Полуразрушенная пустая гробница… и это все, что заслужил человек, который положил свою жизнь на то, чтобы потомки поминали его добрым словом? Увы, похоже, его останки так и не нашли себе достойного приюта. Да, его гробница сохранилась до наших дней. Но с ней сурово обошлись и безжалостное время, и перестроившие ее люди. А благодарную память о короле остготов смыла мутная волна легенд и набитых вымыслом преданий.
Легенды разрушили истинный образ Теодориха невероятно быстро — гораздо быстрее, чем разрушался его мавзолей: еще не успело смениться даже одно человеческое поколение. Речь идет о том коротком промежутке времени, в течение которого длилась война, направленная на уничтожение его народа. Однако легенды о нем создавались гораздо быстрее. Прошло совсем немного времени после гибели Остготского королевства, а церковные круги уже заклеймили Теодориха как ярого гонителя ортодоксов. Тесное слияние всего национально-римского и церковно-ортодоксального в Италии и особенно в Риме привело к тому, что человек, приговоривший к смерти Боэция и Симмаха исключительно по политическим соображениям, бросивший в тюрьму Папу Иоанна I также только лишь по политическим мотивам, был пригвожден к позорному столбу как смертельный враг Ортодоксальной Церкви. Вот что написал один равеннский священник уже в середине VI века: «Ученый Симмах от имени своего тиранического короля огласил эдикт от 26 августа [526 года], в котором было сказано, что начиная со следующего воскресенья арианин вступает во владение ортодоксальными храмами. Но Всевышний не мог допустить, чтобы Его верные слуги были отданы во власть иноверцу, и свершил над Теодорихом тот же самый суд, что и над Арием, основателем его религии. Теодорих заболел дизентерией, и был опустошен настолько сильно, что уже через три дня, как раз в тот день, когда он радовался, что прибрал к своим рукам ортодоксальные храмы, потерял и корону, и жизнь». Насколько же плохо вяжется эта легенда с подлинными свидетельствами того времени! «Через несколько дней после смерти Боэция и Симмаха, — пишет в то же самое время Прокопий, — слуги подали королю на стол голову огромной рыбы. И это так потрясло Теодориха, как если бы они внесли на блюде голову недавно казненного Симмаха: черты его лица были искажены, глаза дико вращались; казалось, он грозил королю страшными карами. При виде этого зловещего лица короля охватил ужас; его начал бить сильный озноб, он опрометью бросился в свою опочивальню и с головой накрылся теплым одеялом. Затем он поведал обо всем случившемся своему врачу Элпидию и стал громко осуждать себя за то, что поступил с Боэцием и Симмахом столь несправедливо. Его мучили такие сильные угрызения совести, что иногда на короткое время он даже терял сознание». И в то самое время, когда по всей Италии из уст в уста передавали эти истории, во дворцовой церкви Равенны разбивали все мозаичные портреты короля, напоминавшие людям о нем самом, о его великих деяниях и о его веротерпимости.
А спустя несколько десятилетий Папа Григорий Великий привел в своих «Диалогах» следующую легенду. Один римлянин (Папа называет его имя) в 526 году отправился вместе с ним на Липарские острова, где они встретились с набожным отшельником. Разговаривая с ними, этот человек спросил: «Знаете ли вы, что король Теодорих умер?». Они ответили ему так: «Наверное, это ошибка: когда мы уезжали, он был совершенно здоров, и того, о чем говорите Вы, нам никто не сообщал». Однако Божий человек уверенно сказал: «Да, Теодорих скончался; вчера в девятом часу он, без пояса и обуви, со связанными руками, брел между Папой Иоанном и патрицием Симмахом к кратеру вулкана, куда они потом его и сбросили». Услышав эти слова, Григорий Великий и его спутник записали день, в который, по словам отшельника, это произошло. Вернувшись в Италию, они узнали, что Теодорих действительно умер в названный отшельником день. И поскольку именно он своим жестоким обращением довел Папу Иоанна в тюрьме до смерти, а патриция Симмаха приказал обезглавить, было совершенно справедливо, что его бросили в огонь те люди, с которыми он в этой жизни обошелся столь ужасным образом». И эту легенду рассказал не кто-нибудь, а сам Папа Григорий Великий!
