§ 5. ГОСПОДАРСКИЕ ДВОРЫ
Господарские дворы управлялись державцами и старостами. Эти дворы были доходными статьями великокняжеской казны. Основное их население — тяглое крестьянство и низший служилый элемент — боярство. Державцы и старосты были управителями имений и их суду подлежали как крестьяне, так и бояре. Население несло повинности в пользу князя в виде барщины, дачи подвод, косьбы сена и т. д. С барщиной перемежались оброки, платимые натурой — хлебом, мясом, медом, причем иногда натуральные оброки перелагались на деньги. Для управления этими дворами издавались особые господарские уставы, напр., уставы 1514 и 1528 гг. Уставы эти имели целью умерить гнет наместников и державцев, на которых не раз жаловалось население. Уставы эти регулировали повинности, подати и определяли объем прав державцев и старост. Заметим, что под двором разумелся не только господарский двор, центр управления, но и приписанная к нему волость, округа. Наряду с тяглыми крестьянами при дворах жила многочисленная челядь, с течением времени сливавшаяся с крестьянами. Кроме земледельческого населения при господарских дворах жили многочисленные ремесленники и разного рода специалисты в той или другой отрасли хозяйства: конекормцы, бобровники, бортники, швецы, ковали, слесари, теслеры, бондари, рыболовы, ткачи, огородники, садовники и т. п. Для удобства хозяйственного управления территория дворов делилась на особые фольварки, из которых каждый был центром хозяйственной жизни. В фольварках были особые скотоводческие хозяйства, сюда собирались плоды жатв, оброки и т. п.
§ 6. УПРАВЛЕНИЕ РУССКИХ ВОЛОСТЕЙ
Пользовавшиеся автономией восточно-русские области на тогдашнем языке обычно назывались русскими волостями. Жители волостей не сохранили политических прав, но удержали основы самоуправления, весь уклад исстаринной жизни. Каждая волость представляла собою любопытный уголок древне-русского строя. Центром каждой волости был один из старинных городов (таковы были главнейшие: Бобруйск, Рогачев, Могилев, Гомель, Мозырь и др.). Город и волость составляли одно целое, без различия классов и населения. Вся волость собиралась на волостное вече, состоявшее из мужей волости, где решались все дела волости. Волость выбирала представителей и исполнителей своих постановлений — старцев, рядцев, присяжников. Волость обладала своим судом — копою. Волость ведала раскладкой податей, разрубами и разметами. В ее руках была административная власть. Вообще, эти волости были любопытным оазисом страны, который волощане очень стойко охраняли, когда в первой половине 16 в. она стала разрушаться под напором администрации. Весь строй волостной жизни проникнут удивительной архаичностью. Даже характер отношений к господарскому скарбу, т. е. к государственной казне, носит такой же архаичный характер: это были волости данников, уплачивающих дань натурою, т. е. хлебом, медом и др. натуральными продуктами своего труда. Данники сохраняли тип старинных поселений и формы землевладения. Они сидели на земле, обычно ими же разработанной из-под векового леса и считавшейся их собственностью. Сидели они службами и дворищами, т. е. отдельными хуторами, разбросанными среди лесов и болот. Большей частью дворища и службы состояли из одного дыма, но иногда дворище разрасталось естественным путем и превращалось в поселение из нескольких дымов, хотя число их редко превосходило 10 и только в немногих случаях доходило до 27. Количество земли под дворищем, службою не одинаково, оно составлялось постепенно, по мере разработки лесных островков, вследствие расширения потребностей дворищной семьи. Принцип, соединявший людей в одно дворище, был принцип сябринной или долевой семейно-общинной организации. Сябры — древнейшая форма общинной жизни, свойственной глубокой древности не только русской, но и общеславянской. Сябринная община состояла из родственников, а иногда и из чужеродцев. Все они вместе работали, сообща пользовались имуществом, но в случае раздела каждый член семьи получал право на принадлежавшую ему долю имущества в соответствии с правом наследования. Когда дворище разрасталось, из него выселялась часть совладельцев на соседние земли, но, разделив пахотные поля и другое имущество, эти выселки продолжали совместно владеть промысловыми угодьями, сенокосами, лесами, т. е статьями хозяйства, допускавшими общее пользование большого круга лиц. Впрочем, эти угодья могли также подлежать разделу и переходить в частное владение. В этой форме общего владения был зародыш общинных форм землевладения, но эти формы никогда не получали у нас признания и развития, как это было в Московском государстве. В основе своей сябринское землевладение носит характер частного землевладения.
Характер занятий этих данников отличается также примитивными формами. Занятие земледелием не играло первенствующей роли, главное внимание обращалось на промыслы, на бортный промысел, на бобровые гоны, на добывание куниц и др. пушных зверей.
