дал ему контракт на Джорджа из Канады. «Когда ему понадобится стрелок, он обратится ко мне», — думал про себя Витале. Эта надежда была недолгой, а его признание вины по делу РИКО на Лонг-Айленде только усилило недоверие Массино к нему. Массино открыл семейный фонд, чтобы оплатить 50 000 долларов судебных издержек Витале, но он задавался вопросом, не означает ли относительно короткий приговор (менее четырех лет), что он может настучать. Обсуждая ситуацию Витале с Коппой, Массино сказал: «Мы вместе сделали семь дел», — признавая, что Витале мог обвинить его в семи убийствах, совершенных бандой. Вскинув руку, словно это был пистолет, Массино добавил, что щадит Сэла, потому что он его шурин: «Иначе я бы его убрал».
Не менее ожесточенный Витале считал, что после ареста его бросили Массино и семья. Он сокрушался, что, кроме одного солдата, никто из боргаты не навестил его и не позвонил, когда он попал в больницу с легким сердечным приступом. «Я не получил никакой поддержки от мужчин, — ворчал он другу в ожидании начала отбывания наказания. — Моя жена и дети останутся на улице». Это была странная жалоба, поскольку у него было почти 500 000 долларов в скрытой наличности, несколько миллионов долларов в недвижимости и он был в разрыве с женой.
Следующим крупным трофеем, собранным «Отрядом Бонанно», стал Энтони Т.Г. Грациано. В 2002 году ему были предъявлены обвинения в рэкете, заговоре с целью убийства, вымогательстве, мошенничестве, наркоторговле и мошенничестве на 11 миллионов долларов. Столкнувшись с непреодолимыми уликами, Грациано сдался, признал себя виновным и получил одиннадцатилетний срок. Вместе с ним была осуждена большая часть его команды, дюжина солдат и подельников. Бухгалтеры-агенты сыграли незначительную роль в поимке Грациано; большая часть улик была добыта парнями с Бат-авеню, пройдохами и торговцами наркотиками, которые помогли потопить консильери Энтони Сперо. Эти болтливые парни работали на сделках с наркотиками для Грациано и банды Сперо. Уличив Сперо, они дали ФБР наводки на преступные похождения Грациано и были готовы дать показания против него, выторговав себе мягкое наказание.
Биржевой пузырь 1990-х годов стал золотой возможностью для мафиозного грабежа, и капо Массино были одними из первых. Как и Грациано, Фрэнк Коппа и Фрэнк Лино увидели, что лихорадочная жадность публики предлагает такой же легкий заработок, как ростовщичество и незаконные азартные игры. Коппа, первым перешедший в сферу высоких финансов, наживался как мафиози с тех пор, как в 1977 году его сделал Кармине Галанте. Коппа был уверен, что Лило — босс Бонанно, но после его убийства с удивлением узнал обратное. Считая себя «добытчиком, мошенником, а не убийцей», Коппа тем не менее участвовал в двух убийствах и заискивал перед Массино, помогая Лино расправиться с Сонни Блэком Наполитано.
Будучи ростовщиком и имея клиентов в небольших брокерских фирмах, Коппа понял, что «Уолл-стрит любит мускулы и хочет заключать сделки с мафией». Его статус мафиози позволил ему проникнуть на первый этаж в мошеннические операции, организованные в двух брокерских домах. «Покупай дешево и создавай спрос» — такова была его формула, позволявшая зарабатывать сотни тысяч долларов легких денег. Имея 2 миллиона долларов наличными и золотом, большая часть которых была спрятана в сейфах, он гордился своей репутацией «высокого ливера», владельца роскошных домов в Нью-Джерси и во Флориде. К пятидесяти годам экстравагантный образ жизни Коппы, включавший в себя кокаиновые разгулы и траншейные обеды, превратил его некогда крепкий солдатский рост в стареющего, пузатого мафиози.
Пойманный за уклонение от уплаты налогов в 1992 году, Коппа с трудом адаптировался к тюрьме: это была его первая судимость за уголовное преступление. Он разрыдался в начале двухлетнего заключения в колонии строгого режима. Освободившись из тюрьмы в 1994 году, он вернулся к прежней деятельности, став добытчиком денег для Массино, который подстегнул его успех, сделав капитаном и дав ему в управление четыре бригады.
Совместные усилия «Отряда Бонанно» и усиление бдительности правительства в отношении вторжения мафии на финансовые рынки положили конец махинациям Коппы на Уолл-стрит. Весной 2002 года он был снова осужден, на этот раз за мошенничество с акциями, и приговорен к трем годам.
Ранний успех Коппы на раскаленной Уолл-стрит побудил его давнего коллегу по мафии Фрэнка Лино подражать ему. Они вместе совершали преступления еще с подросткового возраста в бруклинских районах Бенсонхерст и Грейвсенд. Лино проходил прослушивание в качестве подражателя в семьях Дженовезе, Коломбо и Гамбино, пока Коппа не сообщил ему, что Бонанно жаждут новобранцев. Получив признание в мафиозной среде за то, что выдержал жестокое полицейское избиение, а не сдал беглеца-убийцу, Лино был принят во фракцию Бонанно, возглавляемую Сонни Ред Инделикате. Прозванный «Блинки» из-за расстройства зрения, вызванного полицейскими побоями, Лино был исправлен в день, который он запомнил на всю жизнь: 30 октября 1977 года, в свой тридцать девятый день рождения.
Став после убийства трех капо преданным сторонником Массино, Лино заработал миллионы для себя и администрации благодаря ростовщичеству, кражам с кредитных карт, букмекерству и покеру. Быстрое моргание, пиксическая улыбка и мягкий голос выдавали в Лино его дикую личность. По поручению администрации он участвовал в шести убийствах, в том числе в покушениях на капо Сонни Блэка Наполитано и Гейба Инфанти, хотя известно, что он никогда не нажимал на спусковой крючок. До того как Массино закрыл уличные клубы семьи, Лино спонсировал один из них в Грейвсенде с названием, которое было чем-то вроде оксюморона для притона Козы Ностра, — социальный клуб Матери Кабрини, названный в честь монахини, которая помогала итальянским иммигрантам и стала первой канонизированной гражданкой Соединенных Штатов.
Рекорд Лино по избежанию тюремных сроков, несмотря на четыре обвинительных приговора за сорокалетний период, был побит в 1997 году в результате правительственных мер по борьбе с манипуляциями с акциями. Массино заплатил 75 000 долларов за судебные издержки, но Лино был признан виновным в мошенничестве с перекачкой и сбросом денег, а также в вымогательстве, и приговорен к пятидесяти семи месяцам заключения в федеральной тюрьме. Почти полностью не зная базовой лексики фондового рынка, такой как «первичное публичное предложение» или «длинная или короткая продажа», Лино был неспособен самостоятельно придумать финансовый трюк. Он полагался на советы Коппы и его запугивание брокеров, чтобы получить прибыль. Замечание адвоката защиты о том, что Лино был тупицей на фондовом рынке, было правдивым: «Мой клиент не знает, где находится Уолл-стрит».
Устранение Лино, Коппы, Грациано и даже пониженного в должности Витале создало бреши в командной цепочке Массино, но его защита от обвинений казалась такой же непробиваемой, как и
