спасет обвинителей от полного провала. Отсутствие всяких упоминаний о евреях и иудаизме выдавало намерение властей оградить себя от упреков в антисемитизме, хотя свидетели со стороны обвинения утверждали, что евреи и иудаизм сыграли важнейшую роль в совершении убийства. Подробное описание Болдыревым мучительной агонии Андрея и нанесенных ему ран говорило о попытке повлиять на присяжных, чтобы добиться вынесения обвинительного приговора (см. Документ 57).
Присяжные совещались несколько часов и наконец, утром 29 октября, сообщили судье, что вынесли решение. Как показало первое голосование, присяжные сочли (семью голосами против пяти), что преступление имеет признаки обрядового убийства и произошло на кирпичном заводе; при втором, когда обсуждалась причастность Бейлиса, голоса разделились поровну (шесть против шести). Один из присяжных будто бы поменял свое мнение в последний момент, решив, что Бейлис невиновен. По российскому законодательству, равенство голосов истолковывалось в пользу обвиняемого и, следовательно, Бейлис отпускался на свободу. Несмотря на недостаток улик в пользу совершения убийства на кирпичном заводе, ставка властей на то, что присяжные поддержат обвинение в ритуальном убийстве, оправдалась. К тому же им удалось убедить в виновности Бейлиса половину присяжных [37].
Приговора, казалось, ожидал весь Киев. Когда стало известно, что присяжные удалились на совещание, перед зданием суда начали собираться толпы. Полицию и войска привели в повышенную готовность, чтобы они могли немедленно пресечь беспорядки. К утру известие об оправдании Бейлиса стало главной темой разговоров киевлян; вскоре оно распространилось по всей Российской империи и другим странам. Многие жители города пришли к дому, где жила Чеберяк, в надежде, что полиция продолжит там свое расследование. «Киевская мысль» за 29 октября опубликовала статью со следующим заголовком: «Бейлис невиновен». В ней говорилось: «Есть еще правда на Руси! <…> Серые люди спасли честь России!» (намек на присяжных). А в редакционной статье от 30 октября указывалось:
«Спасена не только жизнь невинного человека – спасены честь и достоинство, спасено культурное величие нашей родины» [38]. Однако то обстоятельство, что семеро и шестеро присяжных, соответственно, поддержали версию властей, делает неоправданной веру редакции газеты в жюри, составленное из простых людей, и свидетельствует о бытовании антисемитизма в России эпохи позднего самодержавия. Газеты России, Европы и Соединенных Штатов объявили, что Бейлис признан невиновным (см. Документ 58).
Решение суда о том, что убийство напоминало обрядовое, имело немалую важность. Бейлиса оправдали, но правительственная стратегия – продемонстрировать факт совершения ритуального убийства – сработала. Царские чиновники, по всей видимости, были удовлетворены согласием присяжных с этим пунктом обвинения и увидели, что двухлетние усилия, направленные на то, чтобы засудить невиновного человека, оправдались. Сразу после оглашения вердикта Шмаков дал понять, что цель правительства достигнута и ритуальные убийства признаны реальной угрозой [39](см. Документы 59 и 60). В интервью, данном 30 октября, Замысловский выразил недовольство приговором и заявил, что убежден в виновности Бейлиса. Но он прибавил также, что правительство не будет подавать апелляцию, ибо главная цель – признание факта ритуального убийства – достигнута. Согласно Замысловскому, в возобновлении расследования с целью получить новые улики и выяснить, кто совершил убийство, не было необходимости: тем самым он признавал, что власти не заинтересованы в обнаружении настоящего убийцы (или убийц) [40]. Решение не обжаловать приговор свидетельствует о том, что Щегловитов хотел оставить процесс в прошлом и не верил, что его подчиненные смогут собрать улики, которые убедят новый состав присяжных в виновности Бейлиса. Вследствие этого убийца или убийцы Андрея так и не предстали перед судом.
Оправдание Бейлиса явно разочаровало тех, кто отстаивал тезис о ритуальном убийстве и требовал вынести Бейлису обвинительный приговор. Но в вердикте присяжных они могли найти и некоторое утешение: Бейлиса оправдали, однако власти были очень близки к тому, чтобы добиться его осуждения, и этот факт вызывал удовлетворение. Правительство, с точки зрения этих людей, продемонстрировало реальность ритуальных убийств. В «Двуглавом орле» от 30 октября провозглашалось: «Один жид оправдан – все жиды осуждены». В том же номере была помещена редакционная статья, повторявшая то, что неизменно утверждала газета (см. Документ 61). Сторонники режима вели себя так, будто обвинители выиграли дело, и устроили торжественный банкет, пригласив Щегловитова и Виппера в качестве почетных гостей. Те, кто работал на благо режима, удостоились повышения: Болдырев стал главным судьей Киевского апелляционного суда и обладателем золотых часов, подаренных Николаем II. Чаплинскому досталось место в Сенате, высшем органе государственной власти, а Замысловский обогатился, получив от властей 25 тысяч рублей за оказанные им услуги.
Оправдательный приговор означал, что мытарства Бейлиса завершились. После освобождения из тюрьмы он желал лишь одного: вернуться к семье и заново наладить жизнь. Но вскоре по возвращении домой ему потребовалось лечение в больнице. Кроме того, его место на кирпичном заводе занял другой человек, и надо было думать, как содержать семью. В воспоминаниях Бейлиса рассказывается о его оправдании, освобождении из-под стражи и возвращении к семье – и в мир – в качестве свободного человека (см. Документ 62).
Годы, проведенные в тюрьме, и процесс сделали Бейлиса первостепенной публичной фигурой, к которой было приковано внимание общественности в России, Европе и Соединенных Штатах. Он не мог избежать интереса широкой публики и любопытства журналистов. Не мог он и забыть того, что ему пришлось испытать в роли жертвы властей, вознамерившихся обвинить его в убийстве. Всего лишь через несколько недель после оправдания Бейлиса шесть нью-йоркских театров, ставивших пьесы на идиш, выступили с постановками, посвященными Бейлису и суду над ним; то же самое происходило по всей Северной Америке и Европе [Berkowitz 2001: 199–225] [41]. Парижская кинокомпания «Пате» выпустила документальную ленту, запрещенную царским правительством к показу в России. Сразу после процесса появился также фильм под названием «Киевские секреты, или Суд над Бейлисом», который также не шел в России, но был показан кинотеатрами в нескольких странах Европы и в США.
Став знаменитостью, Бейлис тем не менее плохо представлял себе, как добывать средства к существованию. На него сыпались привлекательные – в том числе финансово – предложения. Одна богатая еврейка из Парижа предложила ему бесплатно жить в роскошном доме, и многие состоятельные евреи в европейских странах и США обещали материально обеспечить Бейлиса вместе с его семьей, если он пожелает переехать. Однако он отказался – из-за незнания языков (французского, немецкого, английского) и опасений по поводу того, что европейский климат может плохо повлиять на его слабое здоровье. Он отверг также предложение совершить лекционную поездку по США за гонорар в 40 тысяч долларов, так как
