Существует и другой парадокс, связанный с изображением Грааля и длинных волос, ассоциируемых с Марией Магдалиной. Христианские полотна, а также статуи у внешних стен готических соборов в Шартре, Фрейбурге и других европейских городах зачастую изображают женщину, символизирующую христианство. На ее голове корона, она держит чашу, а иногда — флаг с крестом. Эта женщина является воплощением церкви, невесты Христа. Корона делает ее королевской невестой, а чаша символизирует Евхаристию. Христианские изображения связаны с иконографией Варвары/Магдалины и указывают на то, что, по мнению ранних христианских толкователей, именно Магдалина представляла собой экклесию, возлюбленную невесту Христа.
Сегна ди Буонавентура (1331 г.) на картине «Святая Магдалина» (ил. 13) изобразил ее с предметом, больше напоминающим башню, чем ее традиционную чашу. Картина является отсутствующим звеном в цепи между Варварой и Магдалиной. Она также была Варварой, иноплеменницей, отправленной в изгнание в далекую страну. Ее первое изгнание стало историческим: путешествие на хрупкой лодке по Средиземному морю. Второе — метафорическим: изгнание с ее законного места в сознании людей на два христианских тысячелетия. Поскольку женское начало больше не почиталось опьяненными властью жителями Римской империи, то и женщины больше не почитались, а значит, и эта женщина больше не почиталась. В исторической реальности отразилась установившаяся в Риме система ценностей, ориентированная на солнце и мужчин.
Зачастую художники не дают названия своим работам, оставляя зрителям возможность узнать сцену или личность, используя связи между различными изображениями. Примером ошибочного определения персонажа может служить отождествление женщины с картины XV века Флемишской школы со святой Варварой (ил. 14). Образ святой, написанный Робертом Кампиным, очень напоминает Марию Магдалину на картине художника того же века Рогира ван дер Вейдена (ил. 15). На этих работах обе женщины сидят, читая книгу, — символ Софии/Мудрости в иконографии; на каждой надета темно-зеленая накидка — символ плодовитости, и сделанная из золотой парчи юбка — одеяние невесты. У святой Варвары Роберта Кампина длинные волнистые волосы, ассоциирующиеся с Марией Магдалиной, в то время как волосы Магдалины Рогира ван дер Вейдвена спрятаны под чепцом. Алебастровая чаша у ван дер Вейдвена находится на переднем плане, а сосуд с маслом у Кампина стоит на полке над камином. Лилия в вазе на картине Кампина является символом невесты из Песни Песней, в которой жених произносит: «Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами» (Песн. 2:2). Искусствоведы многие годы считали лилию символом непорочности Девы Марии, но жених сравнивает с ней свою возлюбленную, а не мать.
Я считаю, в работе Роберта Кампина женщина с вьющимися золотисто-каштановыми волосами — Мария Магдалина, а не святая Варвара. Башня в окне принадлежит к иконографии обеих женщин, но лишь Магдалина ассоциируется с сосудом масла. Знаки «X» в верхней части окна также вызывают подозрение. «X» является символом альтернативного направления в христианстве, где Мария Магдалина — царица Господа — самого Христа. Такие же знаки мы видели в окне на картине Тинторетто «Христос в доме Марфы и Марии» (ил. 12).
Трагический разводВынужденная разлука возлюбленных в христианской мифологии равносильна «великому разводу», который становится во много раз более трагичным, когда мы осознаем, что он поддерживался целое тысячелетие наиболее влиятельным институтом западной цивилизации. Римско-католическая церковь отрицательно относится к расторжению брака, приводя стихи из Марка (10:2–9) и из Матфея (19:3–9), где Иисус настаивает на абсолютной святости моногамного брака. Последствия расставания Христа и его невесты для нашей культуры велики — владения раненного короля, отвергшего свою спутницу, стали пустошью, его люди — бедняками, а города превратились в руины. «Нет справедливости, мира и надежды в царстве, чьи властители — миропомазанные и посвященные пастыри — пасли себя самих, а не овец» (Иез. 34:8).
Существовало несколько периодов за два христианских тысячелетия, когда история из евангелий о возлюбленных пыталась вырваться из узкого круга мистиков, художников и интеллектуалов, бывшими ее постоянными хранителями. Но каждый раз, когда это происходило, историю пытались заставить замолчать, называли ее еретической и снова отправляли в подполье. Вновь появившись в XII–XIII веках в среде катаров и трубадуров, она была жестоко уничтожена огнем и мечом инквизиции, созданной в 1239 году именно с этой целью, хотя легенды о Граале, появившиеся из ереси, завоевали большую популярность в средневековой Европе.
