Ознакомительная версия.
Именно такие приглашения Петр получил в Раве Русской. Они пали на благодатную почву. Царь был обижен на прежних союзников, беспардонно обманывавших Москву. Август выглядел искренним, благородным, обаятельным. Все современники сходились на том, что он умел производить неотразимое впечатление. А русские тоже числили за Швецией давний долг. Земли, которые она хапнула в годину Смуты — выход к Балтике, территории по Неве, Ладоге, в Карелии. Государь согласился, хотя до поры до времени стратегический поворот российской политики договорились держать в строгой тайне.
А по возвращении в Москву Петр взялся разбираться в накопившихся делах, и расследование бунта стрельцов его совершенно не удовлетворило. Например, в протоколах запечатлелись показания стрельцов — они намеревались встать лагерем возле Новодевичьего монастыря. Их спрашивали — почему? Они отвечали: только из-за того, что живут поблизости, Стрелецкая слобода расположена недалеко. Следствие как будто поверило столь явным отговоркам, не стало раскапывать подобные факты. Петр велел возобновить допросы, привезти в Москву уцелевших участников мятежа.
При этом выяснилось, что зачинщиков осталось в живых всего четверо. Но их и прочих стрельцов начали трясти «с пристрастием», царь взял следствие под личный контроль, и стала открываться куда более опасная картина, чем рисовалась ранее. Обвиняемые сознались, что хотели «стать под Девичьим монастырем и бить челом царевне Софье Алексеевне, чтоб она по их челобитью вступила в правительство». Намеревались поднять и повести за собой все стрелецкие полки, простонародье. Намечали убить царя, когда он вернется. Кроме того, собирались уничтожить наследника Алексея, ряд бояр, всех солдат и офицеров Преображенского и Семеновского полков.
По российским законам (Соборное Уложение Алексея Михайловича) за такие преступления следовала однозначная кара. Смертная казнь. Шутка ли — вооруженный бунт, сражение с правительственными войсками, замыслы на цареубийство! Казни действительно начались. Но гуляющие по романам и некоторым историческим трудам описания кровавой вакханалии, когда за один день перерубили головы всем стрельцам в Москве — не более чем художественная и политическая фантазия. Бунтовщиков карали партиями. 30 сентября в разных районах Москвы повесили 201 приговоренного, 11 октября — еще 144. Рубили головы в третьей партии, 17 октября. А всего казнили около половины мятежников, 1091 человек.
Впрочем, для России такие масштабы репрессий и впрямь были непривычными. В западных странах сотни и тысячи жертв после подавления восстаний никого не удивили бы. Но русские цари чаще казнили лишь главных виновных, а прочих миловали. Петр помиловал лишь половину, отправил по ссылкам. Для остальных преступления счел слишком тяжкими. Да и бунт стрельцов был не первым! В памяти государя запечатлелись ужасы хованщины, запечатлелись его собственное столкновение с сестрой в 1689 г., заговор Цыклера.
Софья, ее сестры и прислуга тоже подверглись допросам. Царевна все напрочь отрицала. Тем более, что прямых улик не было. Но показаниями свидетелей изобличили, что ее письмо к стрельцам существовало, зачитывалось в полках. В результате Софью и ее сестру Марфу, через которую осуществлялись связи, постригли в монахини. Возле окон кельи инокини Сусанны, как назвали Софью при пострижении, повесили трех приговоренных стрельцов. Одному мертвецу вложили в руку лист бумаги — напоминание о письме.
Но и жену Евдокию Петр больше терпеть не намеревался. Прежние попытки Евдокии откровенно помыкать юным мужем теперь аукнулись ей. Под шумок расправ со стрельцами и с Софьей царицу отвезли в Суздаль и тоже постригли в монахини. В это же время оборвалась карьера Шеина. Петр заподозрил неладное, когда он так быстро уничтожил зачинщиков бунта. Возможно, и в самом деле пытался выгородить Софью, других общих знакомых. Напомню, раньше генералиссимус был близок к царевне. Кроме того, Петра возмутило, что главнокомандующий без него слишком щедро раздавал офицерские чины — подозревали, что за мзду. Он лишил Шеина всех постов, сослал в деревню.
Четыре бунтовавших полка больше не восстанавливались, их совершенно упразднили. Но и прочие стрелецкие части, не имевшие отношения к мятежу, Петр теперь считал ненадежными и не доверял им. Его подозрения подтвердились. Вскоре забунтовали 7 полков, стоявших под Азовом. Их удалось усмирить без боев, без крови. Однако царь решил совсем ликвидировать московских стрельцов. В 1699 г. их расформировали. Из нескольких полков, которые во всех конфликтах сохраняли верность царю и правительству — Сухарева, Стремянного, офицеров и стрельцов переводили в гвардию или в солдатские части. Остальных выселяли из столицы, разослали на службу по отдаленным городам и крепостям.
