Отсюда главный мой вывод: веротерпимость на Кавказе — часть жизни кавказцев[27].
Веротерпимость и есть Кавказ, его менталитет, его суть, которую демонстрировала на протяжении веков Кавказская Албания. Эта страна, по-моему, сравнима разве что с индийским Кашмиром, вторым святым местом Евразии, где тоже главенствовал дух, вера.
Дербент с тех пор не знал религиозных войн, веками там жили общины мусульман, христиан, иудеев, армян, русских. Мирно жили они… Здоровому человеку врач не нужен.
Как же просто, поразительно просто устроена жизнь, если знаешь законы мироздания.
Могила святого Георгия
И еще об одной реликвии Дербента нельзя не сказать, я впервые увидел ее во сне. Это могила святого Георгия. Она, собственно, и преобразила меня.
То не игра больного воображения, не желание покрасоваться, то был предмет долгого и настойчивого поиска, я перечитал всю серьезную литературу о Георгии, провел экспедицию, прежде чем увидеть сон, в котором проявилось то, о чем думал наяву.
Трудно далась мысль, что при жизни его чтили лишь тюрки. Издалека я шел к ней.
Люди веками познавали подвиг Георгия и не познали его — герой все время был разный! Каждая эпоха делала его новым. Другим. С этим очень трудно смириться, образ героя все время менялся, будто специально. Ему приписывали одну несуразицу за другой.
Почему?
В IV веке этот человек был символом новой веры, он, как композитор, писал музыку к опере, у которой имелся сюжет, но не было слов. «Христианство» потом назвали ее… Первый глава Албанской Апостольской Автокефальной церкви. Той самой, о которой уже ничего не известно.
Столько воды утекло.
Однако есть на небе звезды, которые, как имена людей, вечны и ярки. По ним в открытом океане веков узнают путь к родным берегам. Для меня путеводной звездой был святой Георгий, по нему я нашел дорогу в Кавказскую Албанию, к ее храмам.
Героя ныне называют по-разному. Христиане — Юрий, Егор, Георг, Хосе, Иржи. Мусульмане — Джирджис, Хадир, Кедер, Хызр, Джарган, Гюрджи, Джор… За частоколом имен стоит один человек, звезда тюркского мира. Как железо, как храм или монастырь.
Здесь запутанная и совершенно невероятная история. Но она реальная.
Руководством к поиску мне послужила написанная в XIX веке книга Александра Ивановича Кирпичникова «Святой Георгий и Егорий Храбрый». Ее читал, разбирая «по косточкам». Профессор собрал все известные науке сведения о Георгии, в том числе и из мусульманских источников.
Подобного обобщения в России не делал никто.
С первых страниц, как я и думал, стало понятно: святой воин не имел отношения к Риму, к римскому императору Диоклетиану — он даже не видел их.
Этот миф родился через два века после смерти Георгия, тогда папа Геласий I ввел церковную цензуру и начал править историю религии. Ему важно было приблизить события к Риму, чтобы возвысить обветшалую столицу Империи.
Так в житие Георгия внедрили Диоклетиана, отрубленную голову и многое другое, чего не было на самом деле.
Профессор Кирпичников провел заметное исследование, но его «не заметили», монография покоится в библиотеке, не имея читателей. Она слишком рано увидела свет, наука тогда не была готова к осмыслению темы… Автор сам подал мне эту мысль.
Он вполне мог установить место казни и захоронения воина, ибо в поиске опирался не на церковные сказки и ужасы, а на палимпсесты, тексты баллад, сообщавшие детали жизни и казни Георгия. Сам он указывал и на приморский город, к которому примыкали горы… да-да, на ту полоску земли! И крепость на ней.
Но география ничего не подсказала профессору-историку, почему-то решившему, что речь идет о Египте, о гигантском крокодиле. Он не был в Дербенте, не слышал о Патриаршем престоле, не знал историю религии и традиций тюрков. А главное — не знал об Албанской церкви! Многое к XIX веку было забыто: церковная инквизиция отбросила науку Европы во тьму незнания. Средние века стали «темными» веками не сами по себе!
А в приведенной им балладе описаны подробности казни, не известные профессору, но хорошо известные тюркологам.
Только тюрки казнили, привязав жертву к хвосту дикого жеребца и пустив его в поле. Кирпичников этого, видимо, не знал, хотя и обратил внимание на детали.
По-моему, он понял легенду о святом Георгии слишком уж прямо, не вняв советам этнографии и мифологии, которая порой помогает читать зашифрованные события и образы… Тому я посвятил целый раздел в книге «Европа, тюрки, Великая Степь», он называется «У родника святого Георгия», поэтому здесь повторять не буду.
