Наталья Давыдова - Полгода в заключении (Дневник 1920-1921 годов)

Наш двор сожжен от зноя, от палящего солнца. Вечером идем наверх, где стены еще не прогреты, и по прежнему ложимся на пол, без вещей, без подушек, все в одну кучу.

На следующее утро вызывают меня и И-ну в контору. Там получена бумага о нашем полном освобождении и снятии с принудительных работ (Дело наше было пересмотрено, по моему настоянию вторично, и мы были оправданы за неимением улик.). Ее нам прочли вслух, о радости, которая была бы, если бы с нами был Кика, и речи быть не может, и я сухо и как-то равнодушно принимаю это известие.

Комендант, хотя и получил приказ от ЧК нас освободить, долго этого не делает, не подписывает бумаги и томит нас в этом дворе. Только под вечер подписана бумага, по которой мы свободно можем выйти из стен лагеря.

Идем прощаться. Всех больше жалела о нашем уходе Манька "мешигенер", она до ворот крепко держала меня за шею. - Простились с "Румграницей", простились с Розой {141} Вакс. Пошли искать Двойру, узнали, что она еще прежним комендантом отпущена в местечко К. - на две недели, - значит увидит детей. Ну, и хорошо.

Вещей нет, нам недолго собраться. На нас смотрят, кто ласково, кто с маленькой завистью. В руки протягиваются записки "в город, в город". Обещаем передать. На душе тяжело, нет радости для меня в этой свободе. Сумрачна и И-на, она чувствует за меня всю тяжесть выхода на свободу одной, без Кики.

Ордер об освобождении в руках. Его медленно прочитывает солдат у ворот, кланяется и пропускает. За воротами огромная взволнованная толпа. Это все близкие, родные, все жадно смотрят на дверь, все ждут чего-то. Сквозь них мы пробираемся к полю, - наконец, мы на знакомом пахотном поле, красном теперь от заходящего солнца. Я оглядываюсь назад, - не видно отдельных людей, но видна темная, густая масса кругом. Впереди далеко виднеется город, в котором высится высоко, выше всего ЧК, - с левой стороны красная, огромная тюрьма. На горизонте видна стена кладбища, где так тесно в земле лежит мой мальчик, - и мне хочется сказать - если б мой голос мог быть услышан - остановимся, довольно крови, смертей, жестокостей, насилий. - Надо

прекратить это...

Во имя моего мальчика, замученного в тюрьме, лежащего теперь за стеной, во имя того, кто {142} лежал с ним рядом в мертвецкой, во имя юноши, который "проклял жизнь", во имя Хавы и ее детей брошенных "с комодом" вместе из окна, во имя этих жертв и всех тех тысячей и тысячей безразлично с какой стороны - военных, рабочих, крестьян - расстрелянных и замученных - остановимся, довольно.

Мы все захлебнулись...

( дополнение ldn-knigi)

ДАВЫДОВ ВАСИЛИЙ ЛЬВОВИЧ

8.03.1780 (в др. ист. 28.03.1793)-25.10.1855, г. Красноярск Покровское кл. Полковник, уч-к войны 1812 г. Участник движения декабристов, осужден на каторгу. Брат Н. Н. РАЕВСКОГО.

Жена (с 03.05.1825, г. Каменка Кировоградской обл.): ПОТАПОВА АЛЕКСАНДРА ИВАНОВНА 1802-1895. Тринадцать детей (6 - до каторги и 7 на каторге). Сын ЛЕВ (1837-1896) - 12-й,

ДАВЫДОВ ЛЕВ ВАСИЛЬЕВИЧ 4.05.1837, Петровский з-д Читинской обл. 1896, г. Каменка Кировоградской обл. Управляющий имением своего старшего брата Н.В.Давыдова, г.Каменка Кировоградской обл. Жена (с 1860) ЧАЙКОВСКАЯ АЛЕКСАНДРА ИЛЬИНИЧНА 1841-1891. Дети:

? ТАТЬЯНА 1861-19.01.1887,

? ВЕРА (з/м Римская-Корсакова)1863-1888(9),

? НАТАЛЬЯ (з/м Римская-Корсакова)19.05.1868(ст.ст.)-1956(7),

автор этой книги! ( ldn-knigi)

? АННА (з/м фон Мекк)1864-1942,

? ДМИТРИЙ 1870-1930(?),

? ВЛАДИМИР 11.1871-1906,

? ГЕОРГИЙ 1876-1965,

? ЛЕВ (от второй жены ОЛЬХОВСКОЙ Е.Н.) 1894-24.11.1964.

Александра Ивановна Давыдова (урожденная Потапова) была

дочерью небогатого чиновника. 17-летней девушкой она

познакомилась с молодым гусарским офицером Василием

Львовичем Давыдовым. Как и большинство его сверстников,

Давыдов прошел дорогами Отечественной войны 1812 года.

На военную службу он поступил 15-летним мальчиком. В

1812 году он состоял адъютантом при князе П.И.

Багратионе. За отличие в сражении при Малом Ярославце

был награжден золотой шпагой "За храбрость".

