Нужно сказать, что 1956 г. был годом работы Бюро отделений на новых основаниях. Бюро отделений были по характеру своей работы и частично даже территориально сближены с Президиумом Академии наук. Академики-секретари работали как члены Президиума, возглавляющие участки работы по принадлежности, а аппараты Бюро отделений были слиты с аппаратом Президиума, чтобы избежать лишней инстанции. Я считаю, что эта реформа была необходима, но она не доведена до конца и не во всем еще дала хороший результат. Нужно дело довести до конца с тем, чтобы академики-секретари и Бюро отделений распоряжались и материальными ресурсами отделения, иначе их руководство не имеет материальной основы. Но для этого нужно уделять работе на посту академика-секретаря еще больше внимания и не передоверять ее помощникам или аппарату.
При этом необходимо, чтобы материальные и текущие дела не заслонили главного — научного направления работы отделения и его институтов. Это руководство должно быть отнюдь не формальным или бюрократическим, а у нас все же много бюрократизма. Это руководство должно быть руководством умного садовника, знающего свой сад, сажающего в нужных местах необходимые новые растения, заботящегося о своевременном удобрении, свете и воздухе. Организация полнокровной общественной научной жизни — первейшая обязанность Бюро отделения. А Президиуму нужно позаботиться о такой же роли общих собраний Академии наук с упором на те научные проблемы и области, которые требуют участия многих научных дисциплин и их взаимодействия.
Два критерия должны быть применены к оценке успехов науки. Первый критерий — практический результат научной деятельности. Этот важнейший критерий поневоле ретроспективен, ибо реальный практический результат крупных научных открытий запаздывает и иногда на многие годы. Для этого много причин и помимо бюрократизма и волокиты, и первая из них та, что чем новее и оригинальнее открытие, тем часто больших капиталовложений оно требует для реализации. Второй критерий оценки — перспективный. Это критерий новизны и общности результата, оценка с чисто научных позиций. Широкий и новый научный результат всегда практичен; если даже такой результат не будет непосредственно использован в практике, его значение проявится в процессе самой науки и затем будет отраженно многократно в практике. Прекрасную иллюстрацию этому дают исследования советских математиков.
Наука, всеми корнями „сидит“ в практике. Ее плоды принадлежат практике. Но связь науки с практикой не должна быть близорукой. Часто результаты абстрактной науки именно благодаря своей общности практичнее, чем результаты конкретной частной дисциплины. Орел в поисках добычи сначала поднимается на высоту, чтобы иметь больший кругозор — вот образ абстрактной науки. Замечу все же, что этот орел, чтобы не оставаться без добычи, со своей высоты должен смотреть на землю. Я думаю, что Академия наук должна в первую очередь заботиться о развитии такой науки, которая способна дать наиболее широкий, общий и новый результат и тем самым наиболее практичный.
Наша первейшая задача в VI пятилетке — еще выше поднять удельный вес и уровень прежде всего наук фундамента, а среди них стратегических наук естествознания и техники. Наша задача — сделать Академию наук подлинным штабом советской науки.
Мы должны высоко поднять теоретическую науку, увязать задачи науки с решением крупнейших народно-хозяйственных проблем, постоянно искать пути, революционизирующие производство, и тем сделать решающий вклад и в науку, и в технику, и в экономику нашей страны».
Фрагменты дискуссии по докладу [1]
Теперь я снова возвращаюсь к Общему собранию Академии. После моего выступления председательствовавший вице-президент академик И.П. Бардин открыл дискуссию. Она была весьма широкой и интересной. Я считаю нужным познакомить читателей этой книги с выступлениями некоторых участников этого обсуждения. В этих выступлениях содержалась оценка и критика работы Президиума и президента. Итак, вот выступления некоторых участников дискуссии.
