Следует отметить большое сходство представлений Бардесана о населении известной к тому времени обитаемой земли и данных "Подорожных", "Полного описания мира" и карты Кастория (tabula Peutingeriana); хотя по времени сообщения Бардесана по крайней мере на сто лет предшествуют названным греко-латинским источникам 273. Непосредственно за перечисленными законами следует глава под названием "Книга халдеев", содержание которой убедительно свидетельствует о ее герметическом происхождении. Как ни кратко это изложение, оно охватывает описание многих областей и народов, упоминая о движении небесных светил и указывая на особое значение и распространение культа Гермеса - hrmys и Афродиты-Венеры - blty 274. Последующая часть диалога посвящена астрологическим вопросам в связи с проблемой свободы воли и ее независимости от явлений природы.
Бардесан занимался астрономическими вычислениями; со ссылкой на его имя сохранилась таблица периодов обращения (wdr') планет, которую приводит Георгий, епископ арабов (ум. в 724 г.). "Ибо,- пишет он,- Бардесан, древний и известный своим знанием дел (== явлений) ученый, в одном {122} сочинении, относительно сочетаний ("схождений", swnwdw) небесных звезд друг с другом, говорит так: два обращения Кроноса (Сатурна) составляют 60 лет; пять обращений Зевеса (Юпитера) - 60 лет; 40 обращений Ареса (Марса) - 60 лет; 60 обращений Солнца - 60 лет; 72 обращения Афродиты (Венеры) - 60 лет; 120 обращений Гермеса (Меркурия) - 60 лет; 720 обращений Луны - 60 лет. Это есть одно сочетание их всех, или время одного их сочетания. Отсюда следует, что 100 их сочетаний составят 6000 лет. Таким образом, 200 обращений Кроноса равны 6000 лет; 500 обращений Кроноса равны 6000 лет; 500 обращений Зевеса - 6000 лет; 4000 обращений Ареса - 6000 лет; 6000 обращений Солнца 6000 лет; 7200 обращений Афродиты - 6000 лет; 12 000 обращений Гермеса 6000 лет; 72 000 обращений Луны - 6000 лет. Такой метод вычислений применял Бардесан, желая показать, что только 6000 лет будет стоять этот мир" 275.
У того же Георгия, епископа арабов, встречаются и другие цитаты из астрономических сочинений, где вновь упомянуто имя Бардесана. Несомненно, что многие данные из области, космографии, астрономии и астрологии, приведенные в книгах сирийских писателей с III по XIII в., восходят к трудам Бардесана, хотя далеко не всегда бывает названо его имя.
Из приведенного видно, что Бардесан занимался астрономическими вычислениями. Известна его книга о "Подвижном и неподвижном", в которой рассматриваются движение планет и положение звезд. В ней даны также основания для исчисления времени, для так называемых "переходящих" праздников 276. В дальнейшем в связи с изучением сирийских трактатов, специально посвященных этим вопросам, мы попытаемся выяснить, как многим астрономическая наука средневековья была обязана именно этому ученому из Эдессы.
Замечательна еще одна черта творческой личности Бардесана - его поэтический дар, который он передал и своему сыну - Гармонию. По образцу Псалтири Бардесан составил сборник 150 песнопений, в которых отразились его теологические воззрения. Некоторые из них известны благодаря тому, что Ефрем Сирин использовал его стихотворные формы, вложив в них православное вероучение, а в ряде случаев сохранив и содержание, на основе которого затем вступил в полемику с воззрениями Бардесана. Сирийское сти-{123}хосложение обязано Бардесану образцами строф, стоп, размеров, установлением акростиха, который утвердился в литературе как своеобразная поэтическая форма. Очень интересны сохранившиеся в житии Ефрема Сирина слова о том, что стихотворные песни, речитатив и пение, введенные Бардесаном и его школой, имели столь большую притягательную силу, что отцу церкви, чтобы привлечь верующих, приходилось противостоять этому очарованию, облекая в поэтическую форму догматы православия.
Стихи Бардесана не сохранились. О них известно по цитатам позднейших писателей, главным образом мар Афрема. В большинстве случаев выписки приводились с полемической целью, чтобы затем опровергнуть изложенные в них положения Бардесана, доказать его еретизм, ложность его взглядов. Тем не менее по этим цитатам можно получить представление как о поэтичности образов и звучности стихов Бардесана, так и о сугубо гностических символах и представлениях, которыми дышала его поэзия. В сочинениях великого Ефрема Сирина эта основа, еретическое зерно, против которого он полемизирует и которое стремится заменить догматически правильным содержанием, проступает особенно явственно.
