— Никакого совещания, господа, устраивать не собираюсь, но так как вы все равно не спите, прошу помочь решить один вопрос. Совершенно очевидно, что японцы готовят нападение. Нам нужно, взвесив все условия, наметить план. Конечно, при всех обстоятельствах будем драться самым беспощадным образом. И дальше. Один «Чиода» не решится на нападение. Для этого будут привлечены другие корабли.
«— Да и у Муракамн храбрости нс хватит! — вставил Зарубаев.
— Вот как раз отсутствием храбрости японцы нс страдают,— заметил Руднев.— Мы иногда неправильно оцениваем противника, а это пагубно для нас же самих.
— Я вижу три возможных положения, которые японцы могут нам навязать.— продолжал Руднев, раскладывая на столе карту.— Во-первых, попытаться расстрелять нас здесь же, на месте стоянки, предложив иностранцам покинуть рейд, на что те несомненно пойдут...
Беренс и Степанов удивленно переглянулись.
— Да, да, именно так! В таких случаях самое лучшее— рассчитывать на худшее. Во-вторых, нас могут принудить к поединку и навязать бой, тоже в неблагоприятных для нас условиях, вот здесь, в узком фарватере до острова Иодольмн,— провел Руднев карандашом линию на карте.— Тем более, что, используя этот вариант, мы можем надеяться на прорыв.
— Это почти то же. что на рейде,— отозвался Степанов.
— Нет, это все же немного лучше,— возразил Беренс.
Лейков добавил, что на рейде при малом ходе «Варяг» плохо будет слушаться руля.
— Да, это так,— заговорил снова Руднев.— Третье, и самое для нас благоприятное, если сможем выбраться на широкую воду, где-нибудь здесь,— показал он точку на карте.— Тогда будем иметь возможность маневрировать...
Разошлись за полночь, обменявшись мнениями о боеспособности крейсера. Зарубаев обещал довести скорострельность орудий до такой степени, чтобы японцы чувствовали удар не одного, а двух «Варягов» 1
Оставшись один, Руднев еще долго сидел над картой и только под утро лег отдохнуть.
26 января, с поднятием флага, к Рудневу явился Беляев, доложивший о готовности канонерской лодки к отплытию.
— А почты все нет! —с досадой проговорил Руднев.
Беляев отправился на свой корабль, готовый в любой момент сняться с якоря.
Тянулись часы напряженного ожидания. От Павло-на не было никаких вестей. В полдень, не вытерпев. Руднев послал мичмана на берег к консулу, надеясь, что нарочный Павлова мог прежде явиться туда.
С каждым часом становилась ясной бесцельность посылки «Корейца» и нецелесообразность отрывать канонерку от «Варяга».
Иногда события подобно буре врываются в сложившуюся обстановку н меняют ее коренным образом. Так случилось н на этот раз. Обойдя сигнальные буи, на рейд вошел, на удивление всем, товарно-пассажирский пароход под русским флагом. На борту его была надпись «Сунгари». Пароход принадлежал русскому обществу Восточно-Китайской железной дороги.
Руднев не стал ожидать визита капитана «Сунгари» и тотчас же отправил одного из мичманов на пристань разузнать подробности прибытия парохода, а главное, о том, нет ли почты из Порт-Артура.
Возвратившийся мичман доложил, что «Сунгари» прибыл из Шанхая с грузом для Чемульпо, в Порт-Артур не заходил и никакой почты не имеет. Переход совершил благополучно, не встретив ни одного японского военного корабля, и, что самое непонятное, крейсера «Чиода» не видел. Руднев терялся в догадках. Он. конечно, не мог знать, что капитан «Сунгари» проскочил, сам того не подозревая, под носом у японской эскадры.* вышедшей накануне из Сасебо.
А тем временем отряд Уриу уже подошел к острову Риши, расположенному на подступах к Чемульпо, где его уже ожидал «Чиода». Почти в это же время Того привел свой флот к острову Роунд.
По сигналу головного крейсера «Нанива», где находился Уриу, эскадра легла в дрейф. «Чиода» застопорил машины. С крейсера спустили катер, направившийся к борту флагманского корабля. Уриу сгорал от нетерпения встретиться с Муракамн. Краткий рапорт. Рукопожатие.
— Так, значит, «Варяг» и «Кореец» все еще на рейде? —переспросил сияющий Уриу.
— Оба на рейде, но, по всем признакам, «Кореец* готовится к уходу,— ответил Мураками.
— О, это ничего. Если не ушел, то теперь уже не уйдет. Да дело и не в «Корейце». Нас интересует «Варяг». Этот крейсер нам очень нужен, милый Мураками,— расхохотался Урну.
