Ознакомительная версия.
11 марта 1887 года у Зинаиды Николаевны и Феликса Феликсовича родился сын, которого назвали, конечно же, Феликсом, именуя его, чуть-чуть в шутку, но и с очевидным подтекстом, «Феликсом III». И, нужно сказать, Феликс III с малых лет почитал себя особой царской крови, как мы теперь знаем, не без достаточных к тому оснований. Из-за своего более чем неординарного происхождения он с малых лет был близок к царской семье и дружил с детьми Николая II и многих Великих князей. Феликс Юсупов получил прекрасное образование, завершив курс наук в Оксфорде.
Возвратившись из Англии, Феликс III, очень красивый, молодой, баснословно богатый князь, стал добиваться руки Великой княжны Ирины Александровны – дочери Великого князя Александра Михайловича и родной сестры Николая II Ксении. Свадьба 18-летней Ирины и Феликса, которому шел 27-й год, состоялась 9 февраля 1914 года в Аничковом дворце и была последним большим семейным праздником в доме Романовых.
В дневнике Николая II осталась об этой свадьбе такая запись: «В 2 часа Аликс и я с детьми поехали в город в Аничков на свадьбу Ирины и Феликса Юсупова. Все прошло очень хорошо. Народу было множество. Все проходили через зимний сад мимо Мама и новобрачных и так поздравляли их».
Мать и отец Ирины были решительными противниками Распутина, из-за чего отношения между ними и царской четой сильно испортились. Случилось так, что ярая поклонница старца Муня Головина в юности была влюблена в Феликса Юсупова и познакомила молодого, тогда еще не женатого князя, с Распутиным. Оба они со временем стали проявлять друг к другу взаимный интерес: Распутин хотел улучшить свое сильно пошатнувшееся положение в великокняжеских кругах, а Юсупов – разобраться в этом непонятном ему феномене. Несколько раз они встречались, демонстрируя один другому дружеское расположение, – Юсупов, играя на гитаре, пел романсы, а старец пытался расположить князя душевными откровениями. Мало-помалу Феликс убедился, что многолетние разговоры о Распутине, которого резко осуждали его родители, абсолютно справедливы.
В конце 1916 года Феликс особенно близко сошелся с двоюродным братом Николая II Великим князем Дмитрием Павловичем, который был одним из любимцев царя. Затем в курс дела был введен В. М. Пуришкевич – один из главных основателей черносотенных организаций – «Союз русского народа» и «Союз Михаила Архангела». Друзья-заговорщики вовлекли его в свой заговор после того, как 19 ноября 1916 года Пуришкевич сказал: «В былые годы, в былые столетия Гришка Отрепьев колебал основы русской державы. Гришка Отрепьев воскрес в Гришке Распутине, но этот Гришка, живущий при других условиях, опаснее Гришки Отрепьева».
Заговорщики решили убить Распутина в ночь с 16 на 17 декабря, заманив его в дом Юсупова и отравив цианистым калием, положенным в пирожные. Кроме трех главных заговорщиков, в деле участвовали еще двое – поручик С. М. Сухотин и военный врач С. С. Лазаверт.
15 декабря Юсупов пригласил Распутина к себе во дворец, сказав, что с ним очень хочет познакомиться его жена – красавица Ирина, якобы только что приехавшая из Крыма. На самом же деле ни Ирины, ни какой-либо другой женщины во дворце не было и не должно было быть. Юсупов сказал, что он заедет за Распутиным к нему домой «на моторе», на следующий вечер около 11 часов, объясняя столь поздний час тем, что у Ирины будет гостить ее мать, долго ее не видевшая, и потому женщины могут разъехаться очень поздно.
К 11 часам вечера все заговорщики собрались в доме Юсупова, и он поехал за Распутиным.
– Я за тобой, отец, как было условлено. Моя машина внизу, – демонстрируя особое расположение, произнес Юсупов и даже обнял и поцеловал старца.
– Ну, целуешь же ты, меня, маленький! – столь же сердечно ответил Распутин, зная, что так, «маленьким», звали его царь и царица и что это будет приятно Юсупову. – Да уж, не Иудин ли это поцелуй?
Через десять минут они приехали в дом князя. На втором этаже горели окна и слышались звуки граммофона.
– Это Ирэн и Ксения Александровна, а с ними еще несколько молодых людей – сказал Юсупов. – Скоро, кажется, теща поедет к себе, а мы пока посидим внизу.
Он провел Распутина в одну из комнат первого этажа и предложил сесть в кресло рядом со столиком, на котором стояли две тарелочки с пирожными и бутылка с любимой Распутиным мадерой. В пирожных и в вине содержалась доза цианистого калия, в десять раз превосходящая смертельную. Четверо заговорщиков ждали наверху.
