О.М., 1961, с. 264, 265). Последние нехарактерны для куро-аракской культуры и появились на самом позднем этапе раннебронзового века, причем только в одном из районов Закавказья. Действительно, вся известная из Закавказья коллекция Т-образных булавок обнаружена в курганах Сачхере (
Джапаридзе О.М., 1961, табл. XII,
1–3; XIII,
1; XIX,
4, 5). За пределами этого района находка подобной булавки на Южном Кавказе сделана пока лишь только в Квацхелеби (
Абесадзе Ц.Н., 1969, с. 130). В Сачхере они представлены в основном в комплексах, относящихся к посткуро-аракской культуре. К этому периоду как раз, судя по обилию бронзы в местных памятниках, сачхерский очаг металлургии становится одним из крупнейших центров металлопроизводства на Кавказе. По всей вероятности, из этого центра Т-образные булавки распространились, в частности, на Северный Кавказ, где они зафиксированы в ряде памятников II тысячелетия до н. э.
Проведенный анализ показывает, что значительная часть рассмотренного металлического инвентаря происходит из памятников западной части ареала куро-аракской культуры. Здесь, по-видимому, в III тысячелетии до н. э. сложились на местной меднорудной базе отдельные крупные очаги металлургии и металлообработки. Соответствующие данные указывают на развитие металлопроизводства и в других областях распространения куро-аракской культуры, в частности в Азербайджане и Дагестане (Исмаилов Г.С., 1987б, с. 17; Гаджиев М.Г., 1987д, с. 6–8).
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что ряд ведущих категорий бронзовых изделий, как орудий труда, так и предметов вооружения, отличается формами, близкими к переднеазиатским, а иногда и прямо аналогичными им. Несомненно, что такой высокий подъем в развитии металлопроизводства в Закавказье в III тысячелетии до н. э. был связан, прежде всего, с общим культурно-историческим прогрессом местного населения в эпоху ранней бронзы. Но при этом, видимо, определенную роль сыграли и южные влияния, связи с Передней Азией.
Рассмотрим, наконец, керамику — наиболее обширную и самую оригинальную часть инвентаря памятников куро-аракской культуры. Она добыта во всех поселениях и могильниках и составляет огромную коллекцию, включающую в себя, прежде всего, значительную серию разнообразных по формам, размерам и назначению глиняных сосудов, а также пряслица, модели колес и зоо- и антропоморфную пластику. Особо следует выделить глиняные переносные очаги и различные очажные подставки. Они, как и сосуды, лепились отдельно, а затем подвергались обжигу. С их характеристики мы и начнем анализ керамики.
Передвижные очаги — это круглые мангалы (диаметром от 25–30 до 50–60 см и высотой до 20 см) с несколькими (от трех до пяти, чаще с тремя) внутренними выступами. Крупные очаги данного типа (в Шенгавите, например, они достигают в диаметре 1 м) были прочно установлены в определенном месте, как правило в центре помещения (Джавахишвили А.И., Глонти Л.И., 1962, табл. VI–XVIII). Многие же из подобных очагов представляли собой переносные мангалы, которые передвигались с места на место и устанавливались, как в доме, так и вне его. Очаги этого типа встречены в ряде поселений Закавказья (особенно в Араратской долине, Шида Картли и Юго-Осетии) и Восточной Анатолии (Мунчаев Р.М., 1961, с. 40–42; 1975, с. 346, 347). Интересные образцы подобных очагов открыты в Каразе (табл. 2, 8, 9), Ариче (Kosay H., Turfan K., 1959, p. 386, 397, табл. XIII; Хачатрян Т.С., 1975, с. 72). Некоторые из очагов украшены типичным для куро-аракской керамики орнаментом и снабжены характерными для этой керамики полушарными ручками. Любопытны также глиняные модели очагов данного типа, обнаруженные в Квацхелеби (табл. 5, 18) и Тбилиси (Коридзе Д.Л., 1955, табл. X, 1; Джавахишвили А.И., Глонти Л.И., 1962, табл. XXII, 4).