Академик А.Ф. Иоффе:
Товарищи, доклад президента, как прочитанный, так и представленный в письменной форме, как и все предыдущие его выступления, показывают, как широко и правильно, на мой взгляд, он понимает задачи и перспективы науки, а следовательно, и задачи Академии наук. А это ведь главное. Академии, мне кажется, нужен президент, который умел бы видеть пути развития всего многообразия научных знаний и правильно направлял бы ее деятельность. На это способны очень немногие. Я бы сказал, что я совершенно не способен так широко охватить все многообразие наук, представленных в Академии.
Академии не нужен командир. Я думаю, мы без всякого удовольствия вспоминаем о командирах на ответственных постах в Академии наук, и вряд ли мы стремились бы к повторению этого положения. Если наш президент, по мнению многих из нас, не обладает пробивной силой и ловкостью некоторых руководителей, то важно то, что он твердо и последовательно проводит свою линию и постоянно, из года в год, развивает основные направления, на которых строится деятельность Академии.
Мне кажется, эти утверждения положительных и отрицательных сторон очень ярко иллюстрируются судьбой тех проблем, которые мы предлагаем. С одной стороны, это показывает, что президент ищет то, что он называл областями роста; он понимает, что нельзя науку рассматривать с точки зрения равномерного распределения по всему ее громадному кругу. Он привлекает к выделению и конкретизации этих областей роста большие коллективы лучших наших ученых. От этого проблемы становятся гораздо более содержательными, более четкими, и это помогает, несомненно, Академии видеть главное в развитии науки. Но с этой точки зрения для планирования и направления деятельности Академии, мне кажется, очень полезно то, что были продуманы важнейшие проблемы, которые стоят перед нею. Таким образом, известно и можно четко сказать, чего хочет Академия.
Но вот, что она может осуществить, — это зависит, очевидно, не от нее одной. И пробить эти четко высказанные пожелания, добиться их осуществления — этого ни президенту, ни Президиуму, по-видимому, сделать не удается. Проблемы все-таки остаются только сформулированными пожеланиями.
Позвольте мне остановиться только на одной стороне и говорить о ней не общими фразами, а на конкретном примере. Я думаю, что этот пример, наиболее мне близкий, достаточно типичен и для многих других случаев. Поэтому, хотя это и сужение вопроса, но я буду говорить именно о той области, которую я лучше всего знаю и о которой могу сказать более конкретно, я имею в виду проблему полупроводников. Эта проблема является центральной в физике твердого тела. Вопрос этот недавно обсуждался на Отделении физико-математических наук, и в этом обсуждении очень важные мотивы приводили П.Л. Капица и Л.А. Арцимович.
С другой стороны, мне известно, что в очень важной технической проблеме, в проблеме радиотехники полупроводниковых приборов, мы от заграничной техники отстаем примерно на пять лет. И этот разрыв не сокращается с течением времени, а скорее растет. В менее значительной по объему, но столь же перспективной области — энергетике полупроводников, которой мы начали заниматься много раньше, чем за границей, мы идем впереди.
Так вот, почему не удается догнать капиталистические страны и в первую очередь США в технике полупроводниковых приборов? Мы ведь не жалели средств и сил на то, чтобы это сделать. Физические институты Академии провели большую и полезную работу, они позволили понять важное значение и смысл физических путей в решении задачи полупроводниковых приборов и дали химикам и инженерам необходимые средства. И, в конце концов, у нас такая промышленность существует.
Я не думаю, что в дальнейшем — и в этом, мне кажется, заключается существенный вопрос — мы должны заниматься усовершенствованием и улучшением этих приборов. Это уже дело отраслевых институтов, и не нужно с них снимать ответственность за правильное решение этих вопросов. Физики накопленный ими опыт и более глубокое понимание того, что происходит в этих приборах, должны использовать для того, чтобы помочь более правильному направлению этих улучшений, то есть должны консультировать, приходить на помощь за своим опытом, но никак не заниматься решением многочисленных технических задач по изготовлению тех или иных отдельных приборов, как этого от нас часто требуют.