Сегодня из-за нападок духовенства и добровольных защитников веры, рьяно отрицающих (или игнорирующих) важнейшие свидетельства в пользу существования священного союза, история о спутнице Христа названа вымыслом и вздором. Как жаль, что современные потомки городских стражников, набросившихся на невесту из Песни Песней, избивших ее и сорвавших с нее одежды (эвфемизм для изнасилования в той культуре), даже сейчас считают нужным не давать невесте вступить в повторный союз с женихом. Иисуса разлучили с возлюбленной на рассвете новой эры Рыб, когда евангелия были еще новы. Каким же радостным будет окончательное воссоединение жениха и невесты!
Возможно, ревностным стражникам, желающим разрушить священный союз, следует вновь прочесть историю из книги Деяний. Уважаемый учитель закона Гамалиил предостерегал еврейских старейшин, входивших в Синедрион, не останавливать апостолов, проповедующих добрую весть на улицах Иерусалима: «Если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками» (Деян. 5:38–39).
В течение столетий группы просвещенных европейских художников и поэтов иногда сталкивались с подпольным течением и с историей о забытой невесте. Художники со всей Западной Европы использовали еретические символы на своих картинах, а значит, они передавали великую тайну всего человечества из поколения в поколение. В книге «Женщина с алебастровой чашей» я подробно исследовала эту тему: привела значительные доказательства, подтверждающие существование ереси Грааля, опираясь на живопись, скульптуру и фольклор Средневековья и эпохи Возрождения. Но я не включила в книгу важные сведения о более позднем кружке художников и поэтов, вдохновляемых легендами о Граале, — братстве прерафаэлитов, основанном в середине XIX века Данте Габриэлем Росетти и его близкими друзьями, также известными, как романтики-натуралисты викторианской эпохи. И хотя они не были напрямую связаны с еретической церковью Любви, они создавали картины со сценами из легенды о Граале и работы на трагические сюжеты, героинями которых являлись неземные женщины — богини любви и красоты из языческих мифов и из легенд о короле Артуре.
В кружке одаренных друзей поэзия создавалась в основном на религиозную тематику. Некоторые художники, казалось, были очарованы преданиями о Марии Магдалине. На работах Данте Габриэля Росетти и других членов этого кружка Мария Магдалина изображается с огненно-рыжими волосами в темно-зеленой накидке с большим яйцом в руке (ил. 16). Персонажем картины «Возлюбленная» (ил. 17) Росетти также стала восхитительная рыжеволосая девушка — невеста из Песни Песней. На других работах прерафаэлитов показаны сцены из легенды о Чаше Грааля, на которых (и почему нас это не удивляет?) изображены рыцари, одетые в плащи с красными знаками «X» — символом, идентифицирующим сторонников еретической христианской церкви Грааля. Таким образом, следы тайной традиции, отразившиеся в средневековых водяных знаках и козырных картах Таро, сохранились и вновь проявились в викторианской Англии в братстве поэтов и художников. Джон Уильям Уотерхауз и другие прерафаэлиты изображают женщину в виде окруженной розами и лилиями рыжеволосой богини в струящейся одежде. Их сонеты и другие стихи еще больше идеализируют возлюбленную, зачастую в средневековом контексте. Кем нам следует считать художников — еретиками или просто ревностными почитателями женского начала в образе возлюбленной?
Госпожа Зеленые РукаваСредневековый флемишский художник изобразил Марию Магдалину, проповедующую Евангелие в лесу, и людей, собравшихся вокруг нее (ил. 18). Одетая в платье из золотой парчи, украшенное рисунком виноградной лозы, она несет весть о надежде и духовном возрождении. Позади нее видна лодка, на которой она прибыла к берегам Галлии. Работа художника затрагивает несколько тем, связанных с Марией Магдалиной. На картине не изображена церковь, так как Магдалина не могла проповедовать с церковной кафедры так же, как и средневековые еретики и реформисты, вынужденные встречаться по ночам в тайных местах, чтобы поделиться своей верой. Художники из Голландии (из Нижних стран) были хорошо осведомлены о тайных течениях в их вере, поскольку во время шестнадцатилетнего правления испанских монархов Карла V и Филиппа II инквизиция применяла по отношению к ним особо суровые меры. Мария Магдалина являлась их представителем вне церкви в борьбе за интеллектуальную и религиозную свободу. Мотив виноградной лозы на ее платье напоминает о возрождении, ассоциирующемся с женственностью, а также об одеяниях невесты Мессии из 45-го псалма. Кроме того, это указание на слова Иисуса из Евангелия от Иоанна: «Я есмь лоза, а вы ветви» (Ин. 15:5), а также на связь Марии с Евангелием, которое она проповедует.
