- Я хочу выяснить причину, - сказала она.
Они вернулись к лошадям и подвергли Долли тщательному осмотру, который ничего не дал. Удила, копыта, ноги, рот, круп - все было в порядке. В седле и потнике не было ни шипа, ни колючки; на спине не было потертостей и царапин. Они искали следы укуса змеи или насекомого, но ничего не нашли.
- Одно ясно: какая-то субъективная причина у нее была, - сказал Крис.
- В нее вселился злой дух, - предположила Лют.
При этой мысли оба они рассмеялись, так как были здравомыслящими и нормальными детьми двадцатого века, которые любили погоню за зыбкими идеалами, но никогда не переходили грани, где начинаются суеверия.
- Злой дух, - смеялся Крис, - но что я сделал дурного, за что меня нужно наказывать?
- Вы слишком много думаете о себе, сэр, - возразила Лют. - Скорее всего это зло, я уж не знаю какое, лежит на совести Долли. Ты поехал на ней совершенно случайно. В этот момент на ней могла оказаться я, или тетя Милдред, или еще кто-нибудь.
Разговаривая, она взяла стремя и стала укорачивать ремень.
- Что ты делаешь? - спросил Крис.
- Обратно на Долли поеду я.
- Нет, ты не поедешь, - возразил он. - Лошадь надо воспитывать. После того, что случилось, я просто вынужден ехать на ней сам.
Но теперь это была слабая и больная лошадь. Она все время спотыкалась и останавливалась, кожа ее нервно подергивалась, мускулы то и дело сводило судорогой - все это было последствием чудовищного напряжения, перенесенного ею.
- Теперь мне бы только книжку стихов - и в гамак... - сказала Лют, когда они въехали в лагерь.
Это был летний лагерь, разбитый в роще высоких секвой соскучившимися по природе горожанами. Солнечные лучи дробились в густых ветвях, и внизу царили рассеянный свет и прохлада. Кухня и палатки слуг находились в стороне от главного лагеря; между ними была устроена большая столовая, отгороженная сплошной стеной деревьев. Там всегда разгуливал ветерок, и не требовалось никакого навеса для защиты от солнца.
- Бедная Долли, она действительно больна, - сказала Лют после того, как они с Крисом вечером приходили взглянуть последний раз на кобылу. - Но ты цел и невредим, Крис, и для одной маленькой женщины это главное. Я думала, что знаю, какое место ты занимаешь в моем сердце, но по-настоящему я узнала это только сегодня, когда я потеряла тебя из виду, когда ты мчался сквозь заросли и боролся с лошадью, когда я не знала, что с тобой.
- Я думал о тебе, - ответил Крис и почувствовал, как она благодарно сжала его руку.
Лют запрокинула голову и поцеловала его в губы.
- Покойной ночи, - сказала она.
- Милая, милая Лют! - нежно сказал он, когда она скрылась в темноте.
- Кто поедет за почтой? - донесся из-за деревьев женский голос.
Лют закрыла книгу, которую читала вместе с Крисом, и вздохнула.
- Мы сегодня не собирались кататься, - сказала она.
- Давай я поеду, - предложил Крис. - А ты оставайся здесь. Я слетаю в одно мгновение.
Она отрицательно покачала головой.
- Кто поедет за почтой? - настойчиво вопрошал женский голос.
- А где Мартин? - крикнула Лют.
- Я не знаю, - ответил голос. - Наверное, Роберт взял его с собой покупать лошадь или ловить рыбу... я уж не знаю, куда... Кроме тебя и Криса, здесь никого не осталось. И кроме того, вы нагуляете аппетит перед обедом. Вы валялись в гамаке целый день. А дяде Роберту н е п р е м е н н о нужна газета.
- Хорошо, тетя, мы едем! - крикнула Лют, выбираясь из гамака.
Несколько минут спустя они уже были в костюмах для верховой езды и седлали лошадей. Под палящими лучами полуденного солнца они выехали на проселочную дорогу и свернули к Глен Эллену.
Городок дремал на солнцепеке. Продавец газет и почтмейстер едва разлепили глаза, чтобы вручить пачки писем и газет.
Через час Лют и Крис свернули с дороги и стали спускаться по тропе с высокого берега реки, чтобы напоить лошадей перед возвращением в лагерь.
- У Долли такой вид, словно она и не помнит, что с ней было вчера, сказал Крис, когда лошади зашли по колено в бурлящую воду. - Взгляни на нее.
Кобыла подняла голову и насторожила уши, услышав, как в чаще зашелестел перепел. Крис наклонился и почесал у нее за ухом. Долли явно наслаждалась, она потерлась головой о плечо Бэна.
- Совсем как котенок, - заметила Лют.
- И все же после вчерашней безумной выходки я никогда не смогу полностью довериться ей, - сказал Крис.
- Понимаю, ты, конечно, на Бэне чувствуешь себя в большей безопасности. - Лют засмеялась. - Странно, мое доверие к Долли совсем не поколебалось. Относительно себя я уверена, но мне ни за что не хотелось бы увидеть тебя вновь верхом на ней. А в Бэна я верю непоколебимо. Погляди, какая у него шея. Как он красив! Он будет таким же мудрым, как Долли, в ее годы.
- Разумеется, - сказал, улыбаясь, Крис. - Уж Бэн-то, наверное, никогда меня не подведет.
