от 15 до 55 лет в церковь и запереть их там. Тем самым мы, по крайней мере ночами, обеспечили себе покой. Никто не может себе даже представить, как это сказывается на нервах, когда люди не спят одну ночь за другой, а днем сражаются и идут маршем по самым отвратительным дорогам. Однако еще хуже было маршировать ночью, а днем – спать в избах, где беспрерывно сновали туда-сюда бесчисленные дети».
В ходе дальнейшего марша удалось достичь соглашения с петлюровской администрацией, находившейся в Переяславе [108], о беспрепятственном проходе через этот город. И действительно так и случилось, без происшествий.
Лишь 14 декабря 3-й кирасирский полк в Иванково вновь подвергся нападению, ход которого сполна характеризует тактику украинцев. Уже вечером при вступлении в село «в воздухе было душно». Как-то особенно охотно предлагали солдатам шнапс. Всю ночь из соседних деревень прибывали гонцы. Жители были заносчивы и дерзки.
Сначала граф Гамильтон подумывал немедленно отправиться дальше, но затем все же решил дать отдохнуть эскадрону, правда, не расседлывая и с оружием в руках. О дальнейшем в истории полка написано:
«В 6 утра эскадроны стояли готовыми к выступлению на улицах деревни. Вдруг почти в упор по колонне ударили мощные залпы. 1-й эскадрон, стоявший примерно в 100 м дальше, оказался отрезан от основных сил полка. Понесших лошадей удалось взять под контроль уже через несколько метров. Пулеметный эскадрон поначалу остановил противника своими шестью развернутыми пулеметами. Полк тем временем вытянулся вдоль деревенской улицы и выставил охранение во все стороны. Противник на глазах усиливался за счет местных жителей, стрелявших из ближайших к нам домов. Командир решил оставить деревню, ведь вмешательство драгунского полка, о котором просили [109], заставляло себя ждать. Пулеметы и стрелки прикрывали отход. Противнику были нанесены значительные потери.
В 12 дня полк ушел из села. Пулеметы и стрелки 4-го эскадрона заняли передовую позицию за окраиной, чтобы не дать противнику пойти в преследование. Его и не последовало».
Между тем под Иванково, атаковав деревню с запада, прибыли 2-й и 5-й эскадроны 1-го драгунского полка. Однако вскоре они развернулись против нового, подошедшего из-под Борисполя, врага.
В 12.30 на поле боя прибыли главные силы драгунского полка. От повторного взятия деревни отказались, так как при атаке по открытому полю против вооруженного пулеметами противника неизбежны значительные потери. В связи с этим бригада под защитой двух эскадронов драгун двинулась дальше.
Личный состав блестяще проявил себя, порой в ожесточенных рукопашных отбивая атаки коварного противника. Тем не менее, вновь потери составили 20 человек и до 50 лошадей. Пики, поклажа и один пулемет, погруженный на телегу [110], были потеряны из-за понесших лошадей в упряжке. Силы противника оценивались в 1000 человек.
Из-за крупного гарнизона Борисполя, обнаруженного в ходе продолжавшихся переговоров с петлюровцами, и из-за отхода ближайших к бригаде частей 92-й пехотной дивизии в Яготин, ей пока не удалось продолжить марш к Киеву. Переговоры с украинцами, поначалу обещавшими соблюдать нейтралитет, но впоследствии применявшими различные уловки, продолжая грабить и истреблять мелкие отряды, к цели не привели. Помочь не смогло и командование армии в Киеве.
Наконец, после долгих колебаний достигли соглашения со стоящей на днепровском острове Дарница украинской дивизией, на основании которого в сочельник 1918 г. бригада беспрепятственно и без навязших в ушах требований о сдаче лошадей смогла пройти по мосту через Днепр и сквозь Киев. Спустя 50 км марша в метель полки стали размещаться на западном берегу.
В последующие дни шли долгие переговоры с командованием армии, которое планировало отправить бригаду по железной дороге в район Брест-Литовск – Белосток для охраны магистралей и границы, в то время как сама она в связи с грабежами составов хотела продолжать марш.
Сколь верной была эта точка зрения, должно было вскоре выясниться.
Меж тем 12-й уланский полк после очень тяжелой, часто прерываемой вмешательством петлюровцев, поездки по железной дороге прибыл в Киев вместе со 2-й конной батареей 1-го полка полевой артиллерии. Командир, полковник Хай, предложил начальнику штаба 27-го резервного корпуса сформировать смешанное подразделение, с которым он был бы готов выступить маршем. Начальник штаба ответил, что не против поступить так со всеми частями корпуса, но пехота отказывается идти маршем.
На следующий день 12-й уланский полк получил приказ вместе с Гвардейским кавалерийским полком, которому надлежало поступить под командование полковника Хая, обеспечить охрану отправки гарнизона Киева в Фастов. Однако солдатский совет уланского полка отказался выполнить это предписание.
Затем переговоры о выводе полка с украинской стороной вел солдатский совет, после чего командир отверг какой-либо диалог с этой инстанцией.
Вскоре украинцы выказали стремление отправить полк в разных направлениях, чтобы тем самым иметь возможность легко управиться с мелкими отрядами. Их план удался лишь в одном случае: когда 4-й и половина пулеметного эскадрона позволили украинцам их отправить, а восточнее Сарн их остановили и разоружили превосходящие силы петлюровцев, располагавшие не только пехотой, но и кавалерией и артиллерией.
После того как солдатский совет убедился в тщетности своих переговоров с украинцами, а от прибывающих с Западной Украины местных жителей солдаты услышали, что транспорты по дороге разоружают и грабят, он попросил командира вновь принять на себя всю полноту власти в полку. Так и было сделано.
Полковник Хай транспортировал полк в Фастов. 28 декабря полк выгрузился и разместился в Большой Снетинке. Приданная полку 2-я конная батарея 1-го полка полевой артиллерии была развернута в 2,5 км от станции Фастов, чтобы иметь возможность немедленно взять ее под обстрел.
Адъютант полка обер-лейтенант Хиршфельд был отправлен с донесением об этих событиях в штаб корпуса в Киев. Там он встретил офицеров отряда Эбнера фон Эшенбаха и обговорил с ними будущее соединение в Средней Слободе.
Вечером дня выгрузки в Большой Снетинке прибыл офицерский патруль 1-го драгунского полка – узнать, может ли бригада объединиться с полком. Поскольку командование полка могло лишь приветствовать подобное предложение, договоренность о соединении была достигнута немедленно.
Тем временем обстановка под Фастовым вновь обострилась. В ночь на 31 декабря охрана стоявших на станции Фастов немецких транспортов была разоружена и ограблена, множество вагонов с продовольствием и фуражом – взломаны и расхищены подчистую. От коменданта войск республиканцев потребовали, чтобы к полудню 1 января были возвращены содержимое разграбленных вагонов, оружие, а также отобранные у охраны деньги (14 тысяч рублей).
Для предотвращения дальнейших грабежей и разоружений на станции Фастов выставили немецкие посты.
Еще в ходе последовавших затем переговоров охрану атаковали республиканцы, усилившиеся за счет нескольких внезапно прибывших на станцию бронепоездов.