С честью пройдя Отечественную войну и заграничные

походы, он вышел в отставку в 1822 году.

ДАВЫДОВ ВАСИЛИЙ ЛЬВОВИЧ

Встреча с Сашенькой Потаповой открыла новую счастливую

страницу в жизни Василия Львовича. Прелестная, скромная

девушка покорила его сердце. Однако неравенство

положений - богатый, знатный дворянин и дочь мелкого

чиновника - препятствовало счастью.

Браку воспротивилась властная мать Василия Львовича,

племянница светлейшего князя Потемкина. Лишь после ее

смерти брак был оформлен официально. Молодая чета жила в

Каменке - именье Давыдовых.

( см. Александр Давыдов "Воспоминания" (1881-1955)

Воспоминания правнука декабриста, известного

общественного деятеля и литератора. 1982г., ldn-knigi)В

Каменку не раз заезжал ссыльный А.С. Пушкин. Поэту Н.И.

Гнедичу он писал: "Теперь нахожусь в Киевской губернии,

в деревне Давыдовых... Общество наше... разнообразная и

веселая смесь умов оригинальных людей, известных в нашей

России, любопытных для незнакомого наблюдателя, много

острых слов, много книг".Сюда к Василию Львовичу

видному члену Южного общества декабристов - часто

приезжают товарищи по борьбе: П.И. Пестель, С.Г.

Волконский, И.Д. Якушкин, М.Ф. Орлов и другие деятели

декабристских обществ. Для своих тайных бесед гости

обычно собирались в комнатах В.Л. Давыдова или в гроте,

над которым были начертаны слова К.Ф. Рылеева: "Нет

примиренья, нет условий между тираном и рабом".

Каменку позже назовут столицей южных декабристов.

Василий Львович был арестован в Киеве 14 января 1826

года и отправлен в Петербург. Он был причислен к первому

разряду государственных преступников и приговорен к

пожизненной каторге.

Решение ехать к мужу в Сибирь с запретом на возвращение

потребовало от Александры Ивановны огромного мужества и

стоило ей неимоверных душевных страданий, потому что ей

предстояло оставить на родине шестерых детей.Поручив

детей заботам родственников, она отправляется на каторгу

и прибывает в Читу в марте 1828 года. Александра

Ивановна, как и все жены декабристов, берет на себя

заботу о соузниках мужа: пишет письма их родным,

отправляет почту, хлопочет по хозяйству. Видеться с

мужем дозволено лишь 2 раза в неделю. Скупость этих

свиданий дополняют встречи возле частокола острога, в

котором было много щелей, сквозь которые можно было

разговаривать."К частоколу в разных местах виднелись

дорожки, протоптанные стопами наших незабвенных дам.

Каждый день по нескольку раз подходили они к скважинам,

образуемым кривизнами частокола, чтобы поговорить с

мужьями, пожать им руки, может быть, погрустить с ними

вместе, а может быть, и ободрить друг друга в

перенесении наложенного тяжелого креста. Сколько горячих

поцелуев любви, преданности, благодарности безграничной

уносили эти ручки, протянутые сквозь частокол!

Сколько, может быть, слез упало из прекрасных глаз этих

юных страдалиц на протоптанную тропинку", - писал в

своих воспоминаниях декабрист Александр Беляев.В 1830

году декабристов переводят в новую тюрьму в

Петровске-Забайкальском. Женам декабристов разрешено

было поселиться в камерах с мужьями, однако брать в

тюрьму детей запрещалось. Александра Ивановна вынуждена

была делить свое время между детьми, рожденными в

Сибири, и мужем.

Тяжело переживает она и за судьбу детей, оставленных в

европейской России.

"Какая пытка для матери поздравлять дочь с именинами за

шесть тысяч верст! Или получать портреты детей. Как

выросли, как милы, и нам с мужем их не видать!"

жалуется Александра Ивановна в письме к Н.Д. Фонвизиной.

"Не сетуйте на меня, добрые, бесценные мои Катя и Лиза,

за краткость письма моего, - пишет Александра Ивановна

дочерям, - у меня столько хлопот теперь, и на этой почте

столько писем мне писать, что я насилу выбрала время для

этих нескольких строчек".Все знавшие Александру Ивановну

с уважением и восхищением отзываются о ней. "Без нее,

пишет ее муж, - меня бы уже не было на свете. Ее

безграничная любовь, ее беспримерная преданность, ее

заботы обо мне, ее доброта, кротость, безропотность, с

которой она несет свою полную лишений и трудов жизнь,

дали мне силу все перетерпеть и не раз забывать ужас

моего положения".

"Необыкновенная кротость нрава, всегда ровное

расположение духа и смирение отличали ее постоянно",

писал об А.И. Давыдовой А.Е. Розен.

"Женщина, отличавшаяся своим умом и ангельским сердцем",

- вспоминает Н.И. Лорер.

В 1839 году истек срок каторжных работ Василия Львовича.

Семья Давыдовых покинула Петровский Завод и была

отправлена на поселение в Красноярск. Давыдовы снимают

квартиру в городе, затем приобретают дом, который