В начале XX в. Австралия заняла ведущее место в мировой-добыче золота, в отдельные годы добыча его составляла 87—89 т. Около 70%* золота давала Западная Австралия, за ней следовали Виктория и Квинсленд.
Открытия на Урале и в Сибири, а затем в Калифорнии и Австралии побудили усилить поиски россыпей и в некоторых европейских странах. Ряд сообщений об этом имеется в «Горном журнале». О некоторых разработках золота свидетельствуют и монеты прошлого века, чеканившиеся в престижных целях.
В «Горном журнале» в 1846 г. (№ 8) опубликован перевод документа «О распределении золота в песках Рейна и об извлечении этого металла». Авторы его — французские геологи Эли де Бомон, Пелуз, Балер и Беккерель.
Эта заметка интересна тем, что уточняет происхождение золота в монете 1833 г. великого герцогства Баденского (в Германии) с надписью: «один дукат из рейнского золота» (рис. 47, а), поскольку в ней сказано: «В настоящее время между Базелем и Мангеймом извлекается золота... на 45 000 франков в год». Для того чтобы «сблизить» эти два события, пришлось посмотреть более ранние номера «Горного журнала».
В № 12 за 1840 г. сообщалось, что в великом герцогстве Баденском «все золото, обращаемое в монету на монетном дворе в Карлсруэ, получается через промывку рейнских песков. Крестьяне тамошние извлекают его ежегодно на сумму около 18 000 гульденов (несколько меньше пуда на наш вес)». А в № 9 за 1845 г. приводятся краткие сведения о том, что в Бадене-в 1832 г. было добыто 10 фунтов (или 5 кг) золота. Это и позволило определить, что из добытого в 1832 г. золота был отчеканен баденский дукат 1833 г.
В рапорте французских геологов дана характеристика состояния французской и русской геологической науки и практики в области россыпных месторождений золота. Как пишут авторы рапорта о своем коллеге Добре, «при своих исследованиях он имел в виду не только ученую цель, но ему хотелось достигнуть и до таких результатов, которые могли бы руководствовать как золотопромышленников вообще, так и всех тех, кто в Сибири и в Америке извлекает золото из наносных осадков, образующихся водными токами».
Что касается Америки, то Добре, вероятнее всего, имел в виду второстепенные районы развития золотых россыпей, так как калифорнийские россыпи были открыты лишь в 1848 г. А в России к 1846 г. золотая лихорадка достигла района р. Лены. Опыт разработки мелких рейнских русловых россыпей для Сибири был непригоден даже для старательства. По всей видимости, Добре не был достаточно знаком с развитием золотопромышленности в Сибири. Напротив, появление в «Горном журнале» рапорта через два месяца после его опубликования в Париже свидетельствует, что русские геологи внимательно следили за всеми новинками зарубежной геологической литературы.
В рапорте приведен сделанный Добре подсчет запасов золота на одном из участков Рейна (между Ринау и Филиппсбургом). Они определены в «52 000 кг, стоящих 165 828 000 франков. Без всякого сомнения, в настоящее время представилось бы очень много трудностей извлечь это золото, потому что часть земель покрыта ныне богатым земледелием, но очень интересно знать, что эти богатства существуют».
Возвращаясь к баденскому дукату «из рейнского золота», следует сообщить, их чеканка производилась и ранее. Так, в 1867 г. был отчеканен дукат, на оборотной стороне которого изображен «бог Рейна» и над ним надпись: «из рейнского песка» (см. рис. 47, б). Целью чеканки дукатов «из рейнского золота» было прославление своей золотодобычи, хотя она и была очень мизерной.
Еще в предыдущем столетии — в «Век просвещения» было модным на золотых и серебряных монетах мелких германских государств, имевших свои рудники и прииски, указывать, где добыт металл для их чеканки. Поэтому и на дукате 1772 г. архиепископа Майнцского на обороте сделана надпись крупными буквами «золото Рейна» (см. рис. 47, в). Добыто оно было из россыпей несколько ниже по течению Рейна.
В Баварии чеканились дукаты с надписями «из золота Дуная», «из золота Изара», «из золота Инна» с изображением в каждом случае «бога» соответствующей реки.
В одном из обзоров горнозаводского производства в Баварии показано, что в 1853 г. при промывке песков добыто 4482 г золота, а в 1854 г.— 3300 г. При этом в 1853 г. разрабатывались 44 россыпи, а в 1854 г. лишь 36. Разработка велась старательским методом. В том же обзоре сообщалось: «Золото добывалось промывкою в свободное время из песчаных россыпей по берегам рек: Рейна, Дуная, Изара, Инна и Зальцаха». Кроме того, небольшое количество золота (в 1853 г.— 925 г) добывалось из коренных золотосодержащих руд.
О гессенских месторождениях золота имеются краткие сведения, относящиеся к разным периодам истории. При Карле Великом (768—814 гг.) возобновилась добыча золота из россыпей Рейна и некоторых других месторождений, «о чем можно судить по тому, что во Франкенберге, в Гессене, чеканилась его собственная монета, и что в этом крае, именно близ Алисберга и Гауэрна, действовали золотые рудники до 797 г., т. е. до начала войны с саксами».
