против всей французской армии 200 тысяч. Но среди потрясений того времени правительства более всего стремились воспользоваться случаем, чтобы захватить то, что их устраивало, и потому русские решили, что настала минута завладеть Валахией и Молдавией.
Англичане, в свою очередь, были рады найти повод вернуться в Египет. И если те и другие еще не договорились о незамедлительном разделе Турции, по каковому предмету достижение согласия меж ними представлялось весьма затруднительным, то они условились по крайней мере вырвать Порту из-под влияния Франции и применить при этом силу. Русские решились перейти Днестр, а англичане – Дарданеллы. Одновременно их флот собирался атаковать Александрию.
Русские двигались тремя корпусами, один из которых направлялся на Хотин, другой – на Бендеры, третий – на Яссы. Их план состоял в выдвижении на Бухарест для оказания помощи восставшим сербам. Действующие войска насчитывали 40 тысяч человек, а вместе с оставленными позади резервами – 50 тысяч.
В то время как русские начали действовать, английское адмиралтейство приказало контр-адмиралу Луису выдвинуться с тремя кораблями к Дарданеллам и пройти через пролив без совершения враждебных действий, что было возможно, ибо турки тогда пропускали военные корабли России и Англии. Луису предписывалось произвести простую рекогносцировку, забрать семьи английских торговцев, которые не захотят оставаться в Константинополе ввиду назревавших событий, и затем вернуться в Тенедос, чтобы дожидаться дивизий адмирала Сиднея Смита из морей Леванта и адмирала Дакворта из Гибралтара. Три дивизии численностью в восемь кораблей, несколько фрегатов, корветов и бомбардирских судов должны были перейти под командование адмирала Дакворта и действовать по требованию английского посланника в Константинополе сэра Арбютнота.
Узнав о таком положении сил на суше и на море, турки посчитали войну неизбежной и приняли ее – одни с воодушевлением, другие с ужасом. Хотя русские громко заявляли о безобидности своих намерений и утверждали, что их войска собираются мирно занять дунайские провинции, дабы обеспечить исполнение договоров, Порта не дала себя обмануть и отослала паспорта Италинского. Оба пролива были без промедления закрыты для военных флагов всех держав. Паши пограничных провинций получили приказ собирать войска, и Мустафе Байрактару, стоявшему во главе 80 тысяч человек, было поручено наказать русских за их презрение к турецкой армии.
Италинский отбыл, но английский посланник Чарльз Арбютнот, которого пока не было оснований высылать, поскольку британские вооруженные силы не совершили еще никаких враждебных действий, оставался в Константинополе. Арбютнот, в свою очередь, занял самую грозную позицию, потребовал возвращения Италинского, высылки генерала Себастиани, незамедлительного принятия враждебной Франции политики, возобновления договоров, связывавших Порту с Англией и Россией и, наконец, свободного прохода через проливы для британских кораблей. Арбютнот объявил даже, что если его условия не будут незамедлительно приняты, за отставкой Италинского тотчас последует его собственная, и что он отправится на борт английской эскадры, стоящей в Тенедосе, и силой прорвется на ней к стенам Константинополя. Его угрозы ввергли диван в величайшую растерянность. На фортификации Дарданелл, пребывающие в длительном небрежении, вовсе не полагались и трепетали при мысли о появлении в Мраморном море английской эскадры, которая обстреляет Дворцовый мыс, Святую Софию и арсенал.
Поэтому склонность уступить была всеобщей. Но ловкий посланник, представлявший тогда Францию в Константинополе, бывший одновременно дипломатом и военным, поддержал поколебавшееся мужество турок. Он показал им все нежелательные последствия малодушного поведения в данных обстоятельствах; указал на совпадение планов Англии и России и согласие их усилий в захвате Оттоманской территории с суши и с моря, грядущее воссоединение русской армии и английского флота под стенами столицы, опасность полного раздела империи или по крайней мере частичного ее расчленения путем одновременного захвата Валахии, Молдавии и Египта. Он возвестил о присылке в скором времени значительной помощи и обещал восстановление былого оттоманского могущества, если турки проявят хоть ненадолго свою былую доблесть. Увещания генерала, дошедшие до султана и различных членов правительства, произвели ожидаемый эффект, и после множества колебаний диван положил конец переговорам, отказавшись уступить требованиям Арбютнота и выказав полную готовность его отпустить.
Посланник Англии покинул Константинополь 29 января на борту «Эндимиона» и направился к эскадре сэра Джона Дакворта, стоявшей на якоре в Тенедосе по ту сторону Дарданелл.
Нет в мире расположения более известного, даже для самых несведущих в географии людей, чем расположение Константинополя на берегах закрытого Мраморного моря, в которое можно проникнуть только через Дарданеллы или Босфор. Через пролив длиной двенадцать лье, походящий своей узостью и непрестанным течением на широкую реку, из Средиземного моря попадают в Мраморное, шириной двадцать лье и длиной тридцать, и тогда открывается вид на метрополию исламизма, бессмертный город, который при греках назывался Византией, при римлянах – Константинополем, а при турках – Стамбулом.
Пройдя через Дарданеллы и Мраморное море и обойдя мыс, на котором простирается Константинополь, попадают во второй пролив, еще более узкий и грозный, длиной только семь лье, берега которого настолько близки друг к другу, что любая эскадра без сомнения погибнет в нем, если он хорошо обороняется. Это пролив Босфор, ведущий в Черное море. Дарданеллы – это открытые для Англии врата Оттоманской империи, а Босфор – открытые для России. Но если русским мешает узость пролива, то англичанам мешает течение вод, непрестанно переливающихся из Черного моря в Средиземное.
Именно по этому проливу, который невозможно преодолеть без благоприятного южного ветра, англичане готовились пройти 19 февраля 1807 года. Эскадра адмирала Дакворта, командующего Луисом и Сиднеем Смитом, с семью кораблями, двумя фрегатами, несколькими корветами и бомбардирскими судами вступила колонной в пролив Дарданеллы. С помощью ветра она вскоре прошла первую часть пролива, которая достаточно широка, так что обладатели Мраморного моря никогда и не думали ее оборонять. Между Сестом и Абидосом пролив поворачивает на север и в этой своей части делается так узок, что там очень опасно оказаться под перекрестным огнем. Затем пролив снова поворачивает на восток. На входе и выходе в этот узкий отрезок стоят так называемые замки Дарданелл, построенные из древнего камня, оснащенные тяжелой и неманевренной артиллерией, изрыгающей огромные каменные ядра, которые накрывали проплывающие корабли продольным огнем и наводили некогда ужас на христианских мореходов.
Несмотря на усилия генерала Себастиани подвигнуть турок на оборону Дарданелл, английская эскадра не потерпела там большого урона. Ни одна мачта не пострадала, корабли отделались несколькими порванными парусами и шестью десятками убитых и раненых.
Утром 21 февраля эскадра появилась перед объятым ужасом Константинополем. Часть населения, дрожа от страха, просила уступить требованиям англичан, другая же, исполненная возмущения, разразилась яростными криками. Султан Селим хотел сопротивляться, но звучавшие непрерывно вопли и советы неверных министров поколебали это сердце, более благородное, нежели энергичное. Между тем к Селиму явился французский посланник