Описанный строй волостной жизни данника, как архаический, был свойствен всем русским волостям, но в одних из них он разложился раньше, в других позже. Было несколько условий, в силу которых постоянно разлагался исстаринный, описанный нами, волостной и земский порядок жизни. Эти условия заключались в росте частного землевладения в связи с получением землевладельцами политических прав, особенно общеземских. Рост землевладения совпал с новыми условиями рынка, т. е. с переходом к денежному хозяйству. Последнее обстоятельство повлияло и на выделение городского класса. Правительственная политика шла по пути дифференциации сословий. В общем, следовательно дальнейший процесс исторического развития стал складываться в направлении перехода от древнерусской бессословной земли и волости к сословному ее подразделению, на месте общеземских интересов стали преобладать интересы сословные.
§ 7. ЧАСТНОВЛАДЕЛЬЧЕСКИЕ ВОТЧИНЫ
Панские вотчины и частью княжецкие были чрезполосно разбросаны на всей обширной территории великого княжества. Мы уже говорили, что крупное землевладение имеет двоякое происхождение: вотчины начали складываться еще в период до государственного быта Литвы. В период образования государства поддержка панами различных претендентов на великокняжеский стол также служила их обогащению. Древнейшие немецкие летописцы всегда отмечают выдающееся значение литовских бояр, баронов и нобилей, равно [как] и то обстоятельство, что все эти элементы владели обширными поземельными имуществами. Древнейшая русская летопись называет этих владельцев князьями. Таково было значение родовой литовской аристократии. В количественном отношении она была немногочисленна: Городельский привилей 1413 г. насчитывает всего 47 крупных литовских родов. Но значение эта аристократия имела громадное. Размеры ее владений также являются чрезвычайно обширными. Достаточно сказать, что некоторые крупные литовские паны выставляли на войну больше воинов, нежели целые поветы и иногда и в несколько раз. Так, трое панов Кезгайлов по военной переписи 1528 г. выставляли из своих имений 768 всадников, тогда как вся земля Полоцкая поставила только 712 воинов. Знаменитый пан Альбрехт Гаштольд с сыном ставили 395 воинов, тогда как весь Новгородский повет ставил только 357 всадников. К тому же типу панов следует присоединить Радзивиллов, Остиковичей, Ходкевичей, Хребтовичей и многих др. Даже потомки Рюриковичей были в сравнении с ними средними, а иногда мелкими землевладельцами. Из князей только Юрий Олелькович Слуцкий ставил 433 коня, а князь Мстиславский — всего 32 коня. Остальные князья, за немногими исключениями, ставили почты, т. е. отряды в несколько человек. Правда, князь Константин Острожский ставил 426 всадников. По описи 1528 г. можно в некоторой мере судить и о количестве настоящих аристократических родов. Так, панов радных насчитано 59 человек. К этой же категории большею частью принадлежит и список в 38 человек «[к]нягинь и паней» выставлявших воинов со своих отдельных владений. Список князей, не потерявших еще своих аристократических привилегий, заключает в себе всего 43 челов[ек]. Наконец, приводится еще список в 139 человек среднего по своему имущественному и родовитому положению дворянства.
Материальная сила панов опиралась не только на землевладение, но и на преимущества этого землевладения, равно и на личные привилегии. Паны получали от великого князя различного рода иммунитеты, т. е. податные льготы, усиливавшие их материальное положение. Так, паны получали право на собирание разного рода пошлин с товаров и купцов, проезжающих по территории панских имений. Право держания корчм и варения вина в древнейшее время также составляло привилегии отдельных крупных землевладельцев. Наконец, паны получали от великих князей право устраивать в своих имениях торги, ярмарки с правом собирания косвенных налогов, устраивать замки-крепости и т. п. Панские подданные состояли из крестьян, бояр-шляхтичей, мещан. В своих городах паны давали привилегии на магдебургское право. Они издавали законы в своих имениях. Но наряду с крупными панами в той же Литве и прилегающей Руси было много мелких землевладельцев. Таким образом, верховная власть делилась своими прерогативами с родовитою аристократиею. Но кроме имущественных привилегий, паны и князья (разумеется, мы уже говорим о князьях, утративших свои наделы), пользовались и личными привилегиями. Эти привилегии заключались в том, что они подлежали суду только великого князя. Военную службу они отбывали со своей почтой, т. е. отдельно от составной рядовой шляхты, под собственной хоруговью, т. е. знаменем. Наконец, они пользовались почетным правом быть приглашенными особыми господарскими листами-письмами на шляхетские съезды-сеймы.
