Победа при Херонее имела решающее значение. Всякое сопротивление воле Филиппа прекратилось. Фивы были жестоко наказаны: в Кадмее был размещен македонский гарнизон, а их преобладающие позиции в Беотии были потеряны. Афины понесли меньшие потери: они оставили лишь позиции в Херсонесе Фракийском и согласились распустить морской союз; они сохранили свои внешние владения — Лемнос, Имброс, Скирос и Самос и даже получили обратно Ороп на границе с Беотией, которого лишились раньше; в конце концов они присоединились к союзу Филиппа. Однако и в этом поражении афинский народ сохранил чувство собственного достоинства, и доверил Демосфену произнести согласно обычаю надгробное слово воинам, погибшим при Херонее.
Победа Филиппа означала коренной переворот в истории греческого мира. Монархическое и централизованное государство отчетливо продемонстрировало свое превосходство над эфемерными коалициями автономных полисов. Будущее принадлежало крупным царствам, а не маленьким республикам, ограниченным территорией одного-единственного города. Классическая концепция полиса устарела. Это стало очевидно в 337 году, когда Филипп собрал в Коринфе панэллинский конгресс. Все города, кроме Спарты, делегировали своих представителей. Был создан Коринфский союз, который впервые дал федеральную форму панэллинскому государству. Между городами был установлен всеобщий мир, и, его нарушителям грозили военные санкции. Было провозглашено уважение внутренних конституций и автономии каждого полиса. Пиратство и грабеж были запрещены. Федеральный совет (синедрион), куда каждый полис направлял делегатов пропорционально своему размеру, собирался ежегодно в крупных храмах. Его решения, принимаемые большинством голосов, были обязательными для всех членов союза.
Македония не входила в Коринфский союз, но между ними была договоренность о наступательных и оборонительных операциях, Филипп был назначен главнокомандующим федеральной армией. В 337 году он предложил союзу развязать войну против персидского царя. Монархия Ахеменидов переживала тогда острый кризис престолонаследия, тем самым предоставляя благоприятный момент для нападения. Однако самому Филиппу не удалось начать поход: летом 336 года во время праздников, приуроченных к свадьбе его дочери с царем Эпира, он был убит неким Павсанием, которого народ единодушно избрал царем Македонии.
С этого момента начинается новая эра, которую мы называем эллинизмом.
«Полемос, — говорит Гераклит, — породил мир, Полемос правит миром». Философ из Эфеса, писавший в начале V века, понимал под этим, что космос — это театр бесконечной битвы между враждующими началами, которая влечет за собой постоянные изменения: Полемос, война (в греческом языке это слово мужского рода), представлялся ему как закон вселенной. Подобное восприятие вполне могло быть внушено Гераклиту современной ему реальностью, поскольку для греков архаического и классического периодов война являлась постоянной заботой. Не случайно в предыдущем повествовании мы видели столько военных операций: было подсчитано, что за полтора века, прошедших с греко-персидских войн до битвы при Херонее, Афины в среднем находились в состоянии войны более двух лет из каждых трех, не заключая мира по десять лет подряд. Другие полисы, меньшего значения и меньших притязаний, не имели такой богатой военной истории. Но ни один из них не мог оставаться в стороне от вооруженных конфликтов, если хотел выжить: война была «железным законом» греческого мира.
Для этого имелись причины экономического порядка. Поскольку плодородные земли были немногочисленны в Греции, на них постоянно претендовали алчные и перенаселенные города-соседи. Афины применили вооруженные силы, чтобы основать за пределами Аттики колонии военного характера, или клерухии. Внутренняя общественно-политическая система Спарты заставила ее начать завоевание Мессении. Позже необходимость поддерживать открытыми важнейшие торговые пути могла стать причиной развязывания войны: Афины в течение одного века увеличили количество военных операций, чтобы контролировать ситуацию в районе Проливов, где проходил хлебный путь из регионов Южной России. С другой стороны, мы видели, какую роль играл в развязывании Пелопоннесской войны «мегарский декрет», по которому Перикл установил экономическую блокаду Мегары. Наконец, притязания на рудники Фракии стали причиной многих конфликтов в районе Фасоса и пангейских рудников.
Однако главным было не экономическое соперничество. Если греки посвящали столько времени и усилий войне, это происходило прежде всего по причинам психологического характера, которые восходили к греческой концепции полиса, которая являлась верховной властью для членов этого полиса. Абсолютная независимость — это его закон: если он и вступает в союз, то этот союз основан на принципе равенства и не отменяет автономию, которая является его гордостью. Ошибка третейского судьи в разрешении споров, любое столкновение интересов легко переходят в вооруженный конфликт. Любовь к свободе, которая вдохновляла ораторов и поэтов на их горячие высказывания, предполагает, что войну принимают и в ней участвуют с воодушевлением: только город, умеющий бороться за свою свободу, достоин быть свободным. Таким образом, главной целью гражданской организации была подготовка граждан к неизбежности сражения. Это прекрасно понимал Платон, когда говорил критянину Клинию в своих «Законах» (625е), что «множество граждан проводят свою жизнь в поддержании непрерывной войны против всех остальных полисов». В греческом городе архаической и классической эпох гражданин — это прежде всего воин; точно так же и государственному деятелю часто приходилось становиться полководцем. Все зависело от успеха военной службы: судьба отдельно взятого человека, государства и, наконец, всей греческой культуры. Упадок Афин стал неизбежным, когда среди ее вождей оказались одни лишь финансисты и адвокаты и когда афиняне, глухие к призывам Демосфена, отказались служить сами, доверив охранять свою родину наемникам.
