Илл. 33.
Никулец, план X. и К. Шкорпил, 1918 г. (по: Рашев Р. 2008).
В археологической болгарской литературе тема крепостей, естественно, более разработана, чем в культурологии, тем более этапы сложения оборонительной системы Первого Болгарского царства. В данной небольшой работе детальный обзор невозможен. Я воспользуюсь преимущественно исследованиями одного из крупнейших болгарских специалистов в области древней (старой) болгарской фортификации Рашо Рашева, подразделившего оборонительные сооружения на три вида — валы, лагери и аулы (Рашев Р. 1982), но валы в данном случае рассматриваться не будут. Они не имеют прямого отношения к теме, а в каганате их сравнивать не с чем — этот вид оборонительных сооружений там неизвестен.
Лагери — земляные укрепления.
Первоначально появляются как укрепления вдоль длинных валов, а затем и не связанные с ними. Подавляющее большинство лагерей имеет прямоугольный (в т. ч. квадратный) план или тяготеет к нему. Аагер (сохраним болгарское написание) — по своему назначению в первую очередь крепость, земляная крепость, образованная замкнутым периметром вала. Крупнейший, но почти не исследованный земляной лагер — Никулец площадью 48,3 (!) кв. км с рядом внутренних укреплений (рис. 33). Упоминаю Никулец только для того, чтобы напомнить масштабы староболгарского земляного оборонительного строительства. Значительно больше нас интересует ранняя Плиска — так называемый Внешний город близких к прямоугольным удлинённых очертаний площадью почти в 23 кв. км, обнесенный валом и рвом. «Общепринятая», как подметил Р. Рашев, дата основания лагеря Плиска — конец VII–VIII в. — на археологическом материале пока не уточнена. Множество лагерей, однако, имеют небольшие размеры, со сторонами в несколько сот или десятков метров. В целом они вместе с длинными валами образовывали первую древнеболгарскую оборонительную систему, которая постепенно теряет своё значение с появлением с начала IX в. каменных (из блоков) крепостей-аулов. Трактовка даже самых больших из лагерей как городов, прежде всего Плиски, исключена.
Специально подчеркну следующее. В архитектурном плане староболгарские лагери ни в коем случае не следует отождествлять с салтово-маяцкими земляными городищами, большинство из которых являются мысовыми и отражают совершенно иную строительную традицию. Прямоугольные земляные городища в каганате неизвестны. Р. Рашев, обращаясь к Подонью, специально подчеркивал, что первые земляные укрепления у разных народов появляются спонтанно в определенный исторический момент. В равной степени он исключает связь земляного староболгарского строительства с Северным Кавказом, где распространено строительство из сырцового кирпича (Шелковское и др. — В.Ф.), но нет хазарских крепостей из валов, нет ничего подобного упомянутому Никулецкому лагерю (Рашев Р. 1982. С. 124, 125). Добавлю, нет и напоминающего земляной Плисковский лагер с его правильным планом. Неизвестны на Северном Кавказе прямоугольные крепости сарматского и раннеаланского времени (ср.: Брут, Зилги).
Илл. 34. Плиска. Общий план (по: Раилев Р. 2008)
Илл. 35. Плиска. Внутренний город (по: Рашев Р., Димитров Я. 1999)
Илл. 36. Плиска. Восточные ворота, частичная реконструкция (по: Рашев Р. 2008)
Илл. 37. Хан Крум, каменная крепость (по: Балабанов Т. 2004 и Рашев Р. 2008)
Аулы — каменные крепости.
Используя исследования B. Тъпковой-Заимовой, И. Венедиктова, Ст. Ваклинова, Дм. Овчарова, Р. Рашев констатирует: «Поставленный и рассмотренный в нашей литературе ещё в 50-е гг. вопрос об интерпретации греческого понятия „аул“ получил удовлетворительное разрешение». Далее Р. Рашев даёт следующее определение: «Староболгарский аул не только дворец, двор, комплекс дворцовых строений различного предназначения, но прежде всего укреплённый дворец. Ограждение собственно резиденции хана крепостной стеной — самый характерный признак аула. Первый среди аулов — столичная Плиска, её каменный Внутренний город (рис. 34, 35, 36). Он отличается от прочих значительными размерами охваченной стенами площади, сложной планировкой внутри и подземными ходами сообщения, ведущими за пределы крепостных стен». Что касается стен, то для староболгарских аулов типично возведение их из хорошо обработанных блоков (средние размеры 80: 40: 40 см) на фундаменте. Характеристика аула, по Р. Рашеву, с точки зрения археологической классификации достаточно ясна и недвусмысленна[30]. Кроме Плиски аулами являются Преслав, крепости Хан Крум (рис. 37), на острове Пъкуюллуй-Соаре, у с. Слон в Карпатах. Упоминаются как возможные аулы крепости в Оряхово, Видин, Доросторуме (Рашев Р. 1982. С. 126).
