- Знает. И Самюэль Мэверик из Шомата, и преподобный Блэкстон тоже.
- Я знаком с Мэвериком. Мы имеем с ним дело. Очень проницательный, очень знающий человек. Ладно, так уж и быть. У вас хорошие рекомендации. Я слышал о подобной особе. Об очень привлекательной, умной и здоровой молодой женщине. Но только она не рабыня.
- Не рабыня?
Джейн самодовольно улыбнулся.
- Представьте себе, вовсе нет! Вообще-то, она хозяйка одной из наших самых лучших плантаций! Волевая женщина... как говорится, было бы желание, а способ найдется. Она добилась своего.
Он закончил снимать мерки, а затем предложил мне выпить с ним по стаканчику вина, и я принял это приглашение. Поудобней устроившись в кресле, важно выпятив обтянутый жилетом живот, он с видимым удовольствием принялся пересказывать мне эту историю.
- О да! Люблю людей предприимчивых! За ними будущее, на них будет держаться мир, когда наш старый мир пойдет прахом. Смелость! Замечательная черта англичан! А наша леди... о да! Я не побоюсь так говорить о ней, потому что если она и не заслуживала подобного обращения, когда только-только прибыла сюда, то теперь она имеет на это полное право! Какая женщина!
Она была продана одному из наших здешних джентльменов, человеку совсем еще не старому, но очень одинокому. Его жена была сварливой, неприветливой, скупой женщиной, и поэтому, когда она умерла, то, чего греха таить, все мы в душе порадовались за него. Но он не привык жить один, и в огромном имении, что находилось вдали от северного побережья, ему было одиноко. Он жил в большом, старинном особняке, окруженный роскошью и великолепием, ведь у хозяина помимо всего прочего был еще и очень изысканный вкус.
И в немалой степени благодаря этому обстоятельству, в его жизни вскоре появилась Адель.
- Адель? - Я слышал это имя впервые, чувствуя внезапное разочарование. - Но это не та, кого я...
- Не надо спешить с выводами. Второй такой быть не может. Что же до имени, то кому какое дело? Большинство обитателей Порт-Ройяла живут под ими же самими придуманными именами. При желании здесь каждый волен выбрать себе то имя, которое, как ему кажется, больше ему подходит. В конце концов, мало кому замечательные имена даются от рождения. Остальным же не остается ничего другого, как выдумывать их для себя. Можете не сомневаться. За ней дело не станет.
Он замолчал, закуривая длинную сигару. Я и раньше видел нечто подобное, но у нас такие сигары были большой редкостью. Он снова наполнил вином мой бокал. Это было белое, приятное на вкус вино, и мне, хоть я и пил очень редко, оно пришлось по вкусу.
- Когда продают таких рабынь, то они, как правило, поставляются под заказ конкретного покупателя. Сначала уплачиваются деньги, и только затем доставляется товар, который затем и представляется на суд покупателя. В данном случае покупатель умер - был убит на дуэли, если не ошибаюсь поэтому у него на руках и остался нереализованный товар.
- "У него"?
- Только так. Большего сказать не могу. В конце концов он устроил своего рода тайный аукцион, выбрав для него уединенное место, куда собралось лишь несколько человек - возможные покупатели, люди, на которых можно было положиться.
Девица же оказалась наредкость смелой. Она вышла к ним, оглядела собравшихся и увидела нашего мужчину - своего мужчину. Она подошла, заглянула ему прямо в глаза и сказала: "Ты. Я хочу, чтобы это был ты."
Разумеется, был торг, потому что девчонка все же была довольно симпатичной, но остальные слышали, что она сказала, и быстро потеряли к ней интерес. Наш джентльмен купил ее.
Он заказывал одежду у меня, и поэтому я услышал эту историю от него самого. Это просто потрясающе! В первый же вечер, когда они приехали в имение, он решил было распорядиться, чтобы ее посадили под замок, но она заявила, что хочет поговорить с ним наедине.
Как только они остались одни, она смело заговорила с ним. "У тебя теперь есть рабыня, - сказала она, - которая может стать тебе покорной рабыней или женой..."
- "Женой?" - воскликнул он.
- "Женой, - подтвердила она, - или рабыней, мне все равно, но отнесись ко мне, как к леди, и я отвечу тебе так, как и подобает леди. Если же станешь обращаться со мной, как с рабыней, то я превращу твою жизнь в ад."
Она обвела рукой вокруг себя.
