В связи с вопросом о распространении сырцовых кирпичей размера 40: 20: 10 см упомяну кладку какого-то сооружения на Правобережном Цимлянском городище. Там же два погреба были облицованы сырцовыми кирпичами 40: 20: 8 см. Эти объекты открыты самой С. А. Плетнёвой (1994– С. 279, 305), но почему-то ею не упомянуты, особенно кирпичи из погребов, как наиболее близкие по толщине таманским. Серия правобережных сырцов 40: 20: 10 уводит нас к городищу Красному. Сходство же с чир-юртовскими требует объяснения на более широком материале.
Казалось бы, я сам нашел некоторую связь между размерами сырцовых кирпичей таманской стены и донской крепости в глубине Хазарского каганата. К сожалению, не всё так просто. Дело в том, что в ходе последующих раскопок Правобережного Цимлянского городища я обнаружил ещё одну кладку с сырцовыми кирпичами иных размеров, но, главное, иных пропорций — квадратных, не представленных в таманской стене (Флёров B. C. 19946. С 453):
В 2010 г. на Правобережном Цимлянском городище мною был найден ещё один погребок, облицованный грубо выделанными, но прочными сырцовыми кирпичами тех же размеров. Среди них оказался один 40: 28 см. (толщина не просматривалась). Итак, какие же размеры и форматы сырцовых кирпичей считать наиболее характерными для Правобережного Цимлянского городища? Пока ответить сложно. Данный пример показывает, что механический поиск аналогий по единичным образцам — задача неблагодарная. Сравнивать можно только размеры больших серий кирпичей, но не выборочные экземпляры или замеры.
В связи с кирпичами возникает ещё одна проблема уже методического характера: как расценивать отличия в размерах кирпичей, скажем, на примере таманской стены и Верхнего Чир-Юрта? Было ли значимо для строителей различие в три сантиметра в толщине кирпича при равных длине и ширине? Ответить трудно, тем более что мы не знаем критериев, которыми руководствовались сами строители. Отсюда, при слабой изученности кирпичного строительства на территориях Хазарского каганата, особенно в Дагестане, нам остаётся учитывать реальные размеры, не прибегая к субъективным оценкам типа «близкие размеры», или проводить сравнение, выбирая только один или два параметра и оставляя за скобками третий.
Приходится делать вывод: найти прямые массовые аналоги сырцовым кирпичам стены Таматархи пока не удаётся, а отсюда следует и главное заключение: говорить об использовании хазарских форматов сырцовых кирпичей при строительстве оборонительной линии Таматархи на сегодня не приходится. Слишком мала для этого база источников. Будем ожидать результатов новых раскопок в самой Таматархе, в бассейне Дона и в Дагестане, но прежде всего должен быть привлечён массив данных по сырцово-кирпичному строительству в ближайшей округе, где оно известно с греческой архаики. Один из примеров: на памятнике «Береговой 4» II в. до н. э. — I в. н. э. применялся формат 40: 24: 6 см (благодарю A. A. Завойкина за консультацию). Могли такие кирпичи со временем трансформироваться, т. е. «заузиться» до 20 см?
С другой стороны, надо иметь в виду, что в слоях Таманского городища встречается обожжённый кирпич семикаракоро-саркельского квадратного формата с размерами примерно 25: 25: 5 см (благодарю В. Н. Чхаидзе за информацию). На находки в постройках городища не только сырцового, но и обожжённого кирпича указывали И. Н. Богословская и О. В. Богословский (1992. С. 9).
Проблема сырцового кирпича важна, но есть более объемлющая — конструкция стены. Подытоживая описание стены Таматархи, В. Н. Чхаидзе делает следующее заключение: «Выделяются три основных конструктивных элемента стены: 1) Ядро из сырцовых кирпичей… 2) Внутренний и внешний каменные панцири; 3) Пространство между панцирями и ядром стены» (Чхаидзе В. Н. 2008. С. 123). К этому необходимо добавить четвёртый элемент — кладка opus spicatum.
Что даёт сравнение конструкций стен Тамани со стенами Верхнего Чир-Юрта и Шелковского? Существенные различия. В Чир-Юрте основа стены — камень, а кирпич лишь дополнил её. В стене Шелковской крепости камень вообще не использовался, а сырцовый кирпич чередуется с глинобитом, чего нет в таманской стене. У меня вызывает сомнение то, что каменный пояс (я не называл бы его внешним панцирем) стены Таматархи был встроен позднее путем вырубки массива сырцовых кирпичей, а не был устроен сразу в процессе строительства стены как её элемент. Вырубка большого паза в сырцовой стене грозила бы её обрушением, по крайней мере частичным. В любом варианте такой приём (или приёмы) на городищах Дагестана неизвестен. Сравнивать таманскую стену со стенами других городищ дагестанской Хазарии (Сигитминского, Некрасовского и пр.) не представляется возможным в связи с их неисследованностью и отсутствием данных в литературе (не исключаю, что что-то осталось мне недоступно).
