цвета но взамен избегла пока реставрации, хотя и не избежала переделки. По сторонам, по грудь, два ангела, держащие светильники.
Еще одно Венчание Богоматери находится во Флоренции, во Флорентийском соборе, и представляет собою работу того же мозаичиста и живописца джиоттовской школы Гаддо Гадди. Мозаика помещена внутри готического люнета или представляет уже не столько прежнюю торжественную сцену водворения Богоматери на небесном престоле, как-то имело место в XII–XIII стол., сколько мотивированный уже особым католическим лиризмом и отличенный слащавой красотою сюжет. В той и другой фигуре, однако, сохранены византийские черты, равно как и все фигуры ангелов, хором окруживших и оглашающих трубными звуками сцену, как бы скопированы с греческих образцов. Торжественный трон несут на себе четыре евангельские эмблемы. На Богоматерь возложена корона, но облачена она не в одежды царицы, а в обычные части одеяния замужней женщины.
Из всех этих произведений, однако, самым высоким в художественном отношении представляется алтарная мозаика церкви С. М. Маджиоре: она близка к ряду таких мастерских произведений, как Мадонна церкви S. М. Novella во Флоренции, Мадонна Дуччио в запрестольном образе (Ленского собора и Благовещение Симона Мартини в галл. Уффиций Только господствующая ныне в алтаре храма S. М. Maggiore тьма мешает установиться оценке произведения. Здесь мастер прилагал наиболее усилий к красоте технического выполнения: ранее ХIV века не найти такого изящества сочетания золотной ткани с бледновато-бирюзовыми оттенками или тенями, соединения золотной парчи и голубоватых отливов. В этих мозаиках – новые мысли, начиная с самого представления новой апокрифической темы Вознесения Божией Матери в виде ее Венчания (раньше мы найдем эту тему разве в миниатюрах) и кончая детальными формами райских эмблем; все это подготовка сиенской и флорентийской живописи.
Далее, переходя к темам: Благовещения, Рождества, Успения (рис. 238), Поклонения волхвов и Сретения, мы найдем, что и в них мастера использовали византийские образцы с успехом для движения искусства: многие фигуры отличаются и иконописною строгостью и выразительностью. Таковы, напр., ангелы в Рождестве и Божия Матерь, кладущая спеленатого сына в ясли; таков ангел в Благовещении, поразительно напоминающий прелестного ангела в алтарном Благовещении церкви S. М. Antiqua (хотя ангел во Фреске – VII века, что составляет немалую похвалу мозаике); таковы апостолы, ангелы и Спаситель в Успении. Рядом с этим рисовальщик представил душу Божией Матери, трепетно склоняющуюся в объятиях Сына; Младенца, детски смущенного, в Сретении и т.д. Наконец, в этих работах есть монументальность и строгая иконопись, тогда как в церкви S. М. in Trastevere более живописи, переданной слабо мозаикою, и излишняя слащавость.
238. Мозаический образ «Успения» в алтаре церкви св. Марии Маджиоре в Риме, конца XIII в.
Пересмотр мозаик византийского пошиба в Италии приводит нас к группе мозаических надгробий, которые, задолго до византийского влияния, появились в стране, как своеобразная художественная и религиозная декорация, зашедшая еще с греческого Востока. Характерные фресковые памятники этого рода имеются в северной и средней Италии.
Замечательная мозаика 1296 года находится в известной римской церкви св. Марии Минерва (S. Maria sopra Minerva – на месте храма Минервы). Мозаика эта (см. табл. в красках) – лучшая работа мастера Иоанна (Джиованни) из рода Косматов, в новом иконописном стиле [158], над могилою епископа Вильгельма Дюрана († 1296). Божия Матерь представлена на великолепном резном троне (уже не византийского типа, но римского характера), сидящею с Младенцем, посаженным с левого бока: она слегка склонила голову и смотрит несколько влево. Богоматерь облачена в красный хитон и темно-лиловый нагорий, Младенец же в красноватый хитон и желтоватый, прочерченный золотом гиматий. Младенец благословляет латинским сложением перстов, и в общем вся фигура Божией Матери и Младенца безусловно копирует новый живописный образец. По сторонам – св. Доминик, папа и епископ. В типе следует отметить миндалевидную форму глаз. Самый памятник имеет вид алтарной ниши или готического аркосолия, устроенного над саркофагом; мозаика помещена в глубине этой ниши и служит колоритным фоном для скульптур саркофага. Весь памятник отлично исполняет художественную задачу и достигает в скульптурах индивидуальности, – тринадцатый век справедливо считается веком раннего возрождения. Мадонна близко подходит к типу византийских Мадонн Чимабуэ. Она с головою покрыта темно лиловым гиматием, штрихованным золотом, и хотя, по-старому, касается сидящего Младенца у колена и плеча, но это движение ее представлено живым и интимным. Головка Младенца, наклоненная, маленькая, с красивым овалом в смягченном византийском типе, бесцветна, что приближает лик к Сицилийским мозаикам. Контуры обеих фигур сделаны темными кубиками, и тени лишены, по-прежнему, моделировки. При взгляде на эту мозаику становится понятным, что здесь по византийской основе прошло движение жизни, утратилась мертвенность принятой системы, и получилось место для выражения простого чувства и своеобразной тихой экспрессии. Словом, вместо прежнего схематизма и ремесленного выполнения, получилась художественная задача и проявление лирического настроения. К тому же, вся мозаическая картина представляет такие теплые тона, которые даже напоминают собою раннюю Умбрийскую живопись п резко отличаются от кричащих флорентийских мозаик.
Приблизительно к тому же времени относится и замечательная мозаика в церкви св. Марии Маджиоре (рис. 239 и 240) над готическим надгробным памятником кардинала Гонзальва Родригеца († 1298 г.), работы Иоанна Космата [159]. Богоматерь сидит здесь также на великолепном тропе, поддерживая Младенца левой рукою над левым коленом; по сторонам трона стоят святые Иероним и Матфей, с раскрытыми свитками, на которых написаны изречения, а у ног Богоматери небольшая фигура молящегося кардинала. Образ Богоматери идет уже не от византийского образца, но итальянского типа и новой композиции: во-первых – округлый, юный вид Богоматери; во-вторых – младенческий тип Отрока; затем – у Божией Матери, вместо прежнего мафория, род синей мантии или далматики, с широкими монументальными складками, и красный хитон, – все это указывает на переделку византийского образца по руководствам новой живописи. Младенец облачен в красный хитон, расцвеченный золотыми ожинками, в манере конца XIII века: сам кардинал представлен в красной мантии. Надпись вниз на саркофаге, сделанная, видимо, позже, гласит: Hic depositus fuit quondam dominus Gunsalvus episcopus Albanensis аnnо Domini 1298, и еще ниже: Hoc opus fecit Iohannes magistri Cosme civis romanus. Для объяснения того, почему именно по сторонам Божией Матери с Младенцем представлены свв, Иероним и Матфей (мощи которых положены в главном алтаре и капелле яслей), первый имеет свиток с надписью: recuso praesepis ad antrum, и второй: me tenet ara prior.
239. Надгробие кардинала Гонзальва Родригеца в церкви св. Марии Маджиоре в Риме
