Штаб корпуса запросил вмешательства Киевского солдатского совета (!). Прочие части были так ослаблены после отправки домой всех уроженцев левобережья Рейна, что больше не могли рассматриваться как боеспособные.
Все нападения Директория Винниченко – Петлюры объяснила в ноте командованию армии и Киевскому солдатскому совету, обвинив немцев в поддержке «ложного монарха» Скоропадского и нарушении оговоренного прекращения огня. Как издевка перечислялись 10 населенных пунктов, где немцы должны были разоружиться и отправиться восвояси.
В действительности Петлюра отдал приказ об этих бесчинствах сразу же после вступления в силу перемирия, причем в тот момент, когда еще и не был осведомлен о якобы имевших место нападениях немцев.
Контрмеры группы армий «Киев»
Группа армий оказалась бессильна против подобного развития событий. Поведение Директории она рассматривала как планомерное давление с целью вынудить немцев оставить Киев. Предполагаемые нарушения немцами договора от 28 ноября/2 декабря можно было считать лишь предлогом. Особую опасность представляли собой последовательная поддержка самовольной отправки на Родину и сепаратные договоренности с украинцами относительно вывоза германских частей.
Попытка прочно удерживать в руках магистрали привела бы к боям с войсками Директории, к чему германские войска в их тогдашнем состоянии были совершенно не готовы. Это заставило бы их встать на сторону войск гетмана, слабых и второсортных, с которыми большинство германских солдат не желали иметь ничего общего. Группа армий поэтому ограничилась лишь тем, что 8 декабря распорядилась о сосредоточении 22-го и 27-го резервных корпусов к западу. Первому предоставлялись в распоряжение 93-й кавалерийский стрелковый полк [85] и 12-й уланский полк с конно-артиллерийской батареей, 35-я резервная дивизия [86] и 800 добровольцев из состава 1-го армейского корпуса. 27-му резервному корпусу подчинялись шедшие маршем через Киев части бригады 1-й кавалерийской дивизии. 15-я ландверная дивизия должна была взять на себя охрану железной дороги на север до Белой Церкви [87]. Контроль на остальной территории оставлялся на усмотрение штабов корпусов.
Кроме того, группа армий рекомендовала не следовать буквально заключенному с Директорией договору о выводе войск, а, насколько позволяет ситуация, достигать отдельных соглашений с украинскими командирами на местах. В штаб 22-го резервного корпуса 9 декабря прибыл петлюровский полковник, он заявил, что события в Искоростене и Житомире были следствием недоразумения, и собирался ехать в мятежный район Мирополь – Шепетовка – Ровно, чтобы исправить ситуацию. На основании этого же указания в 27-м резервном корпусе были заключены договоренности относительно эвакуации гарнизонов Мироновки, Казатина, Фастова, Белой Церкви и Рокитно.
Повторное рассмотрение вопроса о возможности пешего перехода дало те же результаты, что и в начале отступления. Личный состав полагали неспособным к такому свершению – маршу на сотни километров по плохим дорогам, без обеспеченного снабжения из-за охваченной восстаниями территории; это была точка зрения, которую разделяли большинство командных инстанций и солдатских советов. Столь же мало верили в возможность группы армий собственными силами обеспечить охрану магистралей.
Казатинский договор и его последствия
В этих обстоятельствах не оставалось ничего другого, как еще раз попытаться договориться с украинцами. Для этой цели группа армий через посредничество поверенного в делах германского посольства советника юстиции графа Берхема вновь вступила в переговоры с Директорией. С этим согласился и прибывший 6 декабря вновь назначенный начальник штаба группы армий полковник Нете. Во все большей спешке он, приказав своему штабу помочь ему разобраться в чрезвычайно напряженной обстановке, связывался как с германскими, так и с украинскими инстанциями. Затем, несмотря на недопустимый тон украинского ультиматума, решил лично вести переговоры с Директорией Винниченко – Петлюры и после 18-часовой поездки вместе с начальником Центрального железнодорожного управления в Киеве и представителем киевского Большого солдатского совета прибыл в Казатин. При переговорах германские представители изначально находились в невыигрышном положении из-за точного знания украинцами состояния германских частей. И все же в последние дни декабря Петлюра разоружил пять германских батальонов, отправив их на запад.
Тем не менее, 11 декабря удалось заключить так называемый Казатинский договор. Согласно ему, украинские республиканцы должны были занять Киев – за исключением остающихся в руках немцев казарм. Украинцы со своей стороны обязались взять на себя охрану железных дорог, предоставив немцам ежедневно 10– 11 поездов на ветках Бахмач – Гомель – Пинск, Киев – Искоростень – Сарны – Повурск и Фастов – Казатин – Голобы и восстановив для немцев телеграфную и телефонную связь. В остальном стороны договорились о дружеских отношениях обеих армий и должны были выслать смешанные комиссии и поддерживать взаимопонимание в случае возможных недоразумений. Это соглашение вступило в силу вечером 13 декабря.
Ближайшими последствиями Казатинского договора стали отречение гетмана и падение его правительства. Скоропадский понял, что обманут Антантой. Его попытки удержаться как за счет новых маневров, так и военными средствами, оказались тщетными. Республиканские войска полковника Коновальца после краткого боя с гетманскими частями 14 декабря вступили в Киев. За ними 19-го последовала Директория во главе с Петлюрой и Винниченко. Оговоренные в Казатинском договоре условия, воспринимаемые немцами как вопрос чести, о том, что служившие гетману русские офицеры и солдаты после сложения оружия будут отпущены на их Родину, были соблюдены лишь частично. Некоторых офицеров, бывших под командованием генерала графа Келлера и оказавших сопротивление петлюровцам, поспешно расстреляли, а еще примерно 500 человек посадили под арест в Киеве. Затем ночью их мелкими партиями перевели в другую тюрьму, причем нескольких, видимо, при попытках к бегству [88], застрелили по дороге. Лишь 29 декабря удалось организовать вывоз в Германию выживших офицеров.
В целом же германской стороне было ясно, что Казатинский договор ни в коем случае не означает конец всех трудностей и что Директория даже при всем желании не в состоянии предотвратить все споры и антигерманские акции со стороны своих командиров.
Развитие событий с середины декабря
Между тем 13 декабря штаб группы армий распорядился о дальнейшем сосредоточении войск к предполагаемым маршрутам отправки. Войска должны были группироваться следующим образом:
20-й армейский корпус вокруг Полтавы – Миргорода – Лубен – Яготина, 1-я кавалерийская дивизия у Борисполя;
27-й резервный корпус: 93-я пехотная дивизия на железной дороге Смела – Корсунь – Белая Церковь, баварская 15-я резервная пехотная бригада у Казатина – Бердичева, 33-я ландверная бригада вдоль железной дороги Киев – Искоростень;
22-й резервный корпус: 22-я ландверная дивизия на железной дороге Искоростень – Сарны, Баварская кавалерийская дивизия на ветке Шепетовка – Ровно.
Рассматривалась перспектива отступления из района Житомир – Новоград-Волынский.
Еще до этого штаб группы армий попытался ускорить вывод войск посредством