Ещё один признак таманской стены, оставить который без внимания нельзя, — её толщина в 7,6 м. Сравним с толщиной огромной Шелковской крепости — 2,5 м или чуть более (Виноградов В. Б., Нарожный Е. И., Савенко С. Н., 2003. С. 92[26]).
Сегодня материалы многолетних раскопок Таматархи стали доступны благодаря книге В. Н. Чхаидзе. В ней подробно описана и интересующая нас стена, но в вопросе о прототипе технологии её строительства исследователь, как и я, к определённому выводу не пришёл. Может быть, отсюда и некоторое противоречие в её оценке самим автором: «…Преждевременно говорить о невозможности хазарского влияния на строительство оборонительной стены Таматархи», — это с одной стороны. А с другой — «при возведении стены были использованы именно местные строительные традиции, в частности, та же система укладки в технике opus spicatum, известная на городище с V в.» (Чхаидзе В. Н. 2008. С. 131).
Итак, построена ли сырцовая стена Таматархи хазарами? Была технология её строительства хазарским вкладом в фортификацию города? Всё изложенное не позволяет дать положительный ответ.
Ясно, что стена Таматархи должна стать предметом новых поисков в свете всех прежних и новых находок кирпичей и типов кладки на самом городище из раскопок, продолжающихся по настоящее время, а также на других памятниках Таманского полуострова, причём теми специалистами, которые непосредственно исследуют их в настоящее время.
Один же признак строительной технологии, представленной в Фанагории и Таматархе, рассмотрим в следующем разделе.
В Корчеве-Боспоре открыт только небольшой участок двухпанцирной стены, отдельные участки которой сложены по системе opus spicatum = «ёлочка» (рис. 32). Камни, за редким исключением, не обработаны (Макарова Т. И. 1998; сужу по фотографии на с. 357). Раскрывшая стену Т. И. Макарова при первой публикации писала, что иначе чем в качестве крепостной стены её интерпретировать трудно (Там же. С. 390). Что представляла эта «крепость» в целом — неизвестно. Данных об этом практически нет, тем не менее в следующей публикации в ответственном издании крепость названа «белокаменной».
Илл. 32. Керчь. Стена (по: Макарова Т. И. 1998)
Остатки стены отнесены к «цитадели». С оговоркой «вероятно» — уверенности у автора не было. Я же хочу обратить внимание на наличие у стены двух контрфорсов[27] — элемент совершенно неизвестный у крепостей Хазарского каганата (Маяцкая, Правобережная Цимлянская, Хумара). Возможно, контрфорсы помогут интерпретации самой стены, поискам для неё аналогий, уточнят строительную традицию.
Противоречивой была оценка фрагмента кладки постройки под южной стеной храма Иоанна Предтечи. Какому культовому зданию она принадлежала, не установлено, но Т. И. Макарова стратиграфическую ситуацию истолковывала в пользу синагоги. Суть в том, что вообще невозможно как-либо интерпретировать эту постройку из-за незначительности её фрагмента. С тем, что постройка была общественной, ещё как-то можно согласиться, но для обсуждения культового назначения данных просто нет. «Цитадель», «белокаменность», «синагогу», как и кладку «в ёлочку» (о ней ниже) приходится поневоле воспринимать как напоминание о хазарах. Но обратим внимание на важное для нашей темы заключение: «Археологические данные о пребывании хазар на Боспоре трудно назвать богатыми» (Макарова Т. И. 2003. С. 54–56).
Категорично высказался по вопросу о трактовке раскопанных Т. И. Макаровой объектов С. Б. Сорочан: «Нет ничего специфического в стенах и общей планировке сооружений, воздвигнутых местами в технике opus spicatum в портовом районе в период конца VI–IX вв., которые пытаются интерпретировать как остатки „хазарской цитадели“, крепости, где сосредотачивались органы управления городом, находился хазарский гарнизон и синагога, якобы разрушенная при сооружении храма Иоанна Крестителя» (Сорочан С. Б. 2004а. С. 123).