Юсупов предложил вино и пирожные, но старец отказался и от того, и от другого.
Когда часы пробили час ночи, а Ирина все не появлялась, Распутин начал нервничать и крикнул Юсупову:
– Где твоя жена? Меня и мама не заставляет ждать! Иди за ней и веди сюда!
Юсупов, успокаивая старца, попросил подождать еще несколько минут и снова предложил ему выпить.
Разволновавшийся Распутин согласился, вино ему понравилось, и он выпил два бокала и съел два пирожных. Затем выпил еще – каждый бокал вина содержал не меньшую, чем пирожные, дозу яда, но на Распутина ничего не действовало. Испуганный хозяин дома выскочил из комнаты, сказав, что идет звать Ирину. Феликс взбежал на второй этаж и сообщил заговорщикам, что яд не оказывает действия. И тогда Великий князь Дмитрий Павлович дал ему револьвер. Юсупов спустился вниз и дважды выстрелил в гостя. Распутин мгновенно рухнул на пол. На выстрелы тут же явились сообщники и, увидев, что Распутин мертв, выбежали во двор, чтобы подогнать автомобиль Дмитрия Павловича и отвезти труп к проруби на реке.
Юсупов остался в комнате с жертвой, и вскоре Пуришкевич услышал его дикий крик:
– Он жив!
Пуришкевич вернулся в комнату, но Распутина в ней не было. Выскочив за дверь, Пуришкевич увидел, как Распутин, шатаясь, бежит к воротам. Пуришкевич – отличный стрелок – посылает ему вдогонку несколько пуль. С четвертого выстрела он попал Распутину в голову. На упавшего старца набросился Юсупов и нанес ему несколько ударов по голове тяжелым бронзовым канделябром.
Заговорщики бросили бездыханного, как им казалось, Распутина в автомобиль и полным ходом помчались к Крестовскому острову.
Там они столкнули тело в воду. Они не заметили, как с ноги Распутина упала галоша и осталась на льду.
…Через три дня полиция, обнаружив галошу, отыскала и тело Распутина.
* * *
А на следующий день после убийства, еще не зная о том, что произошло, Александра Федоровна писала мужу: «Мы сидим все вместе – ты можешь представить наши чувства – наш Друг исчез. Вчера А. (Вырубова. – В. Б.) видела его, и он ей сказал, что Феликс просит его приехать к нему ночью, что за ним приедет автомобиль, чтоб он мог повидать Ирину… Я не могу и не хочу верить, что его убили. Да сжалится над нами Бог!»
19 декабря Николай II, бросив все, приехал из ставки в Петроград. Выслушав доклад министра внутренних дел Протопопова о результатах расследования, царь отдал приказ поместить Юсупова и Дмитрия Павловича под домашний арест.
Морис Палеолог записал в дневнике 2 января 1917 года (по ст. стилю это было 20 декабря 1916 года): «Тело Распутина нашли вчера во льдах Малой Невки у Крестовского острова, возле дворца Белосельского… Узнав позавчера о смерти Распутина, многие обнимали друг друга на улицах, шли ставить свечи в Казанский собор! Когда стало известно, что Великий князь Дмитрий был в числе убийц, стали толпиться у иконы Святого Дмитрия, чтобы поставить свечу.
Убийство Григория – единственный предмет разговоров в бесконечных «хвостах» женщин, ожидающих в дождь и ветер у дверей мясных и бакалейных лавок распределения мяса, чая, сахара и пр.
Они рассказывают друг другу, что Распутин был живым брошен в Невку, одобряя это пословицей: «Собаке – собачья смерть».
Другая народная версия: «Распутин еще дышал, когда его бросили под лед. Это очень важно, потому что он, таким образом, никогда не будет святым». В русском народе существует поверье, что утопленники не могут быть канонизированы.
* * *
Тело Распутина, как только вытащили из-подо льда, немедленно, не привлекая ничьего внимания, повезли через весь город в Чесменскую военную богадельню, стоявшую по дороге в Царское Село. Труп Распутина осмотрел профессор Косоротов, составил акт и ввел в зал молодую послушницу Акилину, некогда одержимую бесом и исцеленную от этого недуга старцем Григорием. Из сонма поклонниц, рвавшихся омыть тело отца Григория, удостоена была она одна. Ее, по совету Вырубовой, назначила сама императрица. Так, во всяком случае, утверждал Морис Палеолог. Акилина была призвана в Чесменскую богадельню для того, чтобы омыть покойного и обрядить во все новое и чистое. Ей помогал в этом больничный служитель – мужчина, состоявший при лазарете Чесменской богадельни.
Жена Распутина, его дочери и сын были в это время в Петрограде, но никого из них и ни одной его поклонницы проститься с покойным не допустили.
Ознакомительная версия.
