императорской властью, в значительной степени уравновесится тем, что ни один император Запада не становился оным без папского благословения [241].
Примечательно также, но ни у папы, ни у Оттона не возникло никакой неловкости по поводу того, что перечисленные в договоре владения папы, которые за ним закрепил император Запада, с юридической точки зрения по-прежнему являются землями Византийского императора. Оттон Великий обещал также передать Римскому епископу доходы от Тосканы и Сполетто, но сами эти земли оставил за собой. В качестве своих прерогатив Оттон I указал преимущественные права над Римом и Папским государством. В частности, он сохранил контроль проведения выборов понтификов — ни один из них не мог считаться избранным без утверждения императором результатов голосования. От папы требовалось также принести после выборов клятву верности императору. Помимо этого, были возобновлены торжественные императорские ритуалы. Очевидно, что великий саксонец действовал, как Византийский император, копируя систему императорской власти, сложившуюся на Востоке, и формы ее отношения с властью духовной. Собственно говоря, и он, и ранее Карл Великий пытались создать у себя то, что уже веками выковалось на Востоке в устойчивую политическую традицию.
Как справедливо замечают, так была восстановлена Западная империя, впоследствии получившая название Священной Римской империи германской нации. Впрочем, это событие не имело широкого резонанса по вполне понятным причинам. Западно-Франкские Каролинги искренне полагали, что Римским императором может быть лишь прямой потомок Карла Великого. Английские короли к тому времени также включили в свою титулатуру слово «император», хотя и не рисковали называть себя Римскими императорами. В Италии на Оттона смотрели как на захватчика, в Константинополе — как на очередного узурпатора. Кроме того, и в территориальном отношении империя Оттона Великого уступала империи Карла Великого, включая в свой состав только Германию и часть Италии. Франция (Западная Франкония) в нее не входила, и «недостаток массы» в некоторой степени покрывали лишь недавно завоеванные земли славян — слабое утешение для тех, кто грезил о Всемирной Римской державе [242].
После завершения формальных процедур Оттон покинул Италию, но тут же папа переметнулся на сторону его противника. В качестве повода для отзыва ранее данных обещаний Иоанн XII использовал то обстоятельство, что Оттон Великий принял некоторых клириков, изменивших понтифику, а также обязал население территорий, обещанных папе, присягнуть себе. Император возразил: «Как мы можем вернуть папе эти земли, если они все еще заняты разбойниками Беренгария? И как мы можем заставить ее жителей присягать апостолику, прежде чем сами не захватим ее и не приведем население к покорности?» Но эти вопросы остались без ответа — политика зачастую обходится без нравственных принципов и не знает совести. Видимо, деяния папы всерьез задели Оттона Великого, всегда чрезвычайно щепетильного в вопросах чести. Поэтому он направил в Рим своих послов, дав им поручение устроить в случае необходимости даже «Божий поединок», наглядно доказав любому заинтересованному или сомневающемуся лицу, что правда находится на его стороне [243].
Отпраздновав Рождество, император взял штурмом замок, в котором располагался Беренгарий II, и отправил поверженного врага в Баварию, где тот вскоре и отдал Богу душу. Сложнее обстояли дела с самим Римом, многие горожане которого не хотели признавать власть саксонца. 3 января 964 г. они даже организовали заговор, по счастливой случайности не увенчавшийся успехом. Как следствие, император взял 100 знатных жителей и, желая низложить Иоанна XII, организовал над ним судебный процесс, причем Собор был созван им по просьбе самих жителей Рима [244].
Римское духовенство единогласно высказалось за осуждение понтифика, а тот даже не явился для защиты, чем вызвал большое удивление у Оттона I Великого. Император потребовал конкретных обвинений в адрес папы и узнал много нового. Жители Рима, пребывавшие на Соборе в большом количестве, рассказали, что апостолик состоит в преступной связи с вдовой женщиной, бывшей наложницей своего отца папы Сергия III. Кроме нее, у него есть любовница Анна, племянница которой также сожительствует с папой. Апостолику вменялось в вину, что он ездит на охоту (мало привлекательное, согласимся, для Римского епископа занятие), творит самосуд и приказал кастрировать клирика Иоанна, который от такой «операции» скончался. Горожане даже поведали, будто папа брезгует осенять себя крестным знамением и не служит утреню [245]. В общем, все дружно просили императора, дабы «это чудовище, коего ни единая добродетель не умаляет пороков, было изгнано из святой Римской церкви и чтобы иной был назначен на его место, который посредством доброго собеседования доказал бы что он способен быть благодеятелем, праведно живя сам и устанавливая пример подобного же поведения» [246].
Для полноты правосудия требовалось все же вызвать на процесс самого понтифика. В своем письме к папе император потребовал от того явиться на суд и защищаться, на что апостолик ответил только угрозами отлучить всех от Церкви. Дважды направлялись посыльные к Иоанну XII, но и после этого папа не удосужился явиться на Собор, высказав массу претензий в адрес императора. «Это — ребячьи глупости», — произнес Оттон, и на очередном соборном заседании предъявил папе заочное обвинение. Примечательно, что ни одна из тех историй, которые императору рассказывали о понтифике, в обвинительной речи не фигурировала. Оттон Великий обратил внимание присутствующих лишь на то, что Иоанн XII изменил ему, императору, вступив в связь с его врагами, и что облачался в боевые доспехи. Участь понтифика была решена — жители Рима дружно просили императора изгнать понтифика с престола и выбрать нового папу [247].
Но поставленный императором Западной империи новый Римский епископ Лев VIII (963–965), бывший прежде светским чиновником, вскоре едва не погиб. Хотя и свергнутый, но все еще серьезный соперник, Иоанн XII подкупил часть жителей Рима, и они избрали себе нового папу Бенедикта V. Впрочем, летом 964 г. Оттон вернулся в Рим в очередной раз, низложил Бенедикта V и вернул Льва VIII на кафедру [248].
Состоялся суд над Бенедиктом. Несчастный папа был введен в зал в своем облачении, и архидиакон начал задавать вопросы: каким образом тот осмелился возложить на себя знаки папского достоинства, зная, что прежний папа Лев VIII жив? Как он осмелился нарушить клятву императору, данную ранее, зная, что без его согласия понтифик не может избираться? На это Бенедикт отвечал лишь: «Если я погрешил, то прошу милосердия!» Прослезившийся император приказал помиловать Бенедикта, который был осужден на вечное изгнание [249]. Как говорят, низложенный папа был отдан под надзор архиепископа Бремена Адальгальда и прожил в Саксонии остаток дней [250]. Судьба низложенного Иоанна XII была гораздо печальнее: предаваясь утехам с некоей
