бляшек, очевидно, вспоминает композиции алтарных росписей. Мы уже ранее указывали пестроту в подборе эмалевых пластинок, которыми воспользовались для украшения пышного киота или складня иконы. Хахульская икона исполнена, судя по надписи, при грузинском царе Димитрии (1125–1154 гг.), но, как это бывает обыкновенно в провинциях, материал, собранный для ее украшения и весь так или иначе размещенный по полям металлического оклада иконы, оказался самых разнообразных времен, начиная от IX и кончая ХII веком. Таким образом и настоящая пластинка представляет еще начальную работу византийской перегородчатой эмали, относящуюся к X веку. О том свидетельствует прежде всего самая техника перегородчатой эмали, а именно употребление изумрудной прозрачной эмали в одеждах и затем самые типы Богоматери и Младенца, носящие еще черты древне-византийского искусства. Мы находим здесь натуральное положение Младенца, покойно сидящего на коленах Матери перед самою ее грудью. Он держит в левой руке свиток, а правою благословляет двуперстным сложением. Затем древний тип открывается нам и характерным троном, которого стильность относится еще к VIII–IX векам. В фигуре Младенца замечательно его облачение из восточных полосатых тканей, вошедших в Византии в употребление приблизительно в то же время.
183. Эмалевый образ на Хахульской иконе Божией Матери в Гелати
К периоду непосредственно следующему за иконоборческим относится точно датированная и выше уже описанная [84] мозаика церкви св. М. Доминики (S. Maria Dominica дли Navicella) въ Риме, но к сожалению. это есть памятник западный, и его отношение к византийскому типу подлежит прежде чем им можно воспользоваться обсуждению. Церковь построена и украшена мозаикою при папе Пасхалии I (817–824): она была диакониею или диакональною церковью, которою управлял кардинал диакон [ее реставратором был потому кардинал Джиовани Медичи: о названии церкви по имени небольшой мраморной модели кораблика (Navicella) см. выше, по поводу церкви Божией Матери Наработан]. Мозаики ее украшающие ограничиваются триумфальной аркой и сводом алтарной ниши. В абсиде изображена Божия Матерь, сидящая на троне с Младенцем перед собою; по сторонам группы два хора преклоняющихся ангелов; у ног Божией Матери папа Пасхалис целующий ее ногу (в четыреугольном нимбе, изображен еще при жизни). Стиль произведения изобилует недостатками и крайностями манеры, перешедшей в условную, почти геометрическую схему. Пропорции фигур преувеличены, и в фигурах ангелов более 10 голов. При общем пристрастии к юношеским типам, красивым овалам лиц, полная бесхарактерность, однообразие и почти каллиграфическое убожество в драпировках и особенно в забавных концах одежд, загибающихся сзади фигуры. Убогому рисунку соответствует общий мертвенный серый и бледно-зеленоватый колорит всей мозаики, выполненный больше шифером, чем стеклом; особенно наивною представляется накладка румяных пятен на мертвенные лики. Среди этой общей мертвенности является, однако, импозантною на общем сером фоне колоссальная фигура Божией Матери, облаченной в лилово-пурпурные одежды, хотя цвет этого пурпура значительно побледнел по сравнению с капеллою св. Зенона в церкви св. Пракседы, устроенной и украшенной тем же папою. Очевидно для большой мозаики сравнительно с малою капеллой, пришлось соблюдать экономию в употреблении стеклянных кубиков и обесцветить мозаику. Тем не менее, общее впечатление типа Божией Матери, создающее торжественную икону свидетельствует; что мы имеем в нем ремесленную копию константинопольского блестящего оригинала. По всей вероятности этот оригинал появился во времена незначительного промежутка между иконоборческими гонениями, а именно в 820-е же гг., притом не в виде торжественной мозаики, а только в форме иконописной иконы.
Ко времени образования поздне-византийского искусства и в эпоху наибольшего его оживления при Македонской династии в средине IX века слагается новая, чисто византийская иконография Божией Матери, и в ней едва ли не первое место занимает образ Богоматери, восседающей на троне с Младенцем перед собою, благословляющим народ. До этого времени подобные изображения Богоматери были известны по преимуществу на Западе Европы, и большинство их представляло Богоматерь как небесную Владычицу, с царскими атрибутами. Но в IX веке появляется византийское изображение без них, и копию его мы имеем в церкви св. Марии Домишки в Риме. Что изображение это должно быть признано копией с византийского оригинала, доказывается также убором и стилем. Настоящая мозаика указывает таким образом на существование греческих оригиналов в IX столетии; однако, все памятники, которыми мы так или иначе владеем на Востоке, относятся уже ко второй половине XI века.
Ряд монументальных типов декоративного характера, выработанных скульптурою и живописью в Византии в X–XI столетиях, не замедлил перейти на Запад, в особенности на Адриатическое побережье Италии, в Италию южную и Сицилию, где, с одной стороны, примесь греческого населения, а с другой и главным образом, вековое господство греко-византийской культуры создали даже в области церковной греческие традиции, поддерживающиеся там до нашего времени.
В соборе Триеста капелла dei Sacramento содержит в абсиде изображение (рис. 184 и 185) Богоматери с Младенцем на престоле, среди архангелов Михаила и Гавриила. Изображение это отличается такою красотою строгой греческой композиции, что может быть поставлено в образец даже для чисто греческих произведений [85]. Оно несомненно выполнено не только по греческим картонам, но и греческими мастерами. Чтобы в этом убедиться, достаточно бросить взгляд на необыкновенное изящество орнаментальной полосы, окружающей эту мозаику. Полоса эта представляет собою как бы тягу подымающейся арки, по которой развешаны четырехдольные иконы архангелов, изображенных по грудь с мерилом и сферою в левой руке. На треугольном шпице поверх иконы изображена чаша, а выше, в круглом медальоне, эмблематические изображения уготованного престола, светоча, лампады и пр.; изящные фигуры порхающих по сторонам белых голубков дополняют эту редкостную рамку. Самое изображение Богоматери с Младенцем, хотя отличается уже сильным схематизмом в драпировке, может считаться образцовым воспроизведением типа Кипро-Печерской Богоматери. Богоматерь сидит на великолепном престоле, покрытом парчею, с пышным подножием; едва касаясь Младенца, она однако же придерживает Его у груди обеими руками, правою прикасаясь к груди Младенца, левою же у Его левой ноги. Она облачена по обычаю, и на ее мафории, надо лбом и на обоих плечах вышито подобие крещатой звезды. Младенец благословляет именословно десницею, а в левой руке держит свиток. Взгляд Богоматери, как бы вопрошающий, устремлен налево. По сторонам ее, но в некотором почтительном отдалении стоят, преклоняясь, два архангела (правая часть архангела дополнена живописью, вместо разрушившейся мозаики). Оба архангела в длинных патрицианских одеждах, а именно в далматике и пурпуровой хламиде с золотым тавлием; они держат в одной руке жезлы, а в другой сферу с утвержденным на ней крестом. Белая повязка по волосам образует на их голове живописные извивы так называемых тороков.
184. Мозаика в капелле del