Обращает внимание отсутствие таких очагов в Нахичеванском Кюльтепе I и к югу от него — в поселениях Северо-Западного Ирана. Правда, в Кюльтепе I у Нахичевани неоднократно встречены такого же примерно типа мангалы без выступов (табл. 8, 12–14). Что же касается Северо-Восточного Кавказа, то, судя по отдельным их находкам в поселениях Дагестана и Чечено-Ингушетии, и здесь бытовали передвижные очаги с внутренними выступами, но несколько иного вида (Мунчаев Р.М., 1975, с. 346, 347). Первоначально считалось, что эти очаги культового назначения (Байбуртян Е.А., 1938, с. 257–259). Однако теперь, учитывая их широкое распространение, следует видеть в них, прежде всего, хозяйственные очаги, которые могли служить одновременно и культовым целям.
В поселениях куро-аракской культуры, особенно в западной части ее ареала, представлены переносные очаги другого типа — в виде массивных подставок полукруглой и чаще подковообразной формы (табл. 13, 4, 7-12, 16). Некоторые из них имеют антропоморфные детали или оканчиваются изображениями голов животного (табл. 1, 29; 13, 4, 12, 16) и представляют собой как бы алтари-идолы, модели их, в том числе из туфа, обнаружены, например, в Мохраблуре и Ариче (Есаян С.А., 1980, с. 13). Среди очагов этого типа были довольно крупные экземпляры, которые устанавливались прочно в одном месте помещения, имевшего, скорее всего, культовый характер (Kosay H.Z., 1976. tab. 21; 37; 38). Подковообразные очаги обнаружены в Шенгавите, Мохраблуре, Гарни, Ариче, Амиранисгора, Пулуре, Каразе, Тепечик, пещере Шау-Легет в Северной Осетии и других поселениях (Куфтин Б.А., 1944, рис. 74, табл. XVII, 1–7; Kosay H.Z., 1948, tab. IV; 1976, tab. 32, 33, 35, 38; Kosay H.Z., Vary H., 1964, tab. XXIV; Чубинишвили Т.Н., 1965, табл. III, 4; Любин В.П., 1966, рис. 17, 5; Ханзадян Э.В., 1967, табл. XVI–XVII; 1969, табл. XIV–XVII; Esin U., 1972. pl. 109, 1–2; Хачатрян Т.С., 1975, с. 71, 72; и др.).
Разновидностью подобных передвижных очагов являются очаги, составленные из нескольких глиняных обожженных блоков-подставок. Они также полукруглые или подковообразные. На блоках, из которых составлялись такие отдельные очаги, имелись с внутренней стороны горизонтальные выступы или орнаменты в виде лицевых изображений. Составные очаги, как и очаги в виде массивных подковообразных подставок, использовались в основном, вероятно, при совершении культовых церемоний. С последними должно быть, связаны и другие разнообразные глиняные подставки, в том числе подковообразной формы, квалифицируемые обычно как культовые очажные подставки. Они также представлены во всех почти регионах распространения куро-аракской культуры, в том числе выразительными сериями в Нахичеванском Кюльтепе I, поселениях Араратской равнины, Юго-Осетии и Чечено-Ингушетии (Куфтин Б.А., 1944, рис. 59, 60; 1947, рис. 10, табл. 1; Мунчаев Р.М., 1961, с. 121–125, рис. 42–44, табл. XIX; 1975, с. 361–364, рис. 78; Ханзадян Э.В., 1969, табл. XVIII–XIX; Мурадова Ф.М., Исмаилов Г.С., 1971, с. 55, 56; Есаян С.А., 1980, с. 13–15).
Выделяется несколько типов подставок. Наиболее распространенными являются подставки прямоугольной формы с роговидными выступами, цилиндрические и подковообразные. Первые отличаются массивностью и двумя роговидными выступами (табл. 13, 5, 6, 13–15). Лишь подставки подобного типа из Серженьюрта и пещеры Шау-Легет (Любин В.П., 1966, рис. 17, 9; Мунчаев Р.М., 1975, рис. 78, 7-10) имеют по четыре таких выступа. Большинство таких подставок снабжено массивной ручкой. На Луговом поселении
