Турки сделали Бурсу своей столицей. Теперь они полностью контролировали Малую Азию.
Но этого оказалось недостаточно, чтобы удовлетворить их. Продвижение на запад продолжалось, в 1345 году османы захватили Галлиполи.
Галлиполи, расположенный на берегу пролива Дарданеллы, был уже не азиатским городом, но в большей степени частью Европы, пускай даже и ее периферией. Захват Галлиполи обеспечивал туркам контроль над стратегически важной территорией между Дарданеллами и Мраморным морем до самого Константинополя.
Разумеется, это не могло не вызвать протеста как со стороны Византийской империи, так и со стороны западных городов-государств, жители которых, ведя торговлю с Константинополем и черноморскими городами, плавали в этих водах. Первые сообщения об угрозе растущих сил турок появились в том же, 1354 году в Венецианской республике, имевшей самую обширную информационную сеть.
У Византийской империи не было сил отразить захватчиков самостоятельно, а Венеция и Генуя увязли в междоусобных распрях. Поэтому турки упорно наступали на Балканы, а шансов остановить их становилось все меньше.
В 1362 году был захвачен Адрианополь. В 1363 году — замок при Филиппополе.
Эти завоевания отдавали в руки турок всю Фракию. На исходе 1363 года они перенесли свою столицу из Бурсы, находившейся на территории Азии, в европейский Адрианополь. Более явного доказательства того, что османы намерены продолжать свое продвижение на запад, не могло и быть. Соседние Болгария, Македония и сама Византийская империя оказались захваченными врасплох. И Македония (формально находившаяся под властью Византии), и Болгария стали вассалами османов, их вынудили платить ежегодную дань и поставлять войска.
Византийский император был должен не только платить ежегодную дань султану, но и возглавлять (или присылать для этого члена императорской семьи) греческий полк, сражавшийся на стороне турок всякий раз, когда султан предпринимал военный поход.
Османы продолжали выигрывать одну битву за другой, они казались непобедимыми. В 1385 году турки захватили столицу Болгарии Софию. В 1385 году Фессалоники, столица Македонии, тоже оказалась в их руках. Тем временем положение византийцев становилось все более подчиненным, вплоть до того, что когда из-за распрей между членами императорской семьи стало невозможным определить, кто станет очередным наследником престола, приходилось ждать решения османского султана. А тот своевременно давал свое утверждение.
Так к концу XIV века от Византийской империи не осталось ничего, кроме Константинополя, его окрестностей и островной части полуострова Пелопоннес. Примерно в это время император отправился в Западную Европу просить подкреплений, чтобы сдержать наступление османов. Любой, кто знал действительное положение вещей на востоке Средиземноморья того времени, видел: Византийская империя находится на краю гибели. Даже оптимист не мог бы отрицать, что османы полностью окружили Константинополь.
Когда дошли вести об османском наступлении на Константинополь, император Мануил поспешил вернуться домой, где узнал, что турецкая угроза исчезла за одно утро.
В гом же, 1402 году османские войска во главе с султаном Баязидом потерпели при Анкаре полный разгром от монгольской армии под предводительством Тимура. Сам султан был взят в плен. Преследуемая по пятам монгольским войском, огромная армия османов растаяла без следа. Хотя турецкие воины славились своей жестокостью, монголы оказались еще злее. Говорили, что там, где прошла монгольская армия, не слышно ни лая собак, ни пения птиц, ни плача детей.
Испытав первое поражение, оставшись без султана, взятого в плен, османский двор немедленно раскололся на несколько группировок. Эти распри продолжались и после смерти Тимура, произошедшей спустя три года, а также после быстрой гибели Монгольской империи. Все вассальные государства Османской империи, начиная с Византии, увидели в этом прекрасную возможность вернуть себе независимость. В течение двадцати лет, понадобившихся туркам, чтобы оправиться от своего поражения, эти государства игнорировали ежегодные подати и отказывались посылать войска. Но они не сделали ничего, чтобы увеличить свои собственные силы и иметь возможность защититься.
И в самом деле, когда турки спустя двадцать лет снова перешли в наступление, их бывшие вассалы ничего не смогли сделать, чтобы остановить натиск. Константинополь снова был окружен, Византийская империя и другие вассальные государства уступили требованиям султана Мурада. Так двадцатилетний перерыв в выплате податей и поставке войск подошел к концу. Все вернулось к ситуации 1402 года.