Г. Агрикола упоминает: «В Вестфалии у Корбаха были обнаружены золоторудные жилы. В Гессене река Эдер несла в долину золотой песок». Некоторую ясность в вышесказанное вносит Г. Шнейдерхен, который отмечает, что месторождение золота около Корбаха (он называет его Эйзенберг) в средние века имело очень большое значение, но в настоящее время заброшено, а золото реки Эдер (Франкенберг стоит на ее берегу) происходит от месторождения Корбах. В. И. Вернадский отмечал, что современные пески Эдера золотоносны и в наше время. Имеется и нумизматическое свидетельство — гессенский дукат 1775 г. (рис. 47, г), отчеканенный из золота реки Эдер, о чем говорит надпись на оборотной стороне монеты над «богом Эдера».
Крупнейшим в мире поставщиком золота, дающим половину добычи его в капиталистическом мире, является месторождение-гигант Витватерсранд. Оно разрабатывается с 1886 г. Его открытие явилось одной из причин англо-бурской войны 1899—1902 гг., ибо рудники находились на территориях двух бурских республик — Трансвааля и Оранжевого свободного государства, население которых, кроме аборигенов, составляли потомки голландских колонистов — буры. Нумизматическим памятником победы англичан является золотая монета достоинством в один фунт стерлингов чеканки 1902 г. (рис. 48). На ней надпись: «ZAR».
Назначение этой монеты, подобно калифорнийским монетам 1849 г.,— выполнение функций местного платежного средства. В 1961 г. в ЮАР появилась своя денежная единица — рэнд, название которой произошло от Витватерсранда. По курсу того времени он был равен 1,4 доллара США. Золотых рэндов тогда не выпускалось! Но в 1974 г. в ЮАР было выпущено 3,2 млн. золотых «рэндов Крюгера» (с портретом президента Крюгера, правившего Трансваалем до 1902 г.) массой в тройскую унцию, на чеканку которых было израсходовано 100 т золота. Эти монеты — аналоги местных монет Австралии 1853 г.— выполняют роль слитков, удобных для оплаты сделок золотом по его массе, а не по часто меняющемуся курсу валют. С обычным рэндом он не имеет прямой связи.
Русский читатель о месторождении Витватерсранд впервые узнал из небольших заметок в «Горном журнале» (№ 1 за 1889 г. и № 5 за 1890 г.). В первой из них горный инженер Ячевский предсказал, «что Трансваальские месторождения станут в ряду с Калифорнийскими и Австралийскими». Протерозойские золотоносные конгломераты Витватерсранда — «Хребта белой воды» находятся на высоте 1,8 км к юго-западу от г. Иоганнесбурга. По простиранию слои конгломератов прослежены на 350 км при ширине полосы от 25 до 100 км. Слои падают под углами от 25 до 80°. Имеется семь самостоятельных рудных горизонтов. Средняя глубина отработки 1700 м, ряд рудников имеет глубину 3000 м, а в отдельных шахтах работы ведутся на глубине 3800 м. К 1972 г. месторождение дало около 30 тыс. т золота. Запасы оцениваются в 60 тыс. т.
В Южной Африке не было той классической золотой лихорадки, когда успех мог сопутствовать золотоискателю с киркой и лопатой. Современные золотые рудники Витватерсранда совсем не похожи на первые рудники и прииски. Л. В. Аникин [2] цитирует рассказ о посещении одного из рудников Витватерсранда: «Вы входите в стальную клетку, которая за две минуты проносится вниз сквозь скалу толщиной в милю. Там внизу шумный, жаркий, сырой мир, освещенный танцующими огоньками ламп на шлемах шахтеров. Достаточно десятиминутной прогулки вдоль галереи, пробитой в скале, естественная температура которой свыше 100 градусов по Фаренгейту... Затем сквозь постоянное гудение кондиционера воздуха и грохот вагонеток по стальным рельсам слышится звук пневматических буров, вгрызающихся в сплошную скалу. С одной стороны тоннеля открывается узкое отверстие, ведущее вниз к внутренностям земли под наклоном почти 25 градусов. Оно имеет не более 40 дюймов в высоту и искусно поддерживается опорами. Это рабочая выработка. Кажется, что внутри выработки скала давит со всех сторон; крошечные хлопья падают с потолка в лужи теплой воды, в которой человек стоит на коленях или лежит. За завесой воды, которая должна поглощать пыль, иглоподобное острие бура вырезает дыру в скале, на которой нанесен кружок красной краской. По всей длине выработки непрерывная линия красной краски обозначает четырехдюймовую жилу, которая даже на глаз неопытного наблюдателя выглядит заметно иначе, чем скала сверху и снизу. Это плотно сбитый пучок белых камешков, среди которых здесь и там в луче шахтерской лампы слегка поблескивает крупинка золота. Жила, или риф, подобна мясу между ломтями хлеба в сандвиче. Этот рудник Фри Стэйт Гедуолд в Оранжевом свободном государстве — один из немногих, где золото среди гравия можно видеть невооруженным глазом, так как здесь разрабатывается один из богатейших рифов, когда-либо открытых в Южной Африке».