Как известно, сразу же после возвращения из-за границы царь начал носить с собой ножницы. Принялся резать бороды боярам, начиная с «князь-кесаря» Ромодановского. Резал он и длинные полы кафтанов и ферязей, спускающиеся до пола декоративные рукава. Приговаривал: «Это помеха, везде надо ждать какого-нибудь приключения, то разобьешь стекло, то по небрежности попадешь в похлебку».
Стоп! В данном случае необходимо внести существенную поправочку — а именно взять слово «известно» в кавычки. Откуда «известно»? Все эти факты взяты из анекдотов о Петре, распространявшихся в последующие времена. К реальности они не имеют никакого отношения. Ведь русские бояре, чиновники, офицеры привыкли брить бороды в правление Федора Алексеевича и Софьи. Активная борьба с брадобритием патриарха Иоакима продолжалась всего полгода, а когда он умер, знать оглядывалась на молодого царя, не носившего бороды. На дошедших до нас портретах все сановники этого времени изображены с бритыми лицами. В том числе — Ромодановский.
А долгополые кафтаны, ферязи, охабни с воротниками-козырями, с длинными свисающими рукавами на Руси носили в первой половине XVII в., в царствование петровского деда — Михаила Федоровича. Именно от этих времен остались описания и рисунки подобных нарядов, вошедшие в исторические книжки — и в байки. Уже при Алексее Михайловиче мода изменилась, одежда стала короче, декоративные продолжения рукавов исчезли. Резать их с глубокомысленными пояснениями Петру не удалось бы никоим образом.
Если же оторваться от легенд, то оказывается, что фасоны одежды в нашей стране еще некоторое время оставались неопределенными. Документы свидетельствуют, что по возвращении из Европы сам царь на различных церемониях появлялся то в русском, то в польском наряде. Да ему и некогда было заострять внимание на таких мелочах. Сперва он включился в расследование стрелецкого бунта. Розыск еще не завершился, а царь уже укатил в Воронеж. Строительство флота тоже было срочным и важным. На освоение Приазовья Петр бросил все наличные ресурсы. Сюда было приказано направлять всех каторжников, ссыльных. Среди крестьян вводились трудовые повинности, посылали солдат. На стройках крепостей и гаваней, на воронежских верфях кипела постоянная работа.
Вскоре подтвердилось, что с созданием флота Россия спешила не напрасно. На мирном конгрессе в Карловацах союзники по «Священной лиге» упрямо пытались облапошить нашу страну. Закулисные переговоры с турками велись без русских. Царский посол Возницын бился и настаивал — союзники должны выработать и предъявить османам общие требования. Хотя именно такой вариант совершенно не устраивал европейцев. Если русские прорвались к Черному морю, они будут распространять влияние и дальше — на Балканы, Закавказье. Можно ли было это допустить? Вместо выработки совместных условий Австрия, Венеция и Польша сделали наоборот. Отбросили все соглашения с Москвой не заключать сепаратный мир, и приняли противоположное постановление. Пускай каждая держава заключает с Турцией отдельный договор.
В январе 1699 г. все союзники подписали мир. Австрия урвала Восточную Венгрию, Трансильванию, Хорватию, Словению, Боснию. Венеция — часть Далмации и Греции. Польша вернула утраченные украинские земли. Но получалось, что все выиграли за счет России! Турки высвободили руки на Западе и отказывались уступать царским дипломатам хоть что-нибудь. Возницын проявил чудеса изворотливости, но сумел заключить не мир, а всего лишь перемирие на два года.
Однако у Петра уже стояли на стапелях великолепные корабли. Успели как раз вовремя! Он задумал подкрепить дипломатию внушительным кулаком — морским. В марте 1699 г. царь снова отправился на юг. Правда, с дороги пришлось вернуться, умер Лефорт. Ушла личность, довольно своеобразная. Он был любимцем Петра. Получал самые ответственные назначения. Но не проявил себя нигде — оставался, как и был, личным царским приятелем, веселым и изобретательным собутыльником. В таком качестве он и закончил жизнь. Построил богатый дворец, начал пышно справлять новоселье, а здоровье не выдержало. Видимо, он и впрямь был хорошим товарищем. Но даже и горевать долго не приходилось. Едва проводив Лефорта в могилу, царь опять вскочил в сани и помчался в Воронеж.
Ознакомительная версия.