Жизнь и смерть Георгия — это все-таки страница жизни Дербента, Патриаршего престола, которому служил воин. Друг без друга эти истории не читаются. Имел место духовный подвиг, где оружием выступало слово. Им побеждали зло.
Слово «Бог» сильнее меча — вот что доказал Георгий!
Мирный подвиг отражен на известных ранних его иконах — Ладожской, например. Или Московской. Убийства там нет… Не за убийство же становятся святым?
За силу, исходящую от слова, за слово, укрепляющее дух, чтили Георгия, главу Албанской Автокефальной Апостольской церкви. Ибо «Бог» на древнетюркском языке означает «обрести мир», «покой на душе».
Этому учил Дербент и его Патриарший престол — познанию Бога Единого. Тенгри.
Чтобы понять деяние святого воина, надо знать, кто он? Откуда? А в церковном житии ничего нет. Не удивительно: житие Георгия переписывали три раза. И все три — капитально! Теперь текст далек от оригинала как никогда.
Кирпичников отметил: переписчики «шли на сделку с совестью». Налицо не просто путаница строк биографии, не наивная фантазия запуганного монаха, а спланированные действия, которые отличало злонамеренное коварство.
Запад шел на сделку с совестью ради идеи европоцентризма, много в те годы придумали постыдных историй, где концы не сходятся с концами… «Не умеющий целовать — лишь обслюнявит», — говорят в подобных случаях тюрки.
Так и случилось. Фальсификаторы не знали, что герой жил с именем Гюрги, Григорис; что храмы, посвященные Георгию и построенные до VI века, называли только в честь Григориса, или Гюрги. Символично? Конечно. Особенно если учесть, что строились те храмы там, где жили тюрки.
Ни одна книга современников Диоклетиана даже не упоминает имени Георгия. Тогда справедлив вопрос: откуда же взялось церковное житие, в котором действительно концы не сходятся с концами? Из ниоткуда. В 494 году I. Римский собор запретил христианам знать о деянии святого. Запретил!
«Пусть его дело останется известным только Богу», — решил Собор. И точка.
А дальше — больше. В X веке новый «редактор» церковной истории, монах Симеон Метафраст, опять (!) изменил биографию воину… Еще позже Георгия «посадили» на коня и заставили убивать змея. Таким ныне знают его — всадником, убивающим. Убийцей.
Последнюю точку в «редакциях» поставили в 1969 году: Георгия исключили из списка святых Римской церкви. Вообще! То был закономерный итог политики сокрытия тюркского мира, Патриаршего престола, Дербента, где крестили и рукополагали в сан первых христианских епископов… Получилось!
Справедливо считают на Востоке: «Слепому зеркало не нужно».
«Мы знаем, христианству предшествовала какая-то религия, а какая — не знаем», — с тех пор говорят в Риме. Эти слова я услышал от влиятельного католика как бесцветный отзыв на мою книгу «Полынь Половецкого поля».
…Да, его убили тюрки, убили в Дербенте, на площади, около баптистерия. Все было именно так, как написано в древней английской балладе — волоча лицом по земле. Убили по оговору, привязав к хвосту дикого жеребца. И хотя правду потом восстановили, она не воскресила убитого. Но сделала его бессмертным.
Бессмертным Хадиром (Джирджисом), слугой Аллаха, наделенным знанием сокровенного, он остался у мусульман. Чистейший образ.
На месте его казни в Дербенте поставили часовню, потом — храм святого Гюрги. И в степи, где остановился конь с истерзанной жертвой, построили храм — он на юг от города, километров за двадцать, в селении Нюгди. Стоит заброшенный.
Останки юноши похоронили по традиции тюрков на вершине горы — как невинную жертву. Вернее, как святого. Пышные устроили проводы, с тризной, с тяжелыми песнями, бешеными плясками, с военными играми и долгим поминальным столом (так провожали в мир иной Аттилу).
Над Дербентом, на самой высокой горе, есть селение Джалган, там могила Гюрги. К ней приходят мусульмане и христиане. Долгим оказался мой путь туда. Но интересным.
Я знал: по английскому преданию, у могилы был целебный источник с «живой водой». Точно. Из пещерки, что неподалеку, сочится родник, местные жители сказали, его вода полезна кормящим матерям, у которых пропало молоко.
Вот, оказывается, как Георгий спас младенца от голодной смерти — вернул его матери молоко. Сведения, сообщенные английской и сербской легендами, обрели на моих глазах реальную плоть!