Итак, нетрудно заметить, что такой признак аула, как дворец в окружении оборонительной стены, более напоминает описание дворцового комплекса Итиля. Примечательно, что так называемый Малый дворец в Плиске был окружён кирпичной стеной, но на каменной основе. В то же время весь Итиль с его округой периметром в несколько фарсахов сравним в социально-экономическом отношении с Плиской — лагерем.
Ещё в большей степени, причём стадиально, Итиль можно сравнивать с докаменной Плиской периода деревянных укреплений, к которому Р. Рашев относил деревянные «представительские юрты» (Рашев Р. 2001. С. 134, 135; Рашев Р. 2008. С. 63, рис 19; табл. XIII–XVI). Полагаю, вполне оправданно отмеченное в статье упоминавшегося Цветелина Степанова предположение о том, что сохранение традиций «номадского/полуномадского стиля жизни» у владетелей Плиски было то же, что и у хазарских каганов в Итиле, и на этом основании сопоставившего планировочную концепцию Плиски и Итиля в описании Иосифа. Имеется в виду так называемое полюдье, то есть сбор дани с населения домена, а отнюдь не «доказательство за номадизъм» (Степанов Ц. 2002. С. 29). На такое же полюдье мог ходить владетель любой крепости, отнюдь не только в собственных интересах, но для сбора натуральных продуктов для своего войска. Такой способ обеспечения довольно примитивен и вполне соответствует лишь «зачаткам» не только городской жизни, но и государственности, когда фискальный аппарат ещё не создан. Полюдье, как способ отчуждения прибавочного продукта, по своду сведений Ю. М. Кобищанова, имел «почти глобальное распространение» (1987. С. 136; 1995) — Ранее сюжет с параллелью Плиски и Итиля в связи с письмом Иосифа рассматривал Ст. Станилов (Станилов Ст. 1984. С 105).
Илл. 38. Преслав (по: Рашев Р. 2008)
При том что в болгарской археологической литературе принято называть пространство между валами и каменными стенами Плиски Внешним городом, а каменную крепость-аул — Внутренним «городом», это не более чем дань традиции. Вопрос о столице Первого Болгарского царства Плиске как о городе в социально-экономическом смысле не стоит.
Сущность и происхождение каменного строительства в Болгарии весьма объективно изложены Стаменом Михайловым: «В отличие от более позднего болгарского средневекового города, каким, например, является Тырново, город раннего средневековья, совпадающего с эпохой Первого Болгарского царства, это прежде всего сильно укреплённый пункт, который в фортификационном и градоустроительном отношениях стоит гораздо ближе к настоящей крепости, чем к городу в средневековом смысле этого слова. Такой характер имел столичный центр Плиска, который не случайно в источниках той эпохи — имеем в виду Чаталарскую надпись, назван κανπον, который может быть сравним с латинским castrum» (Михайлов Ст. 1983. С. 189). Определение Ст. Михайлова в комментарии не нуждается, но обращу внимание на определение «пункт». Не напоминает ли оно по своей нейтральности столь же нейтральное определение Итиля Б. Н. Заходером как «значительного населённого места».
Ст. Михайлов своей характеристикой Плиски дал прекрасный пример российским археологам и особенно историкам, сплошь и рядом походя пишущим о «городах Хазарии».
Преслав (рис. 38) — ханский аул, выросший во вторую болгарскую столицу после расширения ранней малой крепости-аула и сооружения внешней крепостной стены, в результате чего малая крепость начинает играть роль цитадели. Сравнивая Плиску и Преслав, Дм. Овчаров дал Преславу весьма субъективную характеристику. Он полагал, что существенные различия фортификации обоих центров связаны не только с развитием военной мысли и техники, но отражают более высокую стадию общественно-экономического развития к середине X в., накануне византийского завоевания, когда Преслав приобретает облик феодального города, оформляется как первостепенный культурный и религиозный центр, сосредоточивший наиболее значительные церкви и монастыри. Большая роль в развитии экономики Преслава принадлежала центральной власти. Одновременно Преслав оставался военно-административным центром. Особенно ярко это проявилось во времена царя Симеона (Овчаров Дм. 1981. С. 85–87). Из перечисленного я особо отмечу роль христианской церкви и её союза с центральной властью, но это лишний раз подчеркивает превалирование административной и культовой функции Преслава. Следует признать, что аналогичных явлений в Хазарском каганате не отмечается, как и консолидации вокруг новой религии — иудаизма. И всё-таки, при всей значимости Преслава, я бы назвал его городом в стадии формирования. Хотя бы по причине отсутствия уличной или квартальной планировки. Как крепость он, пожалуй, не очень существенно отличается от Плиски. Дм. Овчаров явно преувеличил развитие военной мысли и техники. Выше я приводил более строгую оценку Преслава Р. Рашевым, не отрицавшим его административно-культовое назначение, но в целом оценившим его как земледельческий центр (Рашев Р. 2008. С. 132).
