Для борьбы с еретическими движениями и церковным расколом в 451 г. в Халкидоне был созван четвертый вселенский собор, направленный, как было записано в его постановлениях, против следующих вероотступлений: против разделяющих единую ипостась надвое, против признающих, что пострадал бог, а не человек, против тех, кто допускает слияние двух природ, против тех, кто считал, что в Христе была небесная или другая, не единосущная, не человеческая природа, а также против тех, кто признает две природы до их соединения, а после соединения - одну.
Ортодоксальное христианское учение излагалось в принятом на соборе вероисповедании, основное догматическое содержание которого сводилось к положению, что в Христе два естества, но одно лицо, или одна ипостась. Однако каноны Халкидонского собора не были признаны ни в Сирии, ни в Египте, ни в Армении. Монофизитством в отличие от несторианства были охвачены не одна, а несколько народностей, для которых догматические разногласия стали знаменем {15} борьбы за национальную независимость, служили предлогом для антиправительственных выступлений. В своей политике на Востоке византийскому правительству необходимо было считаться со сторонниками монофизитских взглядов. Монофизиты особенно сплотились и укрепились в середине VI в. благодаря деятельности сирийского монаха Иакова Барадея, ставшего епископом Эдессы. Иаков создал особую, отдельную от ортодоксальной, монофизитскую иерархию, сам рукополагал епископов и священников. По его имени сирийские монофизиты стали называть себя яковитами. Сирийцы же, подчинившиеся постановлениям Халкидонского собора, получили от своих впавших в ересь соотечественников прозвище "мелкиты" "царские". Так объясняет происхождение этого имени сирийский автор XII в. Иаков бар Салиби. О времени появления названия, однако, нет точных данных. Так, существует предположение, согласно которому оно возникло не в V, а в VII в., поскольку у древних сирийских писателей V-VI вв. (у Филоксена Маббогского и др.) разделявшие ортодоксальное вероучение называются не мелькитами, а халкидонитами и синодистами. Яковитские и несторианские писатели употребляют по отношению к ним также наименование диофизиты.
Глава III "Распространение сирийской культуры" должна была охватить
пункты 8-11 тезисов. Она посвящена исследованию деятельности сирийцев в Индии и Средней Азии, на Дальнем Востоке и в Европе. Н. В. Пигулевская связывает культурную деятельность сирийцев с экономической, с первостепенной ролью сирийцев в международной торговле. Она намеревалась тщательно проследить данные о торговле сирийцев и их расселении вдоль торговых путей, по Великому шелковому пути через Иран, Среднюю Азию и Восточный Туркестан до Китая, а также по "дороге ароматов" через Красное море и Аравийский полуостров в Эфиопию и Йемен и далее в Индию, на Цейлон.
К сожалению, третья глава осталась незавершенной. По разделу "Сирийцы в Индии" сохранились лишь черновые наброски. К следующим разделам "Сирийцы в Средней Азии" и "Сирийцы на Дальнем Востоке" была составлена библиография. Некоторое представление об их содержании дают приводимые тезисы; дополнительные материалы по этим вопросам можно найти также в других работах Н. В. Пигулевской: монографии "История мар Ябалахи III и раббан Саумы" (см. выше) и статье "Еще раз о сиро-тюркском" 9. Не написан также раздел "Торговля сирийцев в {16} Европе", который должен был охватить период от раннего средневековья до расцвета "левантинской торговли", привлечь подлинные документы - грамоты и печати.
Отсутствие третьей главы, несомненно, обедняет представление, которое получит читатель о культуре сирийцев и ее поистине мировом значении. Однако ученики Н. В. Пигулевской, подготовившие книгу к печати, не сочли возможным взять на себя написание данного раздела. Они надеются, что даже без него работа наглядно показывает размах, интенсивность экономических и культурных связей уже в раннем средневековье и выдающуюся роль, которую сыграли при этом сирийцы.
В имеющемся тексте книги Н. В. Пигулевской лишь частично реализованы пункты 1, 2 и 3 "Тезисов", т. е. история сирийского языка и письменности и политическая история сирийцев до распространения христианства. Однако есть основания думать, что автор и не предполагала дать здесь их развернутое изложение, отсылая читателя к справочной литературе и к своим предыдущим трудам. В архиве Н. В. Пигулевской обнаружена также подборка рабочей библиографии по теме "Юридическая литература сирийцев" (пункт 12 "Тезисов"). Но и этот раздел остался ненаписанным.
