турецких рук в руки итальянских морских республик. Не менее очевидно, что результатом этих спонтанных уступок стало успокоение враждебности и угасание жажды реванша у христианских народов. На следующий день после Анкары все казалось возможным. Восстание сербов и болгар, вторжение венгерской армии в сочетании с демонстрацией венецианского флота могли бы без особого труда изгнать турок с Балкан, отбросить азиатов в Азию. Но латиняне, довольные тем, что добились удовлетворения в некоторых вопросах престижа, а особенно получив некоторые коммерческие выгоды, оставили их в бездействии, и судьбоносный момент был упущен…
Османская раздробленность, столь благоприятная для христианских интересов, быстро закончилась. За власть над империей, как мы знаем, боролись четыре сына Баязида — Сулейман, Иса, Муса и Мехмед I. Но в 1403 г. Мехмед отнял Бруссу у Исы. В 1410–1411 гг. Сулейман, несмотря на помощь, выпрошенную им у византийцев, был побежден Мусой, который тем самым стал еще и властителем европейской Турции. Наконец, в июле 1413 г. Муса, в свою очередь, был побежден при Чамурлу в Болгарии (между Самоковом и Ичтиманом) Мехмедом I, который таким образом восстановил единство Османской империи.
Мехмед I, ставший единственным султаном (1413–1421), так же как до него Сулейман, завязал дружеские отношения с византийским императором Мануилом II, который в момент решающего сражения предоставил ему войска и которого он называл отцом. Но несмотря на эту личную дружбу, реставрация Османской державы очень скоро принесла свои плоды, и вот турецкий флот снова стал опустошать берега Эвбеи и Киклады, несмотря на венецианский протекторат над этими островами. В 1416 г. флотилия венецианских торговых галер, возвращавшаяся из Трапезунда и Константинополя, вопреки соглашениям о навигации в проливах, была заблокирована в Дарданеллах кораблями султана на широте Галлиполи. Им пришлось прорываться силой. 29 мая 1416 г. венецианский адмирал Пьетро Лоредано наконец возле того же города Галлиполи нанес османскому флоту сокрушительное поражение.
Глава 2. Турецкое решение восточного вопроса
1. От Мурада II до взятия Константинополя
Османское возрождение к концу царствования Мехмеда I
Султан Мехмед I в последние годы своего царствования потихоньку вернулся к большой политике своего отца Баязида Молниеносного, программе османской экспансии в Европе и в Азии. Последствия разгрома при Анкаре стерлись. И вот в Европе армии Мехмеда I вторглись в Валахию, в Боснию, Венгрию, дошли до Штирии (1416). В Азии огромные куски эмирата Кастамону, включая Тосию и Кангери, были вновь аннексированы.
В Константинополе старый император Мануил II, чье царствование продолжалось (1391–1425), мог упрекнуть себя за то, что не воспользовался вовремя закатом Османской державы, нежданным стечением обстоятельств, сложившимся после битвы при Анкаре. «Будь он мужчиной, — решительно пишет Санудо, — то воспользовался бы паникой турок, чтобы вернуть всю былую греческую территорию». Сказать по правде, у Мануила II никогда не было ни военных сил, ни финансов, необходимых для подобных усилий. Лига, в которой он принял участие в 1403 г. наряду с Венецией, Генуей и родосскими рыцарями, как мы видели, добилась от турок некоторых территориальных уступок и принципа, теоретически неоценимого, свободы проливов. Вот только этот принцип имел силу лишь до тех пор, пока у христианских держав хватало мощи заставлять его соблюдать, а уступки были вызваны упадком турецких вооруженных сил. На следующий день после Анкары последствия Никополя действительно были стерты, и было бы достаточно, чтобы лигу поддержали могущественные в военном отношении христианские державы: Венгрия, германские княжества, Франция. Из-за отсутствия такой коалиции (идея которой предположительно принадлежала двору Карла VI, но он оказался неспособным воплотить ее в жизнь) христианский мир упустил благоприятный момент, и Мехмед I отделался несколькими небольшими уступками, которые аннулировал в скором времени.
Византийский двор, очевидно, понимал весь масштаб допущенной ошибки. Несмотря на очень дружеские личные отношения между Мануилом II и Мехмедом I, старый василевс искал теперь возможности поддержания равновесия между султаном и его соперниками. В 1419 г. выдававший себя за сына Баязида авантюрист по имени Дюзме Мустафа при поддержке князя Валахии Мирчи поднял мятеж на Дунае. Его поддержал другой турецкий авантюрист Джунаид, претендовавший на происхождение от эмиров Айдына. Разбитые армией Мехмеда I возле Салоник, Дюзме Мустафа и Джунаид укрылись в этом городе, византийский губернатор которого отказался их выдать. По просьбе султана Дюзме Мустафа был лишь интернирован императором Мануилом II на острове Лемнос, а Джунаид — в одном из константинопольских монастырей. Так Мануил II держал в резерве османского претендента, чтобы в случае необходимости противопоставить его султану и спровоцировать новые расколы во враждебной державе.
Мурад II и возобновление османской экспансии
Когда Мехмеда I сменил его сын Мурад II (1421–1451), Мануил II, как и предполагалось, выставил против него Дюзме Мустафу, которого по-прежнему поддерживал Джунаид. Выступив из Салоник под благосклонным взглядом византийских властей, претендент сначала добился признания в европейской Турции, в то время как у Мурада II остались лишь анатолийские провинции. Войско, отправленное Мурадом II из Бруссы, было разбито Дюзме Мустафой под Сазлы-Дере. Византийцы воспользовались этой османской междоусобицей, чтобы атаковать Галлиполи, ключ к Дарданеллам. Но Дюзме Мустафа скоро почувствовал себя достаточно сильным, чтобы порвать союз с Византией и заставить ее отказаться от притязаний на Галлиполи. Затем он и Джунаид переправились в Малую Азию преследовать Мурада II. Они встретились с ним у Улубада, бывшего Лопадиона, в Вифинии. В ходе боя Джунаид обратился в бегство, а Дюзме Мустафа, оставшийся в одиночестве, был разбит. Он бежал в Адрианополь, был там взят в плен войсками Мурада II и казнен (1422). Что же касается Джунаида, он добрался до Ионии, где убил эмира Айдына и завладел его территорией. Мурад II не мог надолго оставить его в покое. Султанская армия, разбив войско Джунаида при Акхиссаре, бывшей Тиатире, принудила его самого капитулировать в Гипсела, или Ипсили, на берегу напротив Самоса (1425). Он тоже был обезглавлен.
Стоит отметить, что во время этих битв и походов Мураду II помогали генуэзцы. В 1421 г. один из руководителей генуэзской «Магоны» в Фокее, Джованни Адорно, предоставил в его распоряжение флот и воинский контингент для борьбы с Дюзме Мустафой. В 1425 г. Перчивалле Паллавичини, преемник Адорно в руководстве фокейской конторой, помог Мураду добиться капитуляции Джунаида в Гипселе, которую осадил с моря, тогда как армия султана блокировала замок с суши.
Окончательно овладев всей Османской державой, Мурад II никогда не простил византийцам помощи, оказанной теми его соперникам. Он потребовал от генуэзской колонии в Фокее, которая ни в чем не могла ему отказать, боевые корабли, с которыми намеревался вернуть Галлиполи. Став властелином проливов, он летом 1422 г. осадил Константинополь. Византийцы защищались с мужеством отчаяния; они отразили атаки турок и сожгли их осадные машины. Если поведение хиосских
