знаем; до сих пор она одна нас не обманула. Так вперед, за республику, и пусть я буду последним из негодяев, если отступлю хоть на шаг. Но, — добавил он, взяв в руки ружье, — пусть только она не обманет нас, а то придется начинать все сначала. Я знаю, что все не могут быть богатыми, но все должны жить, этого я хочу!.. Что могло бы нас остановить? Страх смерти? Но умереть страшно только тогда, когда жизнью наслаждаешься. Смерть — единственный друг народа, и если даже она прилетает с пулей, это лучше, нежели ждать ее прихода, растянувшись на нищенской подстилке… Итак, вперед!» [38]
Монолог Жюльена — замечательная страница в истории французской революционно-демократической литературы [39]. Надо подчеркнуть, что Жюльен согласен бороться за республику, но не во имя торжества этого политического лозунга и не во имя национально-патриотического, в духе Беранже, стремления к новому подъему величия свободолюбивой Франции, а единственно во имя того, чтобы рабочие были наконец обеспечены трудом и хлебом. Именно в этой мысли и проходит граница между республиканской политической поэзией и ранней поэзией поднимающегося рабочего класса.
Образ Жюльена в романе эпизодичен. Основной художественной задачей Рей-Дюссюэйля было показать, что участие в революционном движении — первейшая цель демократической интеллигенции; художник Шарль, главный герой романа, под влиянием доводов Жюльена приходит к убеждению, что долг гражданина выше его творческих замыслов. Подобно Жюльену, Шарль участвует в восстании. Почти все действие романа, исключая первые главы, проходит на парижских баррикадах, и критикой давно уже замечено влияние Рей-Дюссюэйля на знаменитый эпизод баррикадной борьбы того же восстания 1832 г. в «Отверженных» Гюго.
Образ революционного рабочего появился и в политической поэзии в кульминационную пору восстаний 1834 г. Ценен в этой связи сборник «Республиканские стихотворения» [40], выпущенный парижским издателем Паньером.
Песни этого сборника, созданные после Июльской революции, говорят об обманутых народных надеждах, полны насмешек над королем Луи Филиппом, повествуют о бесконечных тяготах трудового народа и об его воле к революционной борьбе. Здесь много песен анонимных, таких, как «Четырехлетнее царствование», «На что вы жалуетесь?», «Почему я республиканец», «Символ веры пролетария» и др. Часть песен подписана именами авторов или хотя бы инициалами: «Поминальная песня» Оливье Легалля, «Гимн молодой Франции» Лезержана, песня некоего О. де Н. «Налог на пролетария». Группа наиболее, пожалуй, талантливых сатирических песен принадлежит Альтарошу: «Толстый, жирный и глупый», «Пролетарий», «Народ голоден» и др.
Наиболее интересна песня Альтароша «Пролетарий». В книге «Поэты Июльской революции» нам не удалось привести полный перевод этой песни. Теперь нужно остановиться на ней поподробней.
Альтарош (1811–1884) был в начале 1830-х годов одним из активных участников левореспубликанского лагеря и его боевой печати. Но начиная со второй половины 1830-х годов, в обстановке буржуазной реакции, он занял позицию умеренного республиканца, а далее только и продолжал «умеряться» до самой революции 1848 г., когда превратился в буржуазного республиканца, в одного из верных чиновников временного правительства.
Для начала 1830-х годов появление революционной песни «Пролетарий» было вполне естественным: в лице рабочих Альтарош видел активнейших участников левореспубликанских восстаний. Однако созданный им образ далеко уступает замечательному образу Жюльена.
Вот первая строфа песни:
Пролетарий! Проснись для труда:
Утро гонит ночные тени.
Для работы своя череда!
Ты не создан для сладостной лени,
Сладостной лени. Толстосум упивается сном,
Утро свежее блещет задорно.
Ты ж рукой, огрубленной трудом,
Черствый хлеб добываешь упорно,
С нищетою борясь непокорно.
Пролетарий, ты вырастишь зерна —
Хлеб достанется трутню в закром!
Не нужно думать, что в словах «ты вырастишь зерна» речь идет о крестьянине: нет, две последние строки — рефрен песни — говорят вообще о труде, плоды которого будут у труженика отняты:
Allons, seme, bon proletaire,
C'est l'oisif qui recoltera!
В песне семь строф. Она пытается обрисовать те невзгоды, которые делают пролетария неизбежным участником восстаний. Имея о рабочих весьма поверхностное представление, Альтарош пытался очертить некоторые стороны их невзгод, но взгляните как.
Гаварни.
Народный поэт. Гравюра
Во второй строфе говорится о том, что рабочему в его тяжелом труде «полезной привычкой» является стаканчик вина, который «подбадривает, удваивает силы и позволяет забыть о бедах»; однако богач распивает дорогие вина, а рабочему доступно только дрянное «терпкое вино или пиво, за которые столько дерут в предместьях». Третья строфа: когда рабочий становится совершеннолетним, его забирают на военную службу, а богач откупается, представляя заместителя, т. е. «используя тело» тоже какого-нибудь пролетария. Четвертая строфа: дать своим детям образование рабочий может лишь в начальной школе, где их обучат только «азбуке и грамматике», тогда как дети богача и т. д. Пятая строфа: наступает день прихода сборщика налогов, и, если у рабочего в кармане пусто, его ожидает тюрьма; «за этот налог, который ты платишь лишь из того, что тебе насущно необходимо, голосуют одни богачи, у тебя же нет права избрать своего депутата или своего мэра». Шестая строфа: когда рабочего уносит смерть — «единственная власть, устанавливающая равенство», то в отличие от богача, за гробом которого следует многочисленный кортеж, беднягу рабочего сопровождает к его могиле единственно его собака. Последняя строфа:
Дни священной расплаты придут,
Разнесется призыв канонады.
Только руки, познавшие труд,
Роковые поднимут приклады,
Роковые приклады.
И народного мщения гром
Прогремит над страной благотворно.
А затем, подобравшись ползком
Из норы, где дрожал он позорно,
Все богач загребет беззазорно.
Пролетарий! Ты вырастишь зерна —
Хлеб достанется трутню в закром!
Такова эта песня. Ясен ее агитационный характер стремление разжечь недовольство рабочих и призвать и к революционной борьбе. Но образ рабочего в его трудовой деятельности обрисован неотчетливо, а о той эксплуатации, которую он вынужден терпеть,