Однако даже в том виде, какой она имеет сейчас, книга представляет собой законченное целое: она дает картину культуры сирийцев в средние века и ее взаимосвязей с культурами соседних народов: византийцев, персов, арабов. Читатель найдет в книге обширные материалы о взаимоотношениях сирийцев с народами дальних стран - Европы, Средней Азии, Индии, Китая. Таким образом, книга дает представление обо всех аспектах сирийской культуры и ее роли в истории человечества. Работа обогащает также наши представления о средневековой культуре вообще, показывая период средневековья не как "темные века" в истории человечества, не как период упадка и регресса, а как закономерный своеобразный этап исторического и культурного развития человеческого общества.
В подготовке монографии к печати принимали активное участие все сотрудники Кабинета Ближнего Востока, Большую работу по редактированию текста монографии проделали сиролог-византинист Е. Н. Мещерская, сиролог А. В. Пайкова и арабист А. Г. Лундин. Р. Г. Рылова завершила перевод "Устава Нисибийской академии" (с. 93-97), а также заново просмотрела и выверила перевод памятника, подготовленный Н. В. Пигулевской. В ряде специальных вопросов ценную помощь в процессе работы над рукописью оказали К. Б. Старкова и И. Ш. Шифман. Техническая ра-{17}бота по подготовке рукописи выполнена Е. Н. Мещерской, А. В. Пайковой и Р. Г. Рыловой. Проблемы, связанные с подготовкой книги и ее отдельных частей, неоднократно обсуждались на заседаниях Кабинета. Обязанности ответственного редактора принял на себя заведующий Кабинетом И. М. Дьяконов. {18}
КУЛЬТУРА
СИРИЙЦЕВ
В СРЕДНИЕ ВЕКА
ВВЕДЕНИЕ
В предшествующих работах исследователя всегда заложены зерна его будущей работы. Книга как разрешение суммы каких-то проблем может быть задумана и годы ждать своего осуществления. Как будто автор и не занят ею непосредственно, но ее план, отдельные ее части вызревают, пока мысль деятельно работает в других направлениях.
Проблема, исключительно важная, как нам кажется, состоит в определении того, что представляла собою сирийская культура в средние века и почему оказалось возможным ее широкое распространение как на Запад, так и на Восток.
На восточной окраине Восточноримской империи, в непосредственной близости от границы с Ираном и дальше, за этой границей, в городах и селениях располагалось сирийское население. Земледельцы, ремесленники и торговцы занимали значительное место в экономической жизни данных областей. Не меньшую роль они играли и в развитии культуры, о чем свидетельствуют сообщения, сохранившиеся в литературе, написанной главным образом на сирийском языке и частично на греческом и арабском.
Распространение сирийской письменности и языка на Ближнем, Среднем и Дальнем Востоке в средние века не может не вызвать удивления, поэтому возникает необходимость выяснить причины такой экспансии. Одной из них несомненно была давняя, налаженная торговая связь по воде и по суше между Средиземноморьем и странами Среднего и Дальнего Востока, которая в значительной мере была в руках сирийцев. Они соперничали в этом с персами, и лишь арабы несколько ослабили их положение, хотя и не смогли полностью их заменить. Сирийцы продолжали и в VIII и в X вв. свое продвижение на Восток.
Торговые пути уводили сирийцев далеко от Месопотамии. Из Ирана они отправлялись в области Закавказья, им был доступен Средиземноморский бассейн, они плавали по Красному морю, а по "дороге ароматов" достигали страны "царицы Савской". Арабы между Ираном и Византией оказались под влиянием сирийцев, которые христианизировали часть северных арабских племен. Благодаря им евангельское учение проникло также и в Южную Аравию.{21}
Наряду с арабами Средний Восток в лице персов и индусов учился у сирийцев. Достаточно назвать школу персов в Эдессе, Нисибийскую академию, школы в Кеннешрине, Бет Абе, Марге и при монастыре мар Маттайа. Древнейшая христианская традиция, в Армении восходит к сирийцам, позднее они проповедуют в Дейлеме, Гиляне и Мукане, налаживают тесные связи с христианами государства Лахмидов и Сабы в Йемене. В Индии насаждение христианства, которое принесли сирийцы, засвидетельствовано авторитетными памятниками III-IV вв.
В этом отношении выдающийся интерес представляют сведения о проникновении сирийцев на Западное Малабарское побережье Индии, где до настоящего времени насчитывается около десяти миллионов христиан, стоят храмы и отправляется культ.