* * *
Как мы уже знаем, основным элементом греческого войска была тяжеловооруженная пехота, или гоплиты. Гоплит обладал полным набором наступательного и оборонительного вооружения, детали которого можно рассмотреть в рисунках, скульптурах или в росписях на вазах. Среди изображений воинов следует различать те, которые воспроизводят современную реальность, и те — гораздо более многочисленные, — которые ее интерпретируют и переносят в мир вымысла: абсолютно голые войны могли бороться только с амазонками на фризах галикарнасского мавзолея. Зато знаменитая бронзовая скульптура из Додоны, хранящаяся в Берлине, стела Аристиона, выполненная Аристоклом, или ваза Ахилла в Ватикане, представляют собой вполне достоверные источники. Гоплит, изображенный на них, невысокого роста, одет в тунику, ноги его оставались совершенно неприкрытыми. Одеяние могло быть дополнено плащом. Он мог быть бос, или обут в шнурованные сандалии. По некоторым свидетельствам, греческим воинам было удобнее ходить босиком по труднопроходимой местности.
Грудь была защищена панцирем из металла или кожи, или из льняной ткани, покрытой металлическими пластинами. В архаический период носили негнущиеся «колоколообразные» панцири, сделанные из двух бронзовых пластин: одна на груди и одна на спине, соединенных пряжками на плечах и под мышками. Недавно в Аргосе был найден великолепный образец такого панциря. Позднее популярностью пользовались более гибкие модели: в отличие от колоколообразного панциря, доходившего до талии, они были удлинены за счет пояса из кусков кожи, ламбрекена, который защищал нижнюю часть живота. На голове гоплит носил металлический шлем с подкладкой из кожи или войлока, нередко снабженный одним или несколькими гребнями из перьев. Плюмажи офицеров отличались объемом и пышностью. Существовали разные формы шлемов, которым традиция весьма произвольно присвоила названия. Коринфский шлем с наносником и неподвижными нащечниками вне сдвигался на затылок. Аттический шлем без наносника был снабжен нащечниками, закрепленными на петлях, так что при желании их можно было убрать. Беотийский шлем, по форме напоминающий коническую шляпу, не имел нащечников и не защищал затылок. Были шлемы и других форм, но эти — самые распространенные, чьи изображения встречаются в памятниках. В ходе раскопок было обнаружено множество бронзовых шлемов, особенно в районе Олимпии, где совсем недавно были найдены очень красивые экземпляры. На некоторых из них имеются надписи, позволяющие их датировать.
То же самое можно сказать и о бронзовых щитах, которые часто преподносились в качестве даров в храмы. Их форма со временем изменялась, начиная со щита «восьмеркой», характерного для крито-микенской традиции, и до круглой формы, распространенной в классическую эпоху. Промежуточным вариантом были «геометрические» щиты с двумя большими боковыми выемками, беотийские щиты — модификация предыдущего типа, но с уменьшенными выемками. В V и IV веках круглый щит имел диаметр около двух локтей (0,9 м). Он был сильно выпуклым, его деревянный каркас с внешней стороны был покрыт кожей или шкурой либо полностью облицован бронзой. В центре часто имелся выпуклый орнамент на металле: зачастую это была голова Горгоны, которая если и не пугала противника, то по крайней мере оберегала от сглаза. Различные символы, выгравированные или нарисованные, в зависимости от материала — металла или кожи, — украшали внешнюю сторону щита. Такую информацию предоставляют изображения на вазах и описания, в большинстве своем фантастические, взятые, например, из пьесы Эсхила «Семеро против Фив» или из «Финикийцев» Еврипида. В отношении знаменитого щита Ахилла, подробно описанного Гомером в XVIII песни «Илиады», можно сказать, что он полностью принадлежит к области мифа. Зато существовало парадное оружие — например, щиты, которые Фидий задумал для своих огромных статуй Афины в Афинском акрополе, на навершьях которых были высечены рельефы, изображающие борьбу греков с амазонками и кентавров с лапифами. Внутренняя, вогнутая часть тоже могла быть покрыта рисунком, вытканным или нарисованным на полотне поверх набивки из ткани или растительных материалов, которыми щит был обложен изнутри: на внутренней стороне щита Афины Парфенос Фидий изобразил борьбу богов и титанов. У этого щита были два крепления, позволявшие его держать и манипулировать им: левая рука продевалась через первое, а за второе следовало держаться. Первое крепление, по форме похожее на наручи, часто покрывалось «отчеканенными» бронзовыми рельефами: при раскопках Олимпии были обнаружены многочисленные находки, относящиеся к архаическому периоду и выделяемые в отдельный разряд. К внутренней поверхности щита, к самому высокому краю, крепились ремни из веревок или кожи для его транспортировки вне боя, позволявшие вешать его на щитодержатель. Будучи очень тяжелым, щит во время переходов находился у раба, который обязательного сопровождал гоплита. Помимо щита, раб нес палатку, свернутую и упакованную в чехол, покрывало для ночных стоянок и подставку, на которую вешали щит в открытом поле перед началом сражения.
