Они приехали с востока, но неженками не были. Они многое не знали о Дальнем Западе, если вообще что-то знали, однако в них угадывалось хладнокровие и безжалостность. Такие будут убивать без сомнений и раздумий.
С тех пор, как я оставил горы, да и до этого тоже, я водил компанию с крутыми парнями, бойцами и работягами по характеру, зачастую любящими выпить, однако на драку и убийство их толкал гнев или деньги; иногда они убивали по ошибке, но никогда так, как эти двое.
Девушка налила мне кружку кофе. Я делал вид, что ослабляю подпругу седла, но на самом деле у меня и мыслях такого не было. Я решил, что уходить отсюда придется второпях, у меня не будет времени на то, чтобы затянуть ее.
Я зашагал к костру, стараясь держаться между конем и тем местом, где мог лежать третий, если он там был. Подойдя к ним, я опустился на корточки, бросил взгляд через плечо и в этот момент заметил, как девушка быстро что-то сунула в карман юбки.
Жизнь научила меня не доверять людям. Дома, в холмах Теннеси мальчишками мы часто играли в "менялку" и я сразу понял, что в "менялке" нельзя полагаться даже на родственников. Это была всего лишь игра, мы меняли все подряд, и самые интересные истории, которые рассказывались у прилавка в магазине на перекрестке больших дорог или у камина в доме, были о "менялке" и кого кому удалось надуть. Такое детство, естественно, приучало к осторожности, назовем это так.
Поэтому когда эта девица с невинными глазками протянула мне кофе, я взял его, мучимый желанием сделать глоток и одновременно понимая, что он может стать последним глотком в моей жизни. Я держал кружку, лихорадочно думая, как бы выплеснуть кофе, не вызывая подозрений.
У нас в горах Клинч-маунтинс был старик, который мог сидеть и разговаривать часами, не сказав ничего толком; он просто трепался и трепался, раскидывая слова, как человек раскидывает сено на просушку. Я решил последовать его примеру.
- Я вовремя вас увидел, ребята. Мне до смерти надоела моя компания, ведь с лошадью много не поговоришь. Вы когда-нибудь разговаривали с лошадью? Мэм, вам просто не приходилось много ездить в безлюдной местности. Осмелюсь сказать, что здешние лошади знают, что происходит, не хуже любого человека. Здесь все разговаривают со своими лошадьми. Иногда я не видел никого, кроме своего коня, по несколько недель кряду. Возьмем, например, эти края. Здесь можно ехать и ехать, не увидев даже бугорка на земле, не говоря уж о человеке. Может вы и заметите пару антилоп или стадо бизонов, хотя сейчас их стало мало. Смотреть здесь не на что, кроме как на далекие шквалистые дожди и стервятников. Больше ничего нет. А путешествовать здесь и вовсе не так легко, как вы себе представляете. Взять, к примеру, вас. Отправляетесь вы отсюда на запад и что дальше? А дальше каньон глубиной в триста-четыреста футов. Эта земля лежит на скалах и когда она кончается, перед вами открывается от четырех до четырнадцати футов каменистой поверхности, а затем отвесный обрыв каньона, так что нужно проехать несколько миль, прежде чем вы найдете удобный спуск или выезд. К тому же вы не заметите каньон, пока не окажетесь на самом его краю. Обычно в таких каньонах прячутся команчи, ждущие команчерос, которые приезжают из Санта Фе торговать с ними. Однажды я наткнулся на индейский лагерь, где были семь или восемь тысяч лошадей, некоторые из них вполне приличные.
Оба смотрели на меня. Я держал кружку в руке, иногда жестикулируя ей, болтая, совсем как тот старик с наших холмов.
- Ну, а индейцы вас окружат, прежде чем вы поймете, что случилось. А что касается женщин... если они узнают, что в фургоне едет женщина, они будут охотиться за ним многие мили. Вас, ребята, легко взять. Любой индейский сопляк без труда подберется и пристрелит вас, как цыплят. Я бы сказал, что без чужой помощи вам не выбраться. Рассчитываете на моего коня? Да он не провезет вас двоих и половину того расстояния, какое вам надо пройти. А фургон придется оставить здесь. Чтобы вывезти такой тяжелый груз, потребуется не меньше шести волов.
- Почему вы думаете, что у нас тяжелый груз?
Я ухмыльнулся ему в лицо и кружкой чуть сдвинул шляпу со лба.
- Потому что видел ваши следы, слишком глубокая колея. Более того, могу спорить, индейцы уже знают, что вы здесь и сейчас окружают стоянку.
- Не говорите глупостей, - сказала девушка. - Если бы они знали, они бы давным-давно напали.