Они повернули лошадей и стали выезжать из воды. Долли остановилась, чтобы смахнуть мордой муху, севшую на колено, и Бэн вышел первым на узкую тропинку. Разъехаться, чтобы пропустить вперед Лют, здесь места не было, и Крис не стал останавливать коня. Лют, ехавшая позади, любовалась очертаниями обнаженной шеи и могучих плеч своего возлюбленного.
Вдруг она натянула поводья. Лют не успела даже вскрикнуть, так быстро все произошло. Тропинка проходила по обрывистому берегу, почти отвесно спускавшемуся к воде. По тропинке-карнизу с трудом прошел бы даже пешеход. И вдруг Уошо Бэн встал на дыбы, закрутился и, покачавшись мгновение в воздухе, свалился с тропинки спиной вниз.
Все произошло так быстро и неожиданно, что Крис не успел соскочить на тропинку. Он почувствовал, что падает, и сделал единственно возможную вещь: вынул ноги из стремян и спрыгнул в сторону и вниз. До камней внизу было двенадцать футов. Крис падал вытянувшись, подняв голову и глядя на лошадь, которая валилась прямо на него.
Крис упал на ноги, как кошка, и тут же отпрянул в сторону. В следующее мгновение рядом с ним рухнул Бэн. Животное стало биться, но вскоре оно издало тот страшный крик, который иногда издают лошади, получив смертельную рану, и затихло. Бэн рухнул на спину и так и остался лежать. Голова его была немного подвернута, задние ноги обмякли и замерли, а передние еще дергались.
Крис взглянул вверх, чтобы подбодрить Лют.
- Я начинаю привыкать к этому, - сказала она, улыбаясь ему. - Я вижу, ты опять цел и невредим. Нужна ли моя помощь?
Он тоже улыбнулся и подошел к упавшему животному, чтобы отпустить подпругу и высвободить подвернувшуюся голову.
- Я так и думал, - сказал он после беглого осмотра. - Я так и думал. Ты слышала, как что-то хрустнуло?
Лют содрогнулась.
- Это был конец. Бэн больше не существует.
Он обошел коня и стал подниматься по тропинке.
- Сегодня я ехал на Бэне в последний раз. Пошли домой.
Поднявшись на берег, Крис обернулся и поглядел вниз.
- Прощай, Уошо Бэн! - крикнул он. - Прощай, старина!
Животное пыталось приподнять голову. На глазах у Криса выступили слезы. Он отвернулся и увидел, что и Лют всплакнула. Она сочувственно молчала и только крепко сжимала его руку, когда он шел рядом с ее лошадью по пыльной дороге.
- Это было сделано умышленно, - неожиданно вырвалось у Криса. - Не было и намека на то, что он сделает. Он умышленно опрокинулся на спину.
- Да, это было совершенно неожиданно, - согласилась Лют. - Я видела все. Он закрутился и тут же опрокинулся, словно ты сам изо всей силы дернул за поводья.
- Клянусь, это сделал не я. Я даже не думал о коне. Когда он поднимался, я по обыкновению опустил поводья.
- Я бы увидела, если бы ты сделал это, - сказала Лют. - Да ты бы и не успел. Ты не мог этого сделать даже невольно.
- Значит, это сделал кто-то невидимый, протянувший руку неведомо откуда.
Он бросил на небо озорной взгляд и улыбнулся нелепости этого предположения.
Когда они подъехали к той части рощи, где располагались лошади, навстречу им вышел Мартин. Он принял Долли и, казалось, совершенно не удивился при виде Криса, идущего пешком.
Лют пошла, а Крис немного задержался.
- Вы можете застрелить лошадь? - спросил он.
Конюх кивнул, сказал: "Да, сэр", и еще раз кивнул.
- Как вы это делаете?
- Провожу две линии от глаз к ушам... то есть, от каждого глаза к уху на противоположной стороне головы, сэр. И где линии пересекаются...
- Достаточно, - перебил его Крис. - Вы знаете водопой у второго поворота. Там вы найдете Бэна с переломанной спиной...
- А, вот вы где, сэр. Я ищу вас с самого обеда. Вас срочно требуют.
Крис бросил сигару и придавил подошвой светящийся огонек.
- Ты никому не говорила об этом... о Бэне? - спросил он.
Она покачала головой.
- Скоро они сами узнают. Завтра Мартин расскажет обо всем дяде Роберту, - сказала Лют. - Но ты не расстраивайся, - добавила она, помолчав, и взяла его за руку.
- Он мне достался еще жеребенком, - сказал Крис. - Кроме меня и... тебя, на нем больше никто не ездил. И я сам погубил его. Я знал его с самого рождения. Я знал его как свои пять пальцев, мне были известны все его причуды и шалости, и я даю голову на отсечение, что он не мог сделать ничего подобного. Не было никаких признаков, что это может случиться. Он не закусывал удил, не выходил из повиновения. Я вспомнил все до мельчайших подробностей. Он слушался узды. Все произошло в мгновение ока. Это был импульс, и он с быстротой молнии подчинился ему. Я поражаюсь, как быстро все случилось. Не прошло и секунды, как мы были уже на краю и падали... Это было умышленное... умышленное самоубийство. И покушение на мою жизнь. Это была ловушка, и я был жертвой. В седле был я, и он бросился вниз вместе со мной. Но ненавидеть меня он не мог. Он любил меня, как только может любить лошадь. Не знаю, что и думать. Я разбираюсь в этом не больше, чем ты во вчерашнем поведении Долли.
