Середина I века
На какое же расстояние можно было послать стрелу из мощного сложносоставного лука? Даже из лука «скифского» типа она могла пролететь больше 520 метров, как об этом сообщает надпись Анаксагора, сына Димагора из Ольвии. Для своего времени это было выдающееся достижение, если учесть, что мировой рекорд дальности стрельбы из лука перед Второй мировой войной равнялся 440 метрам. Впрочем, в этом отношении известен и такой результат, увековеченный на площади Окмайдан в Стамбуле: в записи 1798 года говорится о выстреле на 878,5 метра, сделанном султаном Селимом III. Конечно, лук в таких случаях должен был находиться в руках подлинного мастера своего дела. Обычная дальность стрельбы для рядовых лучников, конечно, была намного ниже. К тому же в условиях боя, особенно при стрельбе с коня, страдала и меткость выстрела. Максимальная дистанция на состязаниях для современных спортивных луков, равная 90 метрам, выглядит достаточно скромно, ведь в Средние века считалось, что точная стрельба невозможна только за пределами расстояния в 300 локтей (около 150 метров). Вегеций сообщает, что римские лучники могли поражать цель на 600 шагов, то есть с расстояния около 178 метров (Veget. II, 23). Поданным «Стратегикона» Маврикия (рубеж VI–VII веков), дальность прицельного выстрела из лука могла доходить до 225 метров {103}. Пожалуй, наилучшим известным достижением в меткости, если это не форма лести в адрес монарха, были упражнения в стрельбе из лука английского короля Генриха VIII, который в молодые годы попадал стрелой в яблоко на дистанции 220 метров.
Стрелы I–III веков, как правило, имели железные черешковые наконечники с треугольным или ромбическим пером. В основном они небольших размеров, длиной до 2,5–3,5 сантиметра. Но встречаются и более крупные и тяжелые наконечники стрел, 5–8 сантиметров в длину, что объясняется прежде всего уже отмеченными факторами: появлением усовершенствованного оборонительного доспеха и распространением мощного лука «гуннского» типа. Древки стрел, видимо, изготовлялись из пород деревьев, произраставших на Боспоре: вяза, березы, ясеня, тополя и сосны. Мы почти ничего не знаем об их величине, форме, материале и конструкции, но вряд ли они чем-то отличались от стрел, распространенных в сарматской кочевой среде. О последних известно, что они имели в длину не менее 70 сантиметров при толщине 0,5–0,6 сантиметра и выемку для тетивы в ушке грушевидной формы. Размеры древка определялись тем, что рядовой лучник не мог натянуть тетиву больше чем на 73 сантиметров от центра внутреннего изгиба лука. Это приблизительно соответствует расстоянию от вытянутой левой руки до кисти изогнутой правой.
Для того чтобы избежать травм руки, древки стрел подбирались без сучков и тщательно полировались. Обязательным элементом для них было оперение, ведь прицельная стрельба без него практически невозможна. От того, на каком расстоянии от ушка оно находилось, зависели точность боя и скорость полета стрелы. Лучшими для оперения всегда считались перья орла, беркута и морских птиц, впрочем, могли использоваться и другие. Для этого с пера обычно сдиралось опахало с верхним слоем стержня и крепилось к древку с помощью клея.
В бою стрелы расходовались достаточно быстро, ведь опытный лучник мог выпустить до 150 стрел всего за полчаса {104}. И это еще не предел — турецкие и татарские стрелки могли выпускать до 25 стрел в минуту. Конечно, такая скорострельность имела смысл только при стрельбе по малоподвижному строю пеших воинов, когда промахнуться было бы трудно даже при большом желании.
Защитный доспех первых веков нашей эры был представлен на Боспоре несколькими разновидностями: пластинчатые, чешуйчатые, кожаные панцири и кольчуги. Все они крайне редко встречаются в погребениях, зато большей частью хорошо представлены в памятниках изобразительного искусства.
Панцири
Самым ранним изображением длинного пластинчатого доспеха с короткими рукавами и высоким стоячим воротником из вертикальных полос, плотно прикрывающим шею, считается рельеф на стеле Афения, сына Мены, которая относится ко времени не позднее середины I века н. э. {105} Стоячий воротник впервые появляется у саков, кочевавших в Приаралье в IV веке до н. э. Затем подобные панцири фигурируют на монетах сакских правителей индо-иранского пограничья I века до н. э. — I века н. э. Панцирный ворот присутствует и в изображении катафрактария на халчаянском фризе (Узбекистан), датируемым рубежом нашей эры. Очевидно, основой такого доспеха был кожаный кафтан, на который нашивались горизонтальные ряды узких металлических пластин прямоугольной формы. Он имел разрезы на бедрах, что обеспечивало свободу движений всадника. Аналогичный доспех, судя по панцирному воротнику, имеют и конные воины на надгробии Юлия Патия второй половины I — начала II века. Более детально укороченный вариант такого средства защиты демонстрирует хранящаяся в собрании Государственного исторического музея уникальная терракотовая статуэтка всадника, предположительно происходящая из Керчи.
Длинные панцири из крупных пластин без воротника присутствуют на фреске из пантикапейского «склепа 1841 года». Среди противников боспорцев здесь представлены два тяжеловооруженных катафрактария в длинных, сильно расширяющихся от пояса книзу до щиколотки панцирях. С этим вариантом защитного вооружения можно соотнести находку в одном из богатых сарматских погребений Поволжья крупных железных пластин прямоугольной формы (8 на 12 сантиметров) с пятью небольшими отверстиями в правом верхнем углу. Если сопоставить их размеры с доспехом катафрактария из «склепа 1841 года», где показаны 23 ряда горизонтальных пластин, можно приблизительно реконструировать его длину. С учетом взаимного наложения пластин она составляет около 1,3 метра, и это выглядит достаточно реально.
Конечно, такое средство личной защиты, как длинный пластинчатый доспех, представляется слишком архаичным ввиду своей тяжести и излишней жесткости. Не получив широкого распространения в практике позднеантичного военного дела, он тем не менее существовал на Боспоре в течение нескольких столетий. Об этом свидетельствует обломок штукатурки красного цвета с граффито, изображающим катафрактария из Илурата, города-крепости I–III веков на западных подступах к Пантикапею. Панцирь в данном случае не имеет рукавов. Имея разрез, от пояса он сильно расширяется книзу, образуя длинные лопасти, прикрывавшие ноги до щиколоток. Металлические пластины, нашитые на кожаную основу, показаны обобщенно горизонтальными линиями, образующими 30 рядов, причем вертикальные