- "За этим домом нужен хороший уход. Тут все очень роскошно и красиво, но здесь необходим тот, кто будет с любовью относиться к этому всему... и к тебе. Мне еще никогда не приходилось вести хозяйство в таком доме, но для меня это вполне посильно, и ради тебя я займусь этим. Когда был жив мой отец, у него был свой небольшой бизнес. Он вел торговлю с островами Вест-Индии и Англией. Я помогала ему вести счета. Я и тебе могу в этом помочь. Ты будешь возращаться домой усталый, и я сделаю все для того, чтобы здесь тебе было уютно. Если тебе захочется поговорить, то я умею говорить сама и выслушивать других. Так что выбирай, кем я стану: рабыней, которую будут подкладывать тебе в постель, когда тебе того захочется, или же твоей помощницей, любовницей и другом?
Джейн усмехнулся.
- Можете себе представить. Джентльмен, о котором идет речь, был человеком тихим, да и к тому же он совсем не собирался покупать себе женщину. Он был очень далек от этого. На мой взгляд, ему просто не хотелось быть одному, и он пошел посмотреть, какого типа женщину возможно приобрести подобным образом. Теперь же она у него уже была, и к тому же он оказался просто-таки покорен ее столь необычным для женщины самообладанием.
- "А ты не сбежишь?" - спросил он.
- "Но зачем? Зачем мне убегать от человека, которого я сама же просила купить меня? Глупо, не правда ли? У меня нет крыши над головой. Теперь ты дашь мне приют. Раньше мне было не о ком заботиться. А теперь у меня есть ты."
Он выделил ей отдельную спальню, и, конечно же, она никуда не убежала. Когда он возвращался домой после объезда своих плантаций, то там для него уже был готов и халат, и домашние туфли. Там, где его покойная жена была холодна и надменна, Адель, наоборот, была отзывчива и, казалось, думала только о том, чтобы ему было хорошо.
- Но была ли она при этом искренна? Не наигранным ли было это радушие?
- В том-то все и дело. Она делала все это от чистого сердца. Она искренне полюбила этого человека, в чем с самого начала нисколько и не сомневалась. Она видела, как ему одиноко, и чувствовала, что он нуждается в ней.
У нее было чутье на такие вещи. Так они прожили несколько месяцев, и так хорошо ему не было еще никогда. В первый раз за все время он наслаждался жизнью и был совершенно счастлив.
- А потом?
- Он женился на ней. Разумеется, это было совсем не обязательно! Она сама ясно дала ему это понять, но такова была его воля. И, надо сказать, что впоследствии ему ни разу не пришлось об этом жалеть.
- Он умер?
- Наоборот, очень даже ожил. Сейчас она, наверное, уже гораздо лучше него разбирается в том, как идут дела на плантациях, но только виду не подает. Лишь иногда может высказать вслух какое-нибудь предложение... не более того. Но он прислушивается к ее советам, и их имение процветает.
Августус Джейн откинулся в кресле и улыбнулся, загадочно сверкнув глазами.
- "И жили они долго и счастливо", - завершил он свой рассказ.
- Но с чего вы решили, что это и есть именно та, которую я разыскиваю?
Он усмехнулся, но тут же посерьезнел.
- По времени все практически совпадает. Но это еще не все. Несколько недель назад я был у них в доме, на примерке его парадного платья. Они были приглашены на бал во дворец к губернатору.
Когда я приехал, он еще не вернулся с плантации. Она предложила мне сесть, а затем объявила, что знает кое-что обо мне - о чем муж ее даже не догадывался, я в этом уверен - и что ей нужно разузнать побольше об одном человеке. О Джозефе Питтинджеле.
Я был ошеломлен.
- Но зачем? Почему о нем? А я-то думал, что...
- И я тоже. Я тоже был склонен думать, что ей и без того пришлось уже достаточно натерпеться из-за него. Но вы плохо знаете эту леди. У нее поистине железные нервы. Джозеф Питтинджел оскорбил и унизил ее. Она его презирает и ненавидит. Она задалась целью заполучить нечто такое, что можно было бы использовать против него.
- Тогда она могла бы помочь мне!
- А что вы от нее хотите?
- Доказательств. Данных под присягой показаний о том, что с ней произошло. Я хочу, чтобы этому позорному промыслу был раз и навсегда положен конец, и я добьюсь этого.
Джейн отрицательно покачал головой.
- Вы хотите слишком многого, мой друг Сакетт. Адель - она позволяет мне называть ее так - не пойдет на это. Тогда ей пришлось бы рассказать правду о себе. Для этого ей пришлось бы прийти в суд, к губернатору или к нотариусу, а стало быть, дело получило бы огласку. Она никогда не сделает этого, и вовсе не из-за себя, а лишь ради него. Ради того человека, за которого она вышла замуж.
Поймите же, никто не знает подробностей. Она просто таинственная женщина, возникшая словно из ниоткуда, и к тому времени, как они впервые появились на людях вместе, она уже была его женой, не лишенной самообладания женщиной, которая распоряжается своей судьбой по собственному усмотрению.
