href="ch2-326.xhtml#id145" class="a">327.
В то же время в кирхе на Большом проспекте продолжали служить пасторы Розин и Дризуль для разных национальных общин. Помощником пасторов был Р. Лама. В 1939 году в церкви числился 281 прихожанин, среди них 137 немцев, 59 русских, 52 латвийца, 28 эстонцев, 3 финна и 2 японца 328. Миссионерской деятельностью приход не занимался. Между пасторами продолжалась конфронтация, по-видимому, из‐за политических предпочтений: Розин – немец, нацист и сторонник Германского рейха, с презрением относящийся ко всему русскому, а Дризуль – латыш, монархист, высказывающий симпатии России и вражески настроенный по отношению к немцам-нацистам 329.
Несмотря на внутренний конфликт между пасторами, они проявляли друг к другу уважение. 6 июня 1939 года лютеране Харбина торжественно праздновали и поздравляли с 70-летним юбилеем Я. А. Дризуля. Первым пастора приветствовал Г. Г. Розин. Многие известные харбинцы, среди которых глава РПЦ в Харбине и начальник БРЭМ, поздравили юбиляра письмами 330.
Помимо Харбина, пастор Дризуль совершал службы на других станциях КВЖД, где жили лютеране. В 1939 году он ненадолго уезжал в Шанхай по вызову латышской колонии, где из‐за отъезда пастора в Германию лютеране остались без священника. Я. А. Дризуль провел в городе несколько служб и организовал духовное общество – латышский церковный приход Шанхая. По возвращении пастор был награжден орденом «Крест признательности» 4‐й степени Латвийского правительства за полезную общественную деятельность 331. В свою очередь Герман Розин контролировал лютеранские приходы Мукдена и Дайрена 332.
15 августа 1940 года Я. А. Дризуль был выбран вице-председателем Общества латвийских граждан, куда входило около сорока человек. Реорганизация общества произошла вследствие передачи латвийского консульства советскому 333. В том же году проповедник издал труд «Что нас отделяет от Рима?».
Г. Розин оставался пастором для немецкой общины; чуть позже к нему примкнули и эстонские прихожане. Службы велись на немецком языке 334. В августе 1941 года германское консульство настояло на официальном урегулировании конфликта в церкви. Приход возглавил Герман Розин. Несмотря на официальное прекращение разногласий между пасторами, прихожане, в зависимости от национальности, и в дальнейшем признавали только своего пастора 335.
Пастор Дризуль, игравший активную роль в жизни латышей Харбина, в 1943 году покинул должность вице-председателя Общества латвийских граждан и вышел из правления общества 336. Несмотря на это, он сохранил авторитет среди латышской паствы.
В 1943 году пастор Розин был отозван из Харбина и покинул Маньчжурию.
Для латышей и части русских лютеран службы продолжал вести пастор Дризуль, а после отъезда пастора Розина он вел богослужения для всех национальных общин лютеран 337. Я. Дризуль проводил службы на немецком, латышском, эстонском и русском языках. Эстонцев Харбина в это время возглавлял Рудольф Юрьевич Грюнберг – сторож кирхи 338. В 1940‐х годах в приходе числилось около 600 лютеран. При церкви был Дамский благотворительный комитет, ведший небольшую деятельность, он собирался при необходимости. С 1932 по 1939 год комитет занимался помощью беженцам из СССР и поддерживал церковь. Культурно-просветительскую и миссионерскую деятельность приход не вел, присоединение верующих было единичным случаем. Миссионерскую деятельность осуществляла только Датская лютеранская церковь, приход которой находился в китайском районе Харбина Фудзядянь. Кирха в Новом городе по-прежнему управлялась приходским советом, храм поддерживался за счет добровольных взносов и доходов общины. Взносы платили около 300 лютеранских семей. В городе было лютеранское кладбище 339.
Информацией о дальнейшей жизни Я. А. Дризуля мы не располагаем. Несмотря на наиболее часто встречающуюся версию о том, что К. Кастлер выехал во Францию в 1954 году 340, иностранные исследования, основанные на архивных запросах, показали, что пастора из Харбина забрала его дочь Элизабет примерно в 1952–1953 годах и вывезла его в г. Базель (Швейцария). По этим данным, Кастлер пострадал от китайских коммунистов и перенес нервный срыв, от которого не смог оправиться. Остаток дней он провел в доме престарелых в Базеле 341. «Дом Лютера» закончил работу с отъездом пастора.
Лютеранская община Харбина создавалась как часть многонациональной Евангелически-лютеранской церкви Российской империи и оставалась такой до начала 1920‐х годов. Кардинально изменившаяся политическая ситуация в России и в Китае оказала значительное влияние на внутреннюю жизнь религиозной общины. Невольно приобретя автономность и став самостоятельным приходом, она разделилась на этнические группы, нарушилось церковное единство. В 1930‐х годах еще одним фактором, влиявшим на жизнь лютеранского прихода, был идеологический: привнесение нацистской идеологии в жизнь церкви привело к буквальному расколу прихожан на две церкви. На примере лютеранской общины Харбина наблюдалось постепенное преобладание национального над религиозным у верующих одной церкви под влиянием внешних факторов 342.
«Для меня Гитлер выше Христа»: пастор-нацист Герман Розин
Несомненно, Герман Розин – один из самых, если не самый скандальный служитель церкви в Харбине. Вместе с тем история о Германе Розине – это история о том, как политика может воздействовать на религиозную жизнь.
Герман Германович Розин (род. 19 сентября 1908 года) – выходец из Западной Германии (г. Мюнхен-Гладбах) 343. Представители немецкой колонии утверждали, что он из обычной семьи, в детстве не получил «особых культурных навыков». В студенческие годы для заработка занимался физическим трудом 344. Получив высшее образование, был направлен в Маньчжурию, где занял должность пастора.
В воспоминаниях харбинцы упоминали фамилию пастора как Розен, но в документах БРЭМ он фигурирует как Розин, это соответствует немецкому написанию его имени – Hermann Rosin.
Приехав в Харбин в 26 лет, Розин стал самым молодым пастором прихода. Через четыре года после приезда был назначен главой «Наци» – местного отделения национал-социалистической партии, что не все считали удачным ходом, учитывая совмещение религиозной и политической деятельности 345. Кроме того, он был товарищем председателя гестапо, председателем пропагандистского отдела в Харбине и вторым товарищем председателя пропагандистского отдела при Германском консульстве 346. В немецкой школе «Гиндерсбург шуле» (Hindenburgschule) пастор преподавал религию, латынь и рисование 347.
У Розина сложился скандальный и разгульный образ, эмигранты, вспоминая, характеризовали его неоднозначно. Исследователь и харбинка Елена Петровна Таскина писала:
Была в Харбине и немецкая колония. Возглавлял ее в те годы пастор Розен – мужчина весьма импозантной наружности, которому, как поговаривали харбинцы, не были чужды светские развлечения 348.
Что имела в виду Е. П. Таскина под «светскими развлечениями»? Розин посещал кабаре, рестораны, кафе, открыто танцевал с местными танцовщицами кабаре – в общем, вел «довольно фривольный образ жизни» 349.
Даже в доносах БРЭМ, в котором превалировали фашистские взгляды, Розина описывали