Нельзя не коснуться вопроса об авторе гностических гимнов, содержащихся в тексте деяний апостола Фомы, апокрифа, написанного на сирийском языке. Этот вопрос дебатируется в течение десятилетий.
В текст памятника вкраплено несколько стихотворений, лирических поэм, не принадлежащих его автору; относительно содержания и характера их образов, порожденных гностическими учениями, высказывались авторитетные исследователи. Наибольшую поддержку нашло предположение о принадлежности этих стихов перу Бардесана. Произведения знаменитого автора, имеющие глубокий гностико-философский смысл, были хорошо известны и охотней, чем другие, могли быть включены в текст апокрифа 277. Более того, существует мнение, что и сам апокриф вышел из школы Бардесана, из среды сторонников его учения и в этом отношении представляет выдающийся интерес 278.
"Последний гностик" - интереснейшая фигура своего времени, сочетавшая несовместимое: язычник, принявший христианство; знаток как сирийского, так и греческого языка; гностик александрийского толка; астролог, освоивший древние учения вавилонских халдеев; астроном, вычислявший {124} движение светил; философ, овладевший учениями, почерпнутыми из герметических книг, талантливый поэт. Он оставил после себя школу. В числе его последователей были его сын Гармоний и ученик Филипп, записавший диалог "О судьбе" и оформивший "Книгу законов стран".
4. Афраат, персидский мудрец
Экзегеза и гомилетика сирийцев несомненно многим обязана трудам ученого перса, носившего имя Фархада, или Афраата, составившего по числу букв сирийского алфавита 22 разъяснения, или проповеди, которые названы им twyt' (demonstrationes). Они посвящены различным вопросам христианского вероучения и практики, трактуя о вере (I), милосердии (II), молитве (IV), посте (III), смирении (IX), о помощи бедным (XX); наряду с моральными темами затронуты и догматические - о Христе, сыне Божьем (XVII) и воскресении мертвых (VIII), а также клерикальные - о монахах (VI), о пастырях церкви (X), о кающихся (VII). Отдельное поучение посвящено Ветхому завету 279, в нем истолкованы библейские события на основе текста Пешитты 280. Эта последняя проповедь носит названия "О виноградной лозе".
Труд Афраата датирован в тексте. "Эти двадцать два "слова" я написал по (числу) двадцати двух букв (алфавита). Десять первых я написал в год 648 царствования Александра, сына Филиппа Македонского, как сообщается в конце их, а двенадцать других - в год 655 царства греков и ромеев, то есть в год царствования Александра, и в год 35 царя персов" 281.
Что касается 23-го поучения - "О виноградной лозе",- то оно датировано в следующих словах: "Я написал тебе это письмо, мой друг, в месяце аб года 656 царства Александра, сына Филиппа Македонского, в год 36-й Шапура царя персидского, который учинил гонение, в год 5-й после того как были разрушены церкви, в год, когда было великое убиение мучеников в восточной земле, после того как я составил эти двадцать две первые главы, расположенные мной по буквам, {125} одна за другой. Читай, поучайся и помни своего друга" 282. Годы по селевкидской эре соответствуют 648-336-37 гг. н. э., 655-343-44 гг., аб 656 г.-345 г. н. э. Таким образом, 30-е и 40-е годы IV в. являются годами жизни и литературной деятельности Афраата. Эти даты в тексте проповедей "персидского мудреца" читал еще Георгий, епископ арабских племен, монофизит (ум. в 724 г.), который посвятил ему специальный раздел своего сочинения. Георгий подробно остановился на датах, связывая их с событиями византийской истории (Никейский собор и т. д.) 283. Особенно интересны его расчеты, сделанные для того, чтобы определить, мог ли Ефрем Сирин быть учеником Афраата. На основе этих расчетов Георгий пришел к выводу, что мар Афрем если и был современником Афраата, то находился еще совсем в юном возрасте, когда персидский ученый уже достиг глубокой "старости" 284. Георгий полагает, что Афраат был монахом, клириком, и ни в коем случае не мог быть учителем Ефрема 285.
Монофизиты охотно ссылались на толкования "персидского" экзегета, одного из старейших теологов, независимого от Антиохийской школы и учения Феодора Мопсуестского, определившего своими трудами то направление, которое породило несторианство в Сирии.
В гомилиях Афраата кроме чисто поучительного материала, разъясняющего этические нормы, и догматических толкований имеются данные, относящиеся к вопросам хронологии, которые интересовали его с точки зрения датировки тех или других событий ветхозаветной истории. Он вычислял время существования земли и строил предположения относительно продолжительности дальнейшего существования и "последних времен" вселенной. Выводы Афраата были приняты сирийскими учеными, они их дополняли, исправляли, но именно эти вычисления послужили основой для последующей работы.
