среднем на душу населения в год на 101, 25 рублей, то русские крестьяне — на 20, 44 рубля в год, то есть в 5 раз меньше. Царский генерал Гурко утверждал, что по данным за 1871–1901 гг. 40 % призывников-крестьян только в армии впервые попробовали мясо. Лев Толстой, описывая быт крестьян в деревнях, которые он посетил, замечал, что питаются он в основном травяными щами — забеленными, если есть корова, картофелем да черным хлебом, часто с лебедой. Писатель попросил крестьян разменять три рубля, но по всей деревне не набрали даже рубля денег.
Толстой указывал, что военное начальство жалуется на плохое состояние призывников: они становятся все меньше ростом, потому что крестьяне и крестьянки не доедают до 30 % от той нормы, которая нужна человеку. Причем, Толстой, среди причин такого бедственного состояния деревни, открыто называл малоземелье крестьян, высокие подати, а также невежество в отношении агротехнологий, которое, по мысли писателя — следствие недостаточности и неэффективности школ для крестьянства. («Питание крестьян до революции»). А ведь это описывается еще обычный, не голодный год! Вместе с тем большая часть территорий России находится в зоне рискованного земледелия. Климат в нашей стране не очень благоприятствует занятиям сельскому хозяйству, а уж при той примитивной форме земледелия, которую практиковали наши крестьяне до революции, любая засуха приводила к массовому голоду. Так, в 1889–1892 годах в течение трех лет был неурожай, вызванный погодными аномалиями, и разразился «Царь-Голод», который унес около 1, 75 миллиона жизней только среди крестьян европейской части России. Этот голод запомнился больше всего, потому что его описывали в своих произведениях литераторы, о нем говорило образованное общество, информировала пресса. Но вообще голод среди крестьян до революции был обычным явлением и голодовки меньшего масштаба происходили примерно раз в 10 лет. За 50 дореволюционных лет — 1861 по 1917 г. — от голода в России погибло более 5, 4 миллиона крестьян. («История голода в Росси до революции и после нее»). В первой мировой войне по самым завышенным подсчетам погибло и умерли от ран около 1, 7 миллиона российских солдат и офицеров, то есть более чем в 2 раза меньше.
Итак, беспрецедентный рост численности сельского населения в России до революции неизбежно приводил к малоземелью, а малоземелье также неизбежно вело к полуголодному существованию крестьян и к регулярному массовому голоду. Отсюда, кстати, видно, чего стоят панегирики наших доморощенных монархистов и неизвестно откуда взявшихся белогвардейцев о том, что если бы не «проклятые большевики», то в России к началу XXI проживало бы около 600 миллионов человек. Действительно, если бы России сохранила свои темпы высочайшие роста населения (около 1, 5 % населения в год), которые сейчас свойственны лишь странам Африки, то и материальное положение основной массы людей было бы не лучшим, чем в странах Африки. Если в России со 100 миллионным крестьянством массовый голод случался примерно раз в 10 лет, то в России с 500 миллионным крестьянством — наверное, в 5 раз чаще, то есть через каждые 2 года…
Корову уводят за долги. Иллюстрация. 1890-е гг.
Кстати, история стран Африки показывает, как бы сложилась политическая ситуация в такой России. Всем прекрасно известно, что Африка с ее беспрецедентно растущим народонаселением — это континент, где не утихают гражданские войны, постоянно возникают военные диктатуры, производится геноцид по этническому и религиозному признакам… Изголодавшиеся, измученные, утратившиеся доверие к власти люди хватаются за оружие и, легко поддаваясь радикальным идеологическим лозунгам, отправляются убивать и отбирать то, что, по их убеждению, принадлежит их общине и их народу.
Собственно, в начале ХХ века так было и в России. В 1905 году по России прокатилась череда крестьянских бунтов. Историки свидетельствуют что «…за 1905 г. было зарегистрировано 3228 крестьянских выступлений, за 1906 г. — 2600, за 1907 г. — 1337» («Годы „красного петуха“: крестьянские восстания 1902–1917 гг.»). Для умиротворения восставших правительство было вынуждено бросить в деревню войска, поскольку полицейских сил не хватало. В Екатеринославской и Курской губерниях военные каратели расстреливали крестьян из артиллерийский орудий! Министр внутренних дел Дурново приказывал сжигать жилища бунтовщиков, так как «аресты теперь не достигают цели: судить сотни и тысячи людей невозможно» («Годы „красного петуха“: крестьянские восстания 1902–1917 гг.»). Армия Российской империи расстреливала из пушек своих собственных русских, православных подданных на своей собственной территории и применяла к ним методику «выжженной территории» — такова она была, благостная «Россия, которую мы потеряли»! А эти поданные в свою очередь подпускали «красного петуха» к помещичьим усадьбам, то есть, проросту говоря, сжигали дома помещиков, изгоняя их и их семьи (случаи убийств помещиков были редки, гораздо больше было случаев гибели самих крестьян от пуль карателей или по приговорам столыпинских трибуналов). По данным историков «за 1905–1907 гг. в Европейской России было уничтожено от 3 до 4 тыс. дворянских усадеб — от 7 до 10 % их общего количества». («Годы „красного петуха“: крестьянские восстания 1902–1917 гг.»)
Но это был не «бессмысленный и беспощадный бунт» «нецивилизованных диких мужиков», как нам сейчас внушают защитники старого строя. Он имел совершенно четкую цель — вдоволь хлеба и земли. Крестьяне конфисковывали помещичьи хлебные склады и присоединяли к общинным землям земли помещиков. Как известно, восстания начались в 1905 году в черноземной полосе (Курская, Орловская, Черниговская губернии). Поначалу полиции удавалось с ними справляться и расстрелов не было. Первые же группы арестованных крестьян на вопрос дознавателей: «почему вы это сделали?» отвечали в один голос: «Мы хотим есть!» («Годы „красного петуха“: крестьянские восстания 1902–1917 гг.»). Позднее же, в годы массовых поджогов помещичьих домов, крестьяне объясняли свою жестокость тем, что если сжечь дом помещика, то негде будет разместить отряд военных карателей, да и сам помещик отправится восвояси и тогда его земля останется крестьянам.
Нынешние политические руководители любят с апломбом порасссуждать о том, что Ленин-де подложил под империю бомбу. Разумеется, это ни о чем не свидетельствует, кроме как о плохом знании фактов. Но бомба все же была: сама история подложила под Российскую империю «демографическую бомбу» …
Правительственный план спасения: столыпинская программа переселения
Нельзя сказать, что правительство не осознавало это и никак не пыталось решить проблему. Попытку «разгрузить» задыхающуюся от демографического бума и малоземелья деревню несла в себе знаменитая столыпинская реформа. В ее рамках, еще во время подавления крестьянских бунтов, в 1906 году, была запущена программа переселения крестьян в Сибирь и на Дальний Восток, которая преследовала сразу несколько целей:
— заселить практически пустующие земли «российской Азии» и тем самым поставить заслон возможной китайской и японской колонизации;
— создать в Сибири прослойку