В 3 часа 45 минут пополудни отряд Урну двум» кильватерными колоннами подошел к острову Иодольми, прикрывая транспорты с десантом.
6
Но вот и долгожданный курьер от Павлова! Дежуривший у пристани катер подошел к борту «Варяга», офицер передал Рудневу пакет, запечатанный сургучом. В нем находилась записка: «Вместе с настоящим: письмом препровождаю вам корреспонденцию для отправки с «Корейцем» в Порт-Артур. Желательно, чтобы «Кореец» снялся с якоря незамедлительно. Сегодня из секретного источника получено известие, что японской эскадре, состоящей из нескольких боевых кораблей, предписано отправиться к устью Ялу и что высадка японских войск в значительном количестве назначена в Чемульпо на 29 января. Телеграмм никаких не получал. Павлов».
В 3 часа 40 минут пополудни «Кореец» снялся с якоря и, дымя широкой трубой, направился к выходным буям, провожаемый печальными взорами матросов.
А через полчаса экипаж «Корейца» увидел японскую эскадру, шедшую малым ходом двумя кильватерными колоннами. Беляев немедленно поднял об этом сигнал, надеясь, что его заметят на «Варяге», но этому помешал туман.
Правая колонна японцев состояла из броненосных крейсеров «Чиода», «Наиива», «Акаши» и тяжелого крейсера «Асама», прикрывавших транспорты «Дай-рен-мару», «Отару-мару», «Хейджо-мару». В левую колонну входили миноносцы «Аотака», «Хато», «Кари» и «Цубаме». За островом Иодольми виднелось еще несколько кораблей, но в тумане их невозможно было опознать.
В первым момент'никаких враждебных намерений' японцы не проявили, на стеньгах не было боевых флагов. 11о когда «Кореец» приблизился к эскадре, мино-* моемы по сигналу с «Асама» неожиданно изменили’ курс, взяв влево. «Кореец» оказался между колоннами. Только тогда на канонерке обнаружили, что на японских орудиях нет чехлов и корабли готовы открыть* огонь.
Пропустив «Корейца» вперед, концевой крейсер «Асама» вышел из кильватерного строя и, встав наперерез курсу «Корейца», направил на него орудия. Миноносцы, разделившись попарно, закрыли канонерке выход в открытое море.
«Кореец» еще находился в пределах нейтральных вод, поэтому Беляев не стал открывать огня, чтобы не провоцировать японцев. Он решил повернуть корабль и идти к «Варягу».
В момент разворота один из миноносцев выпустил В' «Корейца» мину, которая прошла в 6—8 метрах за его* кормой. Это произошло в 4 часа 35 минут пополудни:
«Кореец», закончив поворот, полным ходом направился к месту своей якорной стоянки на рейде. На нем* пробили боевую тревогу. За первой атакой последовав ла вторая, произведенная другим миноносцем, но мина опять прошла за кормой канонерки, не причинив ей вреда.
Артиллеристы на лодке напряженно следили за действиями японцев, но огня не открывали, хотя их орудия были в упор наведены на миноносцы. Вслед затем последовала атака миноносцев, находившихся справа от «Корейца». На этот раз мина была направлена в середину борта канонерки, но. не дойдя до него метров шести, перевернулась, задрав хвост с бешено вращающимися винтами, и затонула.
Второй миноносец, прибавив ход, обогнал «Корейца», намереваясь тоже произвести минный выстрел, но* Беляев резко повернул судно в сторону японца и пошел на таран. На миноносце растерялись. Уклоняясь, он оказался за кормой «Корейца», поэтому не смог выпустить мину.
Мужество, самообладание, умелое маневрирование-9* 131
экипажа русского корабля произвели сильное впечатление на японцев. Они не решались открыть огонь вблизи иностранных кораблей в нейтральном порту.
В 4 часа 55 минут «Кореец» уже возвратился на рейд, став на якорь за кормой «Варяга». На рейде в это время находились японские крейсеры «Чиода», «На-нива» и «Акаши». не принимавшие участия в атаке и потому раньше его пришедшие на рейд. Транспорты встали на якорь у городской пристани, близ крейсера «Чиода», а миноносцы — в двух кабельтовых от русских кораблей, с таким расчетом, чтобы перед «Варягом» и «Корейцем» оказались по два миноносца в исходном положении для атаки.
После отдачи якоря Беляев прибыл на «Варяг» и подробно доложил Рудневу о случившемся. Тот приказал приготовиться к отражению минной атаки. Затем он отправился на «Талбот» к старшему на рейде Бэйли и заявил ему протест по поводу нападения на «Корейца», а также просил разъяснить, в каком положении находятся русские корабли в нейтральном порту Чемульпо.