Начиная с этого времени данная легенда стала доминирующей на протяжении всего Средневековья. Седулий, которому не давала покоя слава Григория Турского, пересказал своими словами приведенную выше легенду Папы Григория Великого и представил Каролингам Теодориха как ужасного злодея. Обрастая другими вымышленными подробностями, легенда вскоре стала звучать совершенно фантастически: «Старый воин не погиб. Он очнулся в бассейне; внезапно там появляется таинственный черный снаряженный для охоты конь. У короля хватает времени лишь на то, чтобы набросить хламиду себе на плечи. Он вскакивает на адского коня и несется во весь опор, трубя в охотничий рог. Он преследует быстроногого оленя, который вихрем влетает в преисподнюю, где короля поджидает Люцифер». Так Теодорих должен был, без сна и отдыха, каясь в своих грехах, нестись по воздуху до дня Страшного Суда. «Его Верона» увековечила короля в таком образе на рельефе главного портала церкви св. Зинона, созданном в начале XII века.
Таким образом, уже с середины VI века под влиянием национально-римского и церковно-ортодоксального мышления стала складываться традиция сознательного искажения образа Теодориха: отныне он был лишь ненавистным презренным еретиком и варваром, всегда преследовавшим истинных христиан. Такое представление о нем усиленно подчеркивалось в течение всего Средневековья. Мне известно лишь одно-единственное исключение: речь идет о том упомянутом выше каталоге XIII века, в котором говорится, что останки короля покоятся в церкви св. Михаила в Павии рядом с могилами святых епископов.
Рис. 75. Теодорих, преследующий оленя (рельеф на главном портале церкви св. Зинона в Вероне)
С такой же однобокой оценкой и явным пристрастием мы сталкиваемся, знакомясь с немецким героическим эпосом, в котором Теодорих Великий — под именем Дитриха Бернского — представлен как всеобщий любимец. Этот эпос повествует обо всех личных качествах Теодориха только в превосходных степенях, воспевая его скромную воздержанность, его мудрость, его благородную кротость и его неимоверную в гневе геройскую силу. А всё неблагородное и уродливое в характере Теодориха — например, вероломство и жестокость — отсутствует в этом эпосе вообще; все эти качества приписываются только его противникам. И вовсе не Теодорих изгнал Одоакра, а как раз наоборот; и вовсе не Теодорих нарушил слово, данное Одоакру, это Одоакр предал Теодориха. Таким образом, в преданиях о Дитрихе Бернском история жизни Теодориха полностью сфальсифицирована. В то время все остготские сказания включали в себя колоритную фигуру Теодориха. Реально существовавший остготский король IV века Эрменрих представлен в них дядей Теодориха, который прогнал его из Италии. Король гуннов Аттила (в преданиях ему дано другое имя — Этцель) принимает беженца Теодориха с распростертыми объятиями и становится его покровителем. Именно с помощью Аттилы Теодорих возвращает себе, после тридцатилетней борьбы, Италию. Штак, в преданиях отражена лишь небольшая часть жизни Теодориха — до его победы над Одоакром. Теперь Италия становится отечеством готов, а ее завоевание Теодорихом представлено как возвращение принадлежащего ему по праву наследства и отнесено по времени к трудным юношеским годам героя. Действительно, самая тяжелая полоса в жизни Теодориха — с того времени, когда он был отправлен заложником в Константинополь, и до его победного вступления в Равенну (а это были 20 лет, наполненные тяжелейшей борьбой, шедшей с переменным успехом) — давала прекрасную возможность для того, чтобы представить его благородным изгнанником. Согласно преданиям, все трудности выпали на его долю тогда, когда он жил при дворе Этцеля. Все деяния Теодориха — начиная с момента вступления его войск на итальянскую землю и кончая убийством Одоакра — нашли свое отражение в эпосе «Битва при Равенне», основная часть которого посвящена описанию четырехлетней осады этого города. Все сказания делают главный упор на героические военные усилия Дитриха — будь то сражение при Вероне (Берне) или Равенне (Рабене). В них сделан «эпический выбор наиболее привлекательных периодов жизни Теодориха, при изложении которых делается все для того, чтобы стереть с героического образа великого короля позорное пятно, связанное с предательским убийством Одоакра». Огромное место в предании о Теодорихе занимает описание его длительного правления Италией, которое принесло этой стране мир и благоденствие. А вот описание последних дней жизни Теодориха — весьма туманно. Дитрих Бернский несется на своем черном коне так быстро, что его невозможно догнать. Вероятно, эта часто встречающаяся во многих сказаниях аллегория была перенесена в Италии и на Дитриха. В Германии же она очень быстро нашла себе место в легендах; это сделали, «чтобы набросить покров тайны на кончину великолепнейшего героя».
