сможет справиться с задачей жить в соответствии со своими собственными хвастливыми заявлениями. Это было суровое, но справедливое суждение [11].
После братьев покойного короля главными фигурами в английской политике в начале нового царствования стали его дяди Бофорты. Бофорты были детьми деда Генриха V Джона Гонта и его любовницы Екатерины Суинфорд. В конце своей жизни Гонт женился на Екатерине и их дети были узаконены папской буллой и королевской грамотой. В течение последующих лет они накапливали земельные владения и титулы — результат не только близости к королевской династии, но и выдающихся способностей и службе короне. Джон Бофорт, граф Сомерсет, умер двенадцатью годами ранее, в 1410 году. Его четырем сыновьям суждено было сыграть заметную роль во французских войнах и политике Англии XV века. Старший из них, однако, был захвачен в плен в битве при Боже и в настоящее время находился во Франции в качестве военнопленного, а его братья были еще только на пороге своей карьеры. Главными членами клана Бофортов в 1422 году были два оставшихся в живых сына Джона Гонта и Екатерины Суинфорд — Генри и Томас, сыгравшие важную роль в завоеваниях Генриха V. Томас, получивший в 1416 г. титул герцога Эксетера, был ближайшим соратником Генриха V в его войнах. Их близкие отношения восходили к валлийским войнам первого десятилетия века, когда принц Генрих был лейтенантом своего отца в Уэльсе. Когда Генрих стал королем и решил возобновить войну с Францией, Эксетер стал самым влиятельным приверженцем этой идеи в королевском Совете и одним из самых доверенных капитанов. Этот факт был замечен теми, кому было важно знать, к чьему мнению прислушивается король. Один гасконский наблюдатель сообщал, что Генрих V "любил этого человека и во многом руководствовался его советами". По мнению другого наблюдателя, Томас был "маленьким королем" [12].
Генри, старший брат Томаса Бофорта, был совсем другим человеком, которому предстояло сыграть еще более значительную роль в новом царствовании. Он был мирским церковным политиком, который прославился тем стремительным восхождением в церковной иерархии, которое было уготовано отпрыскам знатных семей. В 1398 г., через год после принятия сана дьякона, он стал епископом Линкольнским а в 1404 г., когда ему еще не было и тридцати лет, — епископом Винчестерским. В конце концов, в 1427 г. он стал кардиналом. Генри Бофорт не был святым человеком. Он любил вкусно поесть с серебряных тарелок, поохотиться с гончими, общался в основном со светским обществом и обзавелся как минимум одним бастардом. Бофорт передвигался повсюду со свитой, не уступающей королевской. Более двух десятилетий он с небольшими перерывами заседал в королевском Совете и дважды занимал пост канцлера. Сеть его клиентов и зависимых лиц охватывала все государственные ведомства и большую часть провинциальной Англии. Бофорт возглавлял английскую делегацию на Констанцском церковном соборе и стал бы кардиналом в 1418 г., если бы король позволил ему это сделать. Одно время он всерьез рассматривался в качестве кандидата на папский трон. В итоге он сыграл заметную роль в избрании Папы Мартина V, ставшего за сорок лет первым Папой, которого признали все государства Западной Европы.
К 1422 г. Бофорт стал государственным деятелем европейского масштаба. Ему было уже за сорок, он был мудр, опытен и полностью предан английской короне. Однако наиболее значимой его заслугой было то, что в критические моменты войны он выступал в качестве крупного кредитора, предоставляя государству займы. В некоторых случаях Бофорт выступал в качестве прикрытия для синдикатов кредиторов, но основным источником займов было его собственное огромное состояние. В обществе, где наличные деньги были в дефиците, Бофорт был необычен тем, что хранил большую часть своего богатства в ликвидной форме. Флорентийскому банкиру, посетившему его дом в Лондоне, показали покои с семью большими сундуками, наполненными золотом, серебряной посудой и драгоценностями. Не раз ему удавалось по первому требованию отправлять бочонки с наличными деньгами в порты, где войска ожидали выплаты жалованья перед посадкой на корабли. Точный источник богатства Бофорта так никогда и не был раскрыт. Часть его, вероятно, была получена от Винчестерской епархии, самой богатой в Англии. Широко распространено мнение, что он успешно спекулировал шерстью, хотя доказательств этому не так много. Скорее всего, большая часть его денег была получена благодаря его влиянию в правительстве, получению гонораров, подарков и привилегий, связанных с высокой должностью. "Невозможно, чтобы упомянутый кардинал достиг столь большого богатства только такими способами, — утверждал в 1440 г. его племянник и заклятый враг Хамфри, герцог Глостер, — ибо от его церкви оно не могло возникнуть [и] наследства он не имеет". Независимо от источника, его богатство было важным ресурсом правительства. Предоставленные им займы облегчали проблемы с денежными потоками и придавали финансовому управлению гибкость, которой обладали немногие континентальные правительства. За время правления Генриха V их сумма составила более 35.000 фунтов стерлингов. По меркам того времени это были огромные деньги. К моменту смерти Генриха V большая часть этих займов все еще оставалась непогашенной, а займы, предоставленные им правительству Генриха VI, были гораздо больше [13].
В основе двуединой монархии лежал принцип, согласно которому оба королевства, хотя и подчиняются одному королю, сохраняют свою самостоятельность, имеют собственные законы и государственные институты, а также собственные ресурсы. Однако герцог Бедфорд прекрасно понимал, что до тех пор, пока финансы французского государства не оправятся от бедствий последних двух десятилетий, положение Англии во Франции будет в той или иной степени зависеть от доходов самой Англии. Поэтому он был намерен избежать формального разделения правительств двух королевств в период несовершеннолетия короля. В этом его поддержали английские капитаны во Франции и все ближайшие сподвижники умершего короля. Как старший из оставшихся в живых братьев Генриха V, Бедфорд утверждал, что правительство Англии принадлежит ему по "древнему обычаю и обыкновениям… королевства". Герцог Глостер не согласился с этим утверждением, заявив, что власть принадлежит ему на основании кодицила к завещанию Генриха V, согласно которому он получал опекунство над малолетним королем. Это выражение, заимствованное из римского права, вероятно, имело целью сделать Глостера опекуном личного имущества короля. Однако Глостер утверждал, что его полномочия как опекуна короля распространяются и на управление королевством от его имени. Он поручил юристам обосновать это утверждение, а ученым — изучить прецеденты предыдущих правлений. Но его претензии оказались несостоятельными не из-за недостатка доказательств, а потому, что многие ему не доверяли [14].
Всегда существовали опасения по поводу амбициозности и недостаточной рассудительности Глостера. Теперь эти опасения были наглядно подтверждены непродуманным поступком, по поводу которого Хамфри, похоже, ни с кем не советовался. В сентябре 1422 г. он объявил о своем намерении жениться на Жаклин Баварской. Этим шагом он ввязался в один из самых деликатных дипломатических конфликтов того времени. Жаклин выделялась даже в эту эпоху выдающихся женщин. Она