Но Мурад скорее всего посчитал, что лучшей политикой является просто удерживать земли под своим контролем. Он не предпринимал никаких масштабных агрессивных действий в течение следующих тридцати лет. Сражения (в основном оборонительного характера) происходили вдали от Константинополя. В то время он, будучи официальной столицей Византийской империи, находился скорее на положении небогатого портового города Торговые города-государства Запада, Генуя и Венеция, а также торговые народы Востока (арабы, армяне и евреи) использовали этот город как базу для экономического соперничества друг с другом.
Турки в отличие от своих собратьев по вере, арабов, были в основном кочевниками, не сведущими в искусстве торговли. Возможно, именно поэтому они были склонны дать молчаливое согласие на существование простого небогатого портового города, деятельность которого способствовала обогащению и их собственной столицы — Адрианополя. Было хорошо известно, что наиболее доверенный визирь Мурада, Халиль-паша, симпатизировал Западу и византийцам. Венеция и Генуя официально подписали договоры о дружбе и торговле с османами. Обе стороны имели немалый надежный доход от торговли через Константинополь с городами Азии и черноморского побережья.
Политика правления турок в первой половине XV века прагматично признавала компромисс как средство, ведущее к обоюдной выгоде. Этот компромисс давал Византийской империи, сократившейся до одного Константинополя, возможность продолжать свое существование.
Но правители Запада и Византии не знали, что на равнинах Малой Азии подрастает и приближается к совершеннолетию некий честолюбивый юноша, питающий необыкновенный интерес к Александру Македонскому и Юлию Цезарю.
Мехмед II, третий сын султана Мурада, родился в столице Османской империи Адрианополе в 1432 году.
Его мать была низкого происхождения — рабыней, насильно обращенной из христианства в ислам. Султан Мурад (возможно, оттого, что он не испытывал особого расположения к матери Мехмеда) отослал мальчика вместе с этой женщиной и кормилицей в город Амасию в Анатолии, когда ребенку было два года. В те дни Амасией правил старший сын Мурада, умерший три года спустя. Пост главы города не считался чем-то особенно важным, посему и был передан пятилетнему Мехмеду. Как сына султана, Мехмеда иногда приглашали на пиры, задаваемые в столице — Адрианополе. Некоторое время спустя пост правителя Амасии был передан второму (старшему) брату Мехмеда, а его самого назначили главой города Манисы.
Однако в 1443 году его брат был убит неизвестным наемником. Отныне одиннадцатилетний Мехмед оказался единственным наследником престола, что побудило его отца Мурада, до того момента никогда не обращавшего особого внимания на сына, призвать его в столицу. Разлученный со своей матерью и будучи ребенком сам, Мехмед должен был выполнять обязанности регента, пока его отец был в отъезде и сражался в различных военных походах.
Советником Мехмеда в то время стал Халиль-паша. Он был не просто советчиком, но и фактическим надзирателем Мехмеда. Когда паша был не согласен со словами или с действиями юного правителя, он не только высказывал свой протест вслух и в приказном тоне, но часто даже заставлял Мехмеда отменять первоначальные распоряжения.
Халиль один был сыном покойного визиря и чистокровным турком в отличие от большинства других министров — бывших рабов, христиан, обращенных в ислам. Однако его высокое происхождение стало не единственной причиной, почему паше позволялось поступать как вздумается: просто султан Мурад полностью доверял политической интуиции Халиля и его уравновешенности. Он приказал сыну именовать Халиля-пашу (который, в сущности, официально был слугой Мехмеда) почтительным титулом «лала» — «наставник».
В следующем году султан Мурад неожиданно отказался от престола. Он только что нанес тяжелый удар христианским армиям в Варне. Возможно, отречение было связано с тем, что правитель почувствовал: турецкие территории находятся не в полной безопасности.
Не только турки, но и жители Европы были поражены тем, что Мурад, в свои сорок лет находившийся в расцвете сил, собрался так рано удалиться от власти. Его визири умоляли его не поступать так, но правитель настоял на своем решении. Он передал престол двенадцатилетнему сыну и вскоре уехал в Манису. Однако еще в течение некоторого времени шпионские службы Венеции, не желая верить в то, что произошла полная передача власти, именовали Мехмеда в Адрианополе «европейским султаном» а Мурада в анатолийской Манисе — «азиатским».