- Это вы так думаете, а не индейцы, - рассмеялся я. - Вот давайте поговорим об индейцах. Они знают, что вы в западне, они знают, что впереди лежит каньон, и они знают, что вам придется сделать, когда вы к нему подъедите. Тем временем вы подъезжаете все ближе и ближе к их лагерю, который они разбили где-то впереди, и когда окажетесь совсем рядом, они вас ограбят, так что им не придется далеко возить груз фургона.
Неожиданно я глянул на свой кофе. - Надо же, я сижу, болтаю, а кофе совсем остыл.
Я выплеснул содержимое кружки на траву, поставил ее и взял кофейник левой рукой, не выпуская из правой винчестер. Наполнив кружку примерно на треть, я сполоснул ее. - Это чтобы подогреть кружку. Не люблю пить кофе из холодной посуды. - Я снова налил себе кофе и устроился на корточках. - Так о чем я говорил?
На их лица стоило посмотреть. Эта парочка не поняла, то ли я ее обхитрил, то ли был круглым дураком. Парень чувствовал раздражение, а девушка разозлилась так, что даже побледнела. Я глотнул горячего кофе вкусный, с привкусом цикория, похожий на новоорлеанский.
Я сидел, попивая кофе, не обращая на них внимания, и особенно не волновался. Краем глаза я посматривал в том направлении, где мог притаиться третий, - лучший способ заметить движение - не выпуская из поля зрения своего коня. На восточной стороне фургона стали собираться вечерние тени, когда мой мустанг вдруг настороженно поставил уши и я опустил кружку на землю.
Этот мустанг родился диким, как и все дикие животные, он хорошо чувствовал опасность, замечая любое движение там, где его не должно быть. Большинство лошадей имеют отличный слух и зрение, однако ни одна не идет ни в какое сравнение с прирученными дикими. Его настороженность предупредила меня, что третий начал двигаться.
Если я неожиданно попытаюсь убраться прочь, это приведет к драке, которой следовало избегать, хоть мне и не нравилась эта парочка. Свою шкуру тоже надо сохранить в целости.
На равнинах укрыться негде, да и трава здесь редкая и скудная, поэтому если я сейчас поеду к тому месту, в меня будут стрелять двое, а то и трое. Дождаться темноты? Тоже нельзя, потому что с каждой минутой опасность росла: темнота давала им свободу движений.
Я перехватил винчестер и, глядя на парня, стоящего рядом с девушкой, сказал: - Если хотите остаться в живых, крикните своему дружку, чтобы он поднимался и шел сюда с поднятыми руками.
Это их ошарашило. Они глядели на меня, а я передернул затвор винчестера.
Парень побледнел. - Не понимаю, о чем вы говорите.
- Давай, шевелись. У тебя есть целых тридцать секунд, иначе станешь кормом для стервятников и муравьев.
Ему не хотелось в это верить, а когда решил, что я не шучу, он все еще колебался.
- Ты будешь первым, - сказал я, - затем твоя сестричка, а потом третий. Осталось десять секунд и я нажимаю на спуск.
Мой указательный палец напрягся.
Глава 2
- Эндрю, - громко позвала девушка, - выходи с поднятыми руками.
- Сильвия, - протестующе произнес ее брат, - он не стал бы стрелять, он бы не осмелился.
- Он бы выстрелил, это точно, - сказала Сильвия. - Он не задумываясь убил бы тебя, Ральф, да и меня тоже.
В наступающей темноте послышался шум, затем показался толстый юноша с глуповатым выражением лица. Ему было лет семнадцать, однако в руке он нес отнюдь не игрушечную винтовку.
- Положи ее, - сказал я, готовясь к тому, что он может выстрелить. Он посмотрел на меня, затем перевел взгляд на Сильвию... именно на Сильвию, а не на ее брата.
- Делай так, как он сказал, Эндрю.
Он неохотно положил винтовку, затем плюхнулся на землю, сел и скрестил ноги.
- Как я уже говорил, мне не нужны неприятности, однако они мне не в новинку. Советую не лезть в бутылку. Жизнь на западе совсем другая, здесь полно людей, которые вначале стреляют, потом задают вопросы - если есть, что спрашивать. Были б вы поспокойней и не пытались убить меня, я бы вам помог.
- С какой стати? - спросил Ральф.
Я ушел от прямого ответа. В конце концов, почему бы действительно не плюнуть и бросить их одних: пусть выбираются как хотят?
- У вас есть оружие, я не хочу, чтобы оно попало в руки индейцев, сказал я.
Они мне не поверили. Сомневаюсь, чтобы они вообще поверили любому доводу, если он не сулил мне выгоды.
- Неважно, в какую сторону вы направитесь, вряд ли вы найдете хоть одного белого в радиусе ста миль. Говорят, что на северном рукаве Пало Дуро разбил лагерь охотник на бизонов Джим Кейтор, однако на западе ближайшие поселения находятся скорее в двухстах милях, чем в ста.
